— Похоже, так и есть. И с драконом тогда более или менее ясно. Во всяком случае, логично получается. Если в доисторические времена этот ветеран созидательного труда сварганил людей, похмельных чудищ и стражей рубежа, то вполне разумно предположить, шо задавить любого отдельно взятого дракона для него не вопрос. Но все равно непонятно, что за муха его укусила ломать то, что сам же построил?
В общем, все по классике: «Хьюстон, у нас проблема!», работаем быстро и четко! Ойген, ты уже у Дагоберта?
— Да. Похоже, он в шоке, молчит, на вопросы не отвечает.
— Я думаю! Но вариантов нет, выводи его из шока, хоть голой перед ним пляши. Этот драконий сын нам во как нужен, в здравом уме и абсолютной памяти. Карел, покуда есть шанс, что Фрейднур тебя лично не тронет, старайся держаться поблизости от его зоопарка на выгуле.
— Так Фрейднур и дракона уважал и ценил! — настороженно отозвался сэр Жант. — А тот его, похоже, лишь потому и не тронул: вокруг пыхал, а старого знакомого пожалел.
— Возражение принимается, но вариантов нет. Следить за действиями противника нужно, и покуда Дагоберт не «оттает», аэрофотосъемка нам не светит. Потом, быть может, его папаша героически подключится, но тоже не факт. У твоего кореша оказались длинные руки. Причем хрен его знает, насколько длинные. Лично мне эти его телескопические конечности совершенно не нравятся.
— Но что мы будем делать дальше? Наблюдать, конечно, нужно. Но одним наблюдением противника не остановить, — встревоженно проговорил Бастиан.
— Творческая интеллигенция, у тебя есть соответствующие домашние заготовки?
— Нет.
— Вот и у меня нет. Всем понятно, обычным вооружением хаммари можно долбить до морковкина заговения. Мы вон, когда Брунгильду освобождали, уже развлекались на эту тему.
— У нас есть абарские мечи, — напомнил менестрель. — Довольно много.
— Это верно. Я тоже о них подумал. Но без той самой трансформаторной будки, которую наш доблестный сэр Жант с Фрейднуром раздолбали к фуруруям, они работают лишь в треть силы.
— Так я ж для пользы дела! — огорчился Карел зе Страже.
— Та хто б спорил! Но видишь, другие дела — другая польза. Слезы не льем, просто констатируем факты: в ближнем бою хаммари этими биомечами подранить можно. Но до ближнего боя еще добраться нужно. И это, судя по внешним данным здешнего цирка уродов, будет сильно не просто.
— Но я ж как лучше хотел…
— Да ты вообще герой абарского освобождения и ключевая фигура местного эпоса. Успокойся. Речь не о том. Надо как-то наловчиться заряжать мечи, иначе есть шанс, что людской истории в этом сопределе придет неожиданный и очень болезненный кирдык.
— Быть может, запросим Базу о помощи? — рассудительно предложил Бастиан.
— Мы шо, уже сделали все попытки справиться с проблемами собственными немереными силами? Валет, мы уже сами по себе помощь Института этому злополучному миру. Я не удивлюсь, если окажется, что разработчики загодя просчитали, как оно все будет развиваться.
— Но если они предвидели, должны были предупредить нас, снабдить нужными инструкциями, снаряжением.
— Забыл про страховой полис.
— Шутите?
— Не, как ты мог подумать обо мне так плохо?! Банально хочу поглядеть на лица оценщиков страхового ущерба, когда они сюда прибудут. А если серьезно, — продолжил Сергей, — да, наверняка должны были. Когда вернемся, можешь по этому поводу повозмущаться и даже постучать кулачком по столику. Но тебе честно ответят, что попытка была предпринята: из пункта A сообщение ушло в пункт B. Там оно было рассмотрено и возвращено для уточнения в пункт A, затем с искомыми уточнениями отправлено спецпочтой по назначению. Но в пункте C не были утверждены корректировки к уточнениям, и пункт B запросил экспертную оценку в пункте D, после чего… В общем, пока дошло до пункта Z, в этом мире уже научились расщеплять ядро атома с помощью волшебного долота и боевого молота. Так что хаммарибойные орудия здесь оказались на фиг никому не нужны. Так шо на Базу все подробно сообщаем, но работаем сами. А там уже решат, что и как делать.
— Значит, сейчас все силы бросаем на борьбу с нашествием хаммари?
— И да, и нет. У нас еще на месте остался недоразвязанный узелок — банда Молота.
— Стоят ли внимания какие-то разбойники, когда речь идет о глобальной катастрофе?
— Разбойники не стоили бы, — не замедлил согласиться Лис. — Но чуйкой чую, шо здесь разговор не за разбойников. Ты, Бастиан, сам раскрутил, что мнимая засада, в которую попал Шарль из Люджа, подстроена им самим. Рубль за сто — банда, промышляющая в окрестностях монастыря Святого Эржена, — люди геристальского бастарда. А заодно и его папаши. Думаю, они работают в тандеме. По-любому, нужно помнить, шо в этих землях у Пипина немало сторонников. Если бы я был на его месте, наверняка бы попытался скрыться именно тут.
Выводим отсюда вывод: местный разбой — никакая не попытка заработать на хлеб насущный, это — засада на нас с вами и Дагоберта Дагобертыча. Сейчас Шарль решил посадить на крючок вместо червячка Брунгильду, надеясь, шо я клюну на такую роскошную приманку.
По логике вещей, так оно и должно было бы случиться, расчет верный, но он забывает, шо по другую сторону удилища прикреплен сам рыбак. В эту игру можно играть вдвоем. С этой братией надо разобраться быстро и однозначно, шоб она не вставила нам в спину нож. Однако тут я особой сложности не вижу.
— Простите, господин Рейнар, — чуть запинаясь, вставил Бастиан. — Но мне кажется, все же есть одна сложность.
— Какая?
— Дело в том, — он печально вздохнул. — Я, конечно, не до конца еще уверен, но у меня есть обоснованное предположение, что Шарль из Люджа, он же — разбойничий атаман по прозвищу Молот, — это будущий майордом франкских земель, прозванный Карл Мартелл.
— Спаситель франков от нашествия мавров? Победитель в сражении при Пуатье?
— Скорее всего, да.
— Блин горелый! Вот это уж точно — куда смотрят разработчики?! То есть его следует не множить на ноль, а холить и лелеять, шо родную бабушку?
— Получается, что так.
— Мало было бабе хлопот, так купила поросят! А я уже все так хорошо придумал. Ладно, придется импровизировать. Но в любом случае папаню Пипина следует из норы вытащить и зажать ему что-нибудь чем-нибудь так, шоб не дергался лишний раз.
— Я бы предложил даровать ему амнистию.
— Да сколько ж можно? Это уже становится местной традицией: сколько бы этот красавец ни накосячил, ему даруют прощение.
— И все же, — настаивал Ла Валетт. — Конечно, этот вельможа не ангел, однако, как вы правильно заметили, в Нейстрии у него немало сторонников, и сейчас они нам понадобятся все. Любой барон с его отрядом на счету.
— Ага, буквально искупить кровью, на передовую, в штрафбар.
— Простите, куда?
— Штрафные бароны. Ладно, этот вопрос все равно не нам с тобой решать. Женя, твой подопечный «оттаял»?
— Он еще ничего не говорит, но уже воспринимает сказанное.
— Ладно, продолжай работать, постарайся не затягивать. Как очухается, толкни ему мысль насчет амнистии Пипина. Если шо, я под свою ответственность ему пообещаю скостить лет полста от срока, но хорошо бы, чтобы Бертик хотя б в курсе был. А то неудобно может получиться. Все, команда, работаем!
— А я, что делать мне? — всполошился Бастиан.
— Пока сиди тут и думай, у тебя это хорошо получается. А я, друзья мои, пойду, налажу интернациональную дружбу с Мустафой, шоб под ногами не крутился.
Отец Ленард, пошатываясь, вышел из исповедальни и недоверчиво поглядел на Рейнара-нурсийца, покинувшего это тесное помещение за мгновение до того.
— Душа ваша обременена многими грехами, сын мой, — он укоризненно покачал головой. — Но Господь милосерден и спасает всякого, искренне обратившегося к нему. Если от чистого сердца станете исполнять возложенную на вас епитимью…
— Преподобный отче, я лишь вкратце обрисовал основные направления своих грехов, потому как времени мало, а дел много. Так шо уж возьмите на себя труд помолиться за меня. А я постараюсь «защитить вас на путях ваших». Если по дороге в Реймс, конечно, не дай Бог, вдруг что-нибудь случится, погромче зовите Господа на помощь и, как говорится, «стучите, и отворится вам». Главное, вовремя стучите.
— Но что такого может произойти? Месье Рейнар, вы пугаете меня.
— Послушайте, святой отец, кто тут на прямой связи с творцом всех проблем? Шо ты у меня спрашиваешь, любезный? У него узнай, а я пока о соломке позабочусь, шоб было шо подстелить. Все, преподобный, я тебе сказал, ты услышал.
Лис быстрым шагом направился к выходу из часовни. Во дворе, судя по звукам, вновь разворачивался нешуточный спор.
— Я желаю ехать в Реймс на богомолье! — звенел над Форантайном не приглушенный хорошим тоном голос мадам Брунгильды. — Тебе, иноверцу, этого не понять. Но я этого желаю, и так будет.
— Вы забываете, госпожа, что я тоже принял крещение, — сквозь зубы цедил Мустафа, гневно сжимая кулаки, едва удерживаясь, чтобы не пустить их в ход. — У меня приказ от вашего мужа и господина содержать вас с почетом и всеми возможными удобствами здесь, в этом замке. А значит, вы не должны его покидать.
— Никто не смеет указывать мне, где и как я должна молиться. Я желаю коснуться мощей святого Ремигия, дабы он ниспослал мне потомство во славу геристальского дома. И ежели из-за твоего дурацкого упрямства брак мой окажется бесплоден, тебе не сносить головы.
— Я лишь выполняю приказ.
— О, Мустафа! — точно вот только сейчас заметив верного телохранителя главного казначея, изрек Сергей, подходя к спорщикам. — А я вас в церкви жду, думаю, шо это столь добрый христианин к причастию не торопится? А он тут языками зацепился! — Мавр бросил на мессира Рейнара весьма недобрый взгляд, должно быть, в мыслях видя его на вертеле, хорошо политым маслом для равномерной обжарки. — Но раз ты все равно тут лялякаешь, — не дал вставить слова нурсиец, — у меня к тебе пара вопросиков. Вопрос номер раз: где ты шарахался сегодня ночью?