План территории Морского инженерного училища Императора Николая (Наймушин И.Н. Итальянский дворец в Кронштадте. СПб., 2011. С. 45)
Эта мачта играла очень важную роль в жизни Кронштадта. Она «служила для подъема флажных сигналов и фигур штормового предупреждения, а все это являлось постом связи с кораблями, стоявшими в гаванях и на рейде. Меня и мою компанию мальчишек всегда интересовал один лишь сигнал в полдень – спуск рывком флага „Исполнительный“, по которому в Петровском парке на берегу Военной гавани стреляла пушка, а на судах проверялись хронометры. В праздничные дни мы ходили любоваться выстрелом этой старинной пушки, заряжаемой с дула, и всегда удивлялись, что выстрел, производившийся от фитиля, зажигаемого за несколько секунд, всегда точно совпадал со спуском флага на сигнальной мачте. Сразу же на всех кораблях звенели многоголосые рынды, на которых отбивались четыре двойных удара – склянки; за ними следовали трели боцманских дудок; с ближайших судов слышалась команда: „К вину, обедать!“»[355].
Здание Морского инженерного училища. 1903–1905 гг.
Команда «К вину, обедать!» требует небольшого пояснения. В парусном флоте, чтобы не простудиться после тяжелых работ в мокрой одежде на ветру, матросам полагалась чарки крепкого напитка. Как правило, хлебной водки. Чарка – это 1/100 ведра, а ведро как старинная мера жидкости на Руси вмещало 12,3 л, т. е. в чарку помещалось почти 120 мл.
Открытие памятника П.К. Пахтусову
Из парусного флота эта традиция перешла во флот паровой, против чего, кстати, протестовали многие судовые врачи, так как условия теперь были не такие «мокрые». Перед обедом боцман дудкой давал сигнал «К вину!», баталер выносил ендову – медную емкость с водкой и по списку выкликал фамилии нижних чинов. Закусывать не полагалось.
Однако этот сигнал ждали не только на кораблях, но и в городе: «До 12 часов дня не видать этого серого, многотрудящегося люда, но вот упал конус на мачте технического училища, грянула полуденная пушка в Петровском парке, и изо всех углов валит усталая, но бодрая толпа в ближайшие трактирчики и закусочные»[356].
Упомянутая полуденная пушка свой первый выстрел сделала 17 марта 1872 г. Интересно отметить, что разница истинного времени в Петербурге и Кронштадте составляла около 2,5 минут. Поезда из Ораниенбаума отправлялись по петербургскому времени, а пароходы ходили по кронштадтскому. Разумеется, это вызывало определенные недоразумения, но, если вспомнить знаменитую фразу А.П. Чехова о том, что «по расписанию ходят только мухи, а поезда – по рельсам», то эти недоразумения были сущей мелочью.
В 1890-х гг. в Кронштадте уже существовало немало профессиональных фотографов. Свои услуги предлагали П.П. Шауман, Г.М. Перл, А.Л. Бибер и другие[357]. И конечно, многие имели в своих домашних альбомах фотографии русских кораблей, выполненные морским офицером Н.Н. Апостоли (1861–1937).
Девятнадцатый век уходил в историю, но правление императора Николая II продолжалось, и главные события его царствования были еще впереди.
Глава IVВек двадцатый
От начала века до Русско-японской войны
Век девятнадцатый плавно перешел в век двадцатый, оказавшийся до краев наполненным войнами, революциями и прочими потрясениями. Первые три года нового века прошли относительно спокойно. Главным событием для Кронштадта в 1901 г. стало начало строительства Кронштадтского Морского собора. Торжественно, в присутствии С.О. Макарова и других морских начальников 1 сентября 1901 г. матросы начали расчищать площадь, то есть убирать старые якоря, которые хранились здесь долгие годы, почему площадь и называется Якорной.
27 октября 1901 г. состоялось освящение начала строительства собора. В 14 часов под перезвон колоколов на площадь прибыл крестный ход, впереди – Иоанн Кронштадтский и адмирал С.О. Макаров. Прозвучала команда «Молитвенный флаг поднять!», и под барабанный бой на специально установленной для этого мачте взвился белый с красным крестом флаг. «Переполненная народом площадь, войска, стоящие рядами, хоругви, флаги, развеваемые сильным порывом ветра, стройное служение духовенства и гармоничное пение певчих. Все это производило необычайное впечатление на присутствующих»[358].
Архитектор В.А. Косяков
После церемонии освящения и спуска молитвенного флага с короткой речью выступил С.О. Макаров, а затем он и другие офицеры, взяв лопаты и кирки, взялись за работу на месте алтаря будущего собора. «Вслед за ними все присутствующие, как войска, так и горожане, вооружившись рабочими инструментами и носилками, под наблюдением строителя храма В.А. Косякова, энергично принялись за работы по очистке площади и вырытию траншей для фундамента».
Весной 1902-го приступили к формированию бетонных фундаментов, одновременно активно шла заготовка гранита для цоколя. А уже 8 мая 1903 г. состоялась торжественная закладка собора, разумеется, в присутствии императора Николая II и его семьи (о строительстве Кронштадтского Морского собора – несколько дальше).
Именно в эти годы стал формироваться ансамбль Якорной площади, которую с южной стороны ограничивал доковый овраг. С.О. Макаров решил благоустроить овраг, служивший до этого лишь для слива воды в Технический бассейн и осушения тем самым док-камер. Он отмечал, что откосы оврага фильтруют почвенную воду, и полезно обе его стороны засадить деревьями, которые, поглощая из почвы влагу и органические вещества, будут способствовать оздоровлению местности. Для прохода с Якорной площади на
Красную улицу, к Пароходному заводу и далее на дне оврага существовали деревянные мостки длиной около шести с половиной метров и шириной чуть более трех.
Овраг Петровского дока, как уже упоминалось, был отрыт в ходе строительства дока в 1719–1751 гг. В 1901–1903 гг. здесь проложили дорожки, высадили деревья и устроили Овражный сад, «чтобы укрепить склоны оврага и предотвратить его дальнейшее разрастание рядом с развернувшейся стройкой Морского собора»[359]. С.О. Макаров на южном склоне, где заканчивается Летний сад, лично посадил дуб, который, правда, не дожил до наших дней, но в память об этом здесь предположительно в 1902 г. установили памятный знак в виде гранитного параллелепипеда с медной табличкой. В начале 1990-х табличку украли, но в 2013-м ее восстановил Е.А. Вавилов.
Новая планировка Якорной площади позволила ей постепенно превратиться в главную площадь города. Западную часть оставили для парадов. С южной стороны собора разбили сад, который доходил до Докового оврага. К моменту освящения собора работы закончили и сад обнесли оградой. Устройством сада руководил известный садовый мастер Э.Г. Гильбих. План сада выполнил В.А. Косяков, который спроектировал и ограду, и великолепные фонари вокруг собора.
Однако переход через овраг по-прежнему оставался проблемой. Чтобы добраться до его мостков на глубоком дне, приходилось спускаться, а затем еще и подниматься. Понимая, насколько это неудобно, 5 октября 1901 г. вице-адмирал С.О. Макаров приказал главному инженеру-строителю Кронштадтского порта инженер-подполковнику Б.А. Бергу «немедленно приступить к постройке нового пешеходного моста через овраг в продолжении Красной улицы, вместо существовавшего маленького мостика через кювет на дне оврага»[360].
Строительство моста под руководством младшего техника Кронштадтского порта П.М. Демина началось уже на следующий день, 6 октября. А 30 ноября было открыто пешеходное движение по новому мосту. Полностью деревянный 7-пролетный мост высотой посередине 7,7 м закончили весной 1902-го, но официальное открытие состоялось 4 мая 1904 г.
Народу по мосту проходило очень много, и уже весной 1908 г. выявилась срочная необходимость капитального ремонта моста. Более того, оказалось, что и ходить-то по нему уже опасно, поэтому хождение пришлось прекратить запретом, но народ уже привык ходить здесь и продолжал, несмотря на запрещающие надписи. Пришлось разобрать настил, чтобы кто-нибудь по неосторожности не упал, и народу пришлось снова ходить старым путем, по мосткам на дне оврага.
4 сентября 1902 г. в здании Городской думы состоялось первое общее собрание Кронштадтского управления Российского общества Красного Креста. Первым председателем его был вице-адмирал С.О. Макаров. Во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. медсестры Кронштадта комплектовали госпитальные суда, был организован сбор средств для раненых. В значительно больших масштабах это было повторено в годы Первой мировой войны. На театр военных действий посылались целые госпитальные комплекты лекарств, перевязочных материалов и т. п.
В эти годы Кронштадтская крепость продолжала совершенствоваться. На форту «Константин» 7 июня 1901 г. полностью закончили работы на скрывающейся батарее Паукера. Необходимые для службы припасы, в том числе уголь для паровой машины, завезли в этом же году, а вот боезапас доставили только в 1903-м, когда были окончены основные работы на форту.
Продолжалось строительство новых литерных фортов «А» (будущий «Тотлебен») и «В» («Обручев»). Главный командир Кронштадтского порта вице-адмирал С.О. Макаров в июне 1903 г. в сопровождении начальника Кронштадтского крепостного инженерного управления инженер-полковника В.О. Ракинта на пароходе «Инженер» отправился осматривать строительство этих островных фортов. На «Обручеве» как раз устанавливали орудия на одной из батарей, Макаров поинтересовался бытом рабочих, коих на обоих фортах в тот момент было около 1500 человек. Строитель фортов доложил, что рабочих отпускают в город только по праздникам, но на фортах имеются мелочные лавки, бани, отделения государственной сберкассы и почты. На «Обручеве» уже действовала церковь, и по праздникам рабочим читали лекции, сопровождавшиеся «туманными картинками».