Таким образом, созрело решение о строительстве двух новых фортов Кронштадтской крепости: «Алексеевского» («Красная Горка») на южном берегу Финского залива и «Николаевского» («Ино») на северном.
Работы на новых фортах велись очень активно, правда, в 1910 г. пришлось вносить существенные изменения в первоначальный проект – на вооружении ведущих морских стран появились новые, 12-дюймовые орудия. На новых фортах такие же решили разместить по восемь штук: четыре в двух 2-орудийных башенных установках и четыре в открытых установках.
В 1911 г. литерные форты «А» и «Б» наконец официально получили нормальные названия: «Обручев» и «Тотлебен» соответственно. В этом же году произошло и очередное наводнение, сопровождавшееся сильным штормом. Об этом читаем в приказе военного губернатора от 26 ноября 1911 г.:
«Во время свирепствовавшего 20 сего октября шторма, когда корабли, стоявшие на рейде срывало с якорей, а пароходы дрейфовали, двухмачтовый галиас[379] „Михаил-Нарва“, принадлежащий крестьянам М. Никитину и Ф. Нестерову, сорвало с якоря и отбросило на ряжи у Кроншлота, вследствие чего он поднял сигнал о помощи.
Несмотря на сильный шторм, благодаря которому буксирные пароходы отказались идти на помощь, лоцмана Общества Санкт-Петербургских лоцманов, штурмана 2 разряда Павел Алексеев и Иосиф Сарталайнен, вместе с проживающими на внутренней брандвахте крестьянами Каллистратом Бондаревым и Егором Прокофьевым, по своей инициативе и с разрешения командира брандвахты выйдя на принадлежащем брандвахте гребном барказе, на буксире парохода „Кронштадт“, принадлежащему господину Цеттерстем, вышли за ворота Купеческой гавани и, невзирая на громадные волны, буквально заливавшие не только барказ, но и пароход „Кроншлот“, после упорной борьбы со стихией сняли с бедствовавшего судна пять человек команды, т. к. галиас „Михаил-Нарва“ взять на буксир положительно не представилось возможным ввиду мелкой воды.
Все участвовавшие в этом спасении получили благодарность от командира брандвахты и серебряные медали „За спасение погибавших“ для ношения на груди на Владимирской ленте».
Вся Россия и, разумеется, Кронштадт отмечали 100-летие Отечественной войны 1812 г. Еще 31 мая 1912-го военный губернатор Кронштадта Вирен получил из Министерства внутренних дел указание о подготовке к празднованию и выработке мероприятий, которые должны сопровождать это празднование. Предполагалось, что это будут «богослужения, лекции, подарки и издание брошюр». 20 июня Вирен собрал совещание, в котором приняли участие: «и. д. начальник штаба Кронштадтского порта капитан 1 ранга Опацкий; и. д. капитана над Кронштадтским портом капитан 1 ранга Хоменко; командующий 1-м Балтийским флотским экипажем капитан 1 ранга Стронский; командир кронштадтского флотского полуэкипажа капитан 1 ранга Панферов; капитан 1 ранга фон Петц; главный доктор Николаевского Морского госпиталя в Кронштадте действительный статский советник Обезьянинов; благочинный военно-морских церквей протоиерей Я. Погодин; и. д. Городского Головы потомственный почетный гражданин Коровников; Полицеймейстер подполковник Орловский; управляющий канцелярией военного губернатора статский советник Михайлов и чиновник Особых поручений статский советник Карлов.
Решено предложить всем начальникам отдельных частей в Кронштадте представить Военному губернатору к 15 июля составленный по каждой части проект программы празднования 100-летия для выработки общей программы по городу Кронштадту»[380].
Различных предложений канцелярия военного губернатора получила множество. В частности, Кронштадтское реальное училище надеялось, что среди прочего, «быть может, учащимся Город доставит в день празднования какое-либо общественное развлечение, например, кинематографические картины на темы, касающиеся войны 1812 года. Это было бы желательно».
26 августа 1912 г., в день праздника, состоялся большой парад частей кронштадтского гарнизона. Затем был и кинематограф, и многое другое, например в морском госпитале прошла «демонстрация световых картин (вечером) наиболее интересных моментов войны и исторических событий с пояснениями». А в Сухопутном манеже, который украшали под руководством капитана Брякилева, было «чтение со световыми картинами» и при чтении показывали «живые картины:
1. Совет в Филях;
2. Наполеон из кремля наблюдает горящую Москву, по картине Верещагина;
3. Старостиха Василиса гонит французов, по картине Пряничникова;
4. Подвиг рядового Коренного;
5. Апофеоз»[381].
В Кронштадтской женской и мужской гимназиях 26 августа была следующая «Программа празднования 100-летия Отечественной войны:
Молебен;
Речь преподавателя П.И. Жбанкина „1812-ый год“;
Кантата „1812-ый год“, муз. Гольтисона;
„Проезжая через Ковно“ … стихотворения Тютчева прочтет учащаяся Брюханова;
„Мы дружно на врагов“ – хорватский марш;
„Бородино“ – стихотворение Лермонтова – прочтут учащиеся Шрамков и Худолей;
„Vivat, vivat“ – Гимн Кронштадтской гимназии;
„Многая лета!“ – музыка Гинзбурга;
„Полководец“ – стихотворение Пушкина – прочтет учащаяся Брюханова;
Гимн: „Боже, царя храни!“.
Гимн исполнялся троекратно перед портретом государя императора.
Все исполняли ученики».
И всем раздали брошюру «Великая отечественная война», изданную Императорским Военно-историческим обществом. Была учреждена и медаль «В память столетия Отечественной войны». Право ее ношения предоставлялось «всем адмиралам, генералам, штаб- и обер-офицерам, медицинским и гражданским чинам, а также нижним чанам, состоявшим на службе к 26 августа в тех войсковых частях и командах флота, которые участвовали в Отечественной войне 1812 года от начала ее до окончательного изгнания неприятеля, т. е. с 12 июня до 25 декабря».
В связи с этим в канцелярию военного губернатора Кронштадта стали поступать многочисленные просьбы о награждении этой медалью и тех, кто не вписывался в «Положение..» об этой медали. Так, командир внутренней брандвахты в Кронштадте 18 июня 1913 г. подал следующий рапорт:
«26 августа 1912 г. Плавучая столовая для рабочих Кронштадтских Коммерческих гаваней приняла деятельное участие в торжестве юбилея.
В этот день Товарищем Председателем и казначеем столовой Потомственным Почетным гражданином И.А. Проскуряковым было сделано распоряжение об улучшении обеденного меню и о добавлении некоторых лишних блюд для рабочих, посещающих столовую без увеличения платы.
Помещение с утра было убрано флагами, и число рабочих, посетивших столовую в этот день, было до 400 человек, причем чай и сахар отпускались бесплатно»[382] (кстати, дополнительный паек получили и арестанты кронштадтских тюрем). Командир брандвахты просил выдать памятную медаль Проскурякову.
Прошение о вручении медали поступило и от попечителя Кронштадтского старообрядческого общества, крестьянина Московской губернии Константина Петровича Бирюкова, который отмечал, что, благодаря его усилиям, в «церкви было большое число старообрядцев – нижних чинов армии и флота». Однако эти и многие другие прошения по справедливости удовлетворены не были.
Зато было немало достойных людей, получивших в 1913 г. другие награды. 22 января 1913 г. кронштадтский городской голова представил к награждению малой серебряной медалью фельдшера И.П. Первушина. В его наградном листе говорилось: «Ветеринарный фельдшер Кронштадтской городской управы запасный из крестьян Иван Петрович Первушин под руководством Городского Ветеринара лечит больных животных повсеместно в городе, уничтожает бешеных, причем неоднократно здоровью его угрожала опасность от заражения, производит вскрытие павших животных и регистрирует рогатый скот, выпускаемый в стада»[383].
Городским ветеринарным врачом Кронштадта был тогда титулярный советник Михаил Георгиевич Пиппе. Его представили к награждению орденом Св. Станислава II степени. Кстати, за орден Св. Станислава III степени награждаемый должен был уплатить 15 руб., за II степень несколько больше.
«Михаил Георгиевич Пиппе, являясь единственным ветеринарным врачом в городе, наблюдает за состоянием конского состава Городских пожарных команд, и при непосредственном его участии разрабатываются все мероприятия по прекращению эпизоотий, особенно сильных и упорных в 1907 и 1908 годах, причем, благодаря искусству, опытности и знаниям его, эпизоотии эти прекращались весьма успешно, не достигая, несмотря на многие неблагоприятные местные условия, угрожающих размеров.
За отлично усердную службу в действующей армии награжден орденом Св. Анны 3-й ст. 23 августа 1905 г.».
В том же году Кронштадтский сиротский суд представил к награждению званием потомственного почетного гражданина секретаря Сиротского суда Василия Никитича Уколова, состоявшего секретарем суда с 1 января 1900 г. и гласным городской думы с 19 августа 1909-го. «При вступлении на эту должность привел в порядок все опекунские дела, запущенные его предшественниками, восстановил архивные дела. К своим обязанностям относится очень добросовестно. Кроме того, состоит по выборам Председателем Кронштадтской Мещанской Управы с 18 февраля 1908 г.».
Для «приучения» мальчиков-сирот к военно-морскому делу в Кронштадте в сентябре 1911 г. «Братство Святого Стефана» организовало приют «Корабль-Школа». В распоряжение приюта был передан буксирный колесный пароход «Ижора», и открытие приюта, рассчитанного на десять мальчиков в возрасте от 9 до 14 лет, состоялось 14 ноября 1911 г.
«Отставной капитан 1 ранга Н.П. Мордвинов, занимая безвозмездно должность смотрителя детского приюта „Корабль-школа“, со времени учреждения в Кронштадте указанного приюта с 14 ноября 1911 г. с редким усердием относится к исполнению лежащих на нем обязанностей и, кроме того, как командир парохода „Ижора“, где дети приюта живут летом, ведет с ними занятия по обучению грамотности в зимний период времени».