позднее его перенесли на сигнальную батарею, расположенную в купеческой гавани. В данном случае поднятие гюйсов на всех фортах означало, что они вооружены и готовы к бою.
25 апреля при письме великого князя Константина Николаевича прислали четыре иконы, пожалованные императрицей Александрой Федоровной, «с чистой и теплой молитвой», как сказано в письме. Иконы предназначались: на форт «Император Петр I» – образ св. апостола Петра, на форт «Император Павел I» – св. апостола Павла, на форт «Император Александр I» – св. князя Александра Невского и на «Кроншлот» – св. Николая Чудотворца. Эти иконы долгое время хранились на фортах в киотах и исчезли, скорее всего, после 1917 г.
Главное наблюдение за устройством всего вооружения возложили на генерал-адъютанта Философова 1-го, бывшего начальником штаба главнокомандующего гвардейским и гренадерским корпусами Его Императорского Высочества Государя Наследника.
По получении сведений о численности гарнизона была составлена инструкция его размещения и определено, какое число должно быть в постоянной готовности. Войска, назначавшиеся для артиллерийской обороны разных частей крепости, и их резервы располагались близ своих батарей. Полагалось как в крепости, так и на фортах иметь в постоянной готовности артиллерийской прислуги на одну треть орудий, остальным выходить по тревоге. Общий резерв разделили на четыре части, размещавшиеся близ Цитадельских ворот, Северо-восточной башни и на Петровской площади. Главные силы располагались между Цитадельскими и Кронштадтскими воротами для того, чтобы возможно было скорее выдвинуть их на косу.
В то же время составлено «предположение» об обороне в различных случаях боя, заключавшееся в следующих пунктах:
«1) Действия со стороны Северного фарватера в случае, если неприятель направит туда гребную флотилию, желая атаковать или производить стрельбу;
2) При попытке неприятеля высадиться на косе;
3) Если неприятельский флот, вступив в бой с фортами Александр и Рисбанк, имел бы для овладения с горжи гребные суда;
4) Содействие морских средств для обороны Кронштадта».
Для усиления противопожарных средств из «обывателей» по добровольному их желанию составили 6 пожарных участков.
Инструкция обороны крепости для коменданта, присланная на рассмотрение, подверглась критике, в особенности со стороны бывшего в то время коменданта вице-адмирала Шулепникова; судя по заметкам, это очень не понравилось генералу Дену, ее составителю. Коменданта поддерживал генерал
Политковский: они требовали полевой артиллерии для противодействия десанту и писали, что отражение высадки не так легко, как кажется. На защиту косы назначили 6 батальонов, то есть 3000 человек. Вице-адмирал Шулепников писал: «От такого числа нельзя ожидать успеха потому, что Англичане, благодаря паровым судам, могут произвести высадку в 15–20 тысяч, и пароходы могут поддерживать такой десант не только ядрами, но и картечью; высадятся они на оба берега и поведут в то же время атаку на форты, а потому шести батальонов недостаточно». Хотя генерал Ден и сделал резкое замечание на это, но последовал благоразумному совету и при появлении неприятеля сам хлопотал об усилении гарнизона.
12 апреля в Кронштадт уже вступил первый батальон учебно-карабинерного полка, за ним прибыли и другие части. К 5 мая было донесено о готовности крепости, и государь «сделал» тревогу, сам осмотрел все и, оставшись довольным порядком, выразил в приказе свое монаршее благоволение всем штаб-офицерам. К 6 июня представили ведомость размещения войск, в которых состояло: 43 штаб-офицера, 329 обер-офицеров и 17 110 нижних чинов, в том числе 10 % рекрутов[234]. По укреплениям расписано 16 штаб-офицеров, 104 обер-офицера и 6303 нижних чина – больше, чем предполагали, вследствие постройки на косе двух батарей. Остальные люди составляли резерв и несли караульную службу; из них 2000 человек ежедневно высылались на работы, причем 400 из них строили батареи на косе, остальные были рассыпаны по разным работам.
5 июня инженер-капитан Тило назначен для устройства на Лисьем Носу гавани на 64 канонерских лодки.
12 июня показался неприятельский флот, и для войск, расположенных на косе, дана следующая диспозиция: «Выставить казачьи пикеты и выслать разъезды. Если суда станут на якоре вблизи крепости, то конную артиллерию под прикрытием казаков и роты пехоты расположить у кладбища. Когда замечены будут приготовления к высадке, то двинуть из крепости 6 полевых орудий с тремя ротами и расположить их у люнета (позднее названного люнетом Политковского. – Л. А.). При высадке значительных сил по общей тревоге весь гарнизон займет места по указанию командующего войсками».
Утром 14 июня англо-французская эскадра остановилась на траверсе Красной Горки[235]. Она состояла из 13 винтовых кораблей, 3 фрегатов, 8 пароходов и 7 парусных судов, всего 31 вымпел. Зрелище было впечатляющим, и полюбоваться им приезжали даже из Петербурга. Днем пароходы подходили ближе к Кронштадту, и три судна провели рекогносцировку северной стороны. 15-го с рассветом конной артиллерии и полевым орудиям приказано было занять места, а в случае приближения неприятеля открыть огонь. В 9 часов утра четыре парохода подходили к южному рейду, но вне досягаемости артиллерии фортов, а один из них делал промеры у «Александр-Шанца»[236]на «дальний пушечный выстрел». В 10 часов пароходы направились на северную сторону. Генерал Ден, излагая свою диспозицию, просил разрешения высадить с флота несколько экипажей для усиления резервов на случай десанта, но Николай I вместо этого приказал перевезти два батальона из Ораниенбаума. Пришли четвертые батальоны лейб-гвардии Литовского и Гренадерского императора Австрийского полков, 17 июня неприятельский флот ушел в море.
Сейчас же начали вновь хлопотать об усилении крепости. Генерал Ден просил оградить северный и южный фарватеры ряжами, стоимость которых определялась в 183 тыс. руб.; поперек косы возвести ряд укреплений для обеспечения от бомбардирования в случае занятия косы, добавить орудий на люнеты, разобрать на «Кроншлоте» ветхий второй этаж NW-й батареи до возведения нового сооружения и во всех фортах усилить защиту пороховых погребов. Весь проект был одобрен, и начато его выполнение.
Чтобы поднять боевой дух своих подчиненных, 30 июля 1854 г. комендант форта «Император Петр I» направил генерал-майору Политковскому прошение об изготовлении своеобразной мишени: «Имею честь всепокорнейшее просить ходатайства Вашего Превосходительства о разрешении мне на свой счет сделать небольшую мишень с изображением Англичанина. Эту мишень я утвержу на якорь в расстоянии ружейного выстрела от форта и надеюсь, что все нижние чины наперерыв один пред другим будут стараться достигать цели»[237].
Однако столь смелое предложение Политковским было отвергнуто:
«Коменданту форта Петр I
По докладу предоставления Вашего от 30 июля 1954 г. Г.[осподин] Исправляющий должность Кронштадтского Военного Генерал Губернатора для необходимого обучения стрельбе в цель нижних чинов гарнизона форта Император Петр I изволит предоставлять Вам устроить обыкновенную мишень, с установлением оной на ружейный выстрел от форта, о чем и уведомляю Вас к зависящему исполнению»[238].
Пользуясь отсутствием неприятеля, с августа начали заботиться о будущем. Государь приказал к весне сформировать и обучить прислугу на все орудия крепости, для чего назначили четыре гарнизонные артиллерийские роты, два Финляндских батальона, шесть батальонов резервных бригад 2-й и 3-й дивизий. Численность всех батальонов велено довести до 920 человек, лишние три батальона резервных дивизий вывести в Ораниенбаум. На фортах оставить караулы для охраны вооружения, в Центральной крепости гарнизона не иметь. Несмотря на осеннее время, из лагеря пришли 5-е батальоны лейб-гвардии Литовского, Волынского, Гренадерского Императора Австрийского полков, и все работы усиленно продолжались до 15 октября, когда войска были свезены с фортов.
1 ноября сняли осадное положение и крепость оставили – на военном. Управление командующего войсками закрыли, генералы Ден и Политковский уехали в Петербург, а в командование оставшимся гарнизоном вступил генерал-майор Швебс, начальником гарнизона остался военный губернатор главный командир генерал-адъютант Литке. Работы по возведению ряжевых заграждений продолжались.
В декабре была получена выписка из журнала Комитета о защите берегов Балтийского моря, который считал Кронштадт хорошо обеспеченным, гарнизон достаточным, если его усилить матросами, снятыми с кораблей. Он только обратил внимание на меры против высадки на косе и признал полезным устройство береговых батарей впереди Ораниенбаума для содействия нашей флотилии канонерских лодок. На северном берегу считал достаточным существовавшую уже батарею на Лисьем Носу. В Сестрорецке береговые батареи признаны бесполезными, так как завод «прикрыт местоположением», высадке же в другом месте батареи не могли препятствовать, а потому оборона Сестрорецка входила в систему защиты подступов к столице.
Внутренний вид форта «Кроншлот». Середина XIX в.
Флотом предполагали воспользоваться следующим образом. Паровую эскадру, состоявшую из винтового корабля, фрегата и девяти пароходов, предполагалось «употребить блокшивами: четыре корабля – на Северном, остальные – на Южном фарватере». Канонерских лодок – 106 гребных и 17 паровых, сухопутные войска – 18 с половиной батальонов пехоты, 4 роты гарнизонной артиллерии, 2 батареи и 2 эскадрона – должны были быть на местах к 1 апреля. Флот мог доставить знающих офицеров для командования морскими батареями. Таким образом, защита Кронштадта передавалась в руки моряков из-за недостатка опытных артиллеристов. Их было велено «распределять только как инструкторов. Иначе нельзя было и сделать, так как на артиллеристах лежали еще громадные лабораторные работы, еще далеко не оконченные». Самыми полезными на тот момент признали 2-пудовые бомбовые пушки.