В конце 1930-х гг. гражданское население Кронштадта составляло более 35 000 человек. Жизнь в крепости хоть и подчинялась суровым законам крепости, но материальные условия были значительно лучше, чем в Ленинграде, выше – зарплата работников предприятий, и, кроме того, существовала так называемая «островная надбавка», которую, правда, периодически отменяли. Снабжение продуктами осуществлялось по высшему разряду.
В Кронштадт регулярно приезжали столичные и ленинградские театры, была и своя художественная самодеятельность.
Купальня в Петровском канале
Особое внимание уделялось, конечно, спорту – стране нужны сильные и здоровые люди. Огромную роль в этом играл спортгородок, постепенно превратившийся в настоящий центр здорового образа жизни. Зимой проводились марафонские лыжные пробеги по маршруту Кронштадт – Ленинград, а в марте 1936-го шестеро лыжников совершили сложнейший переход от Кронштадта до Москвы, который занял 12 суток[485].
Кронштадтский спортгородок
Важную роль в восстановлении флота и крепости должен был играть Морской завод. Для улучшения организации работы всего сложного хозяйства в его состав включили предприятия бывшего военного порта – Адмиралтейства: 17 мастерских, все доки, Мортонов эллинг. Впоследствии были отремонтированы, модернизированы доки, механический, литейный, котельный цеха, построены новые корпуса.
Уже в 1922 г. прошли докование линкор «Парижская коммуна» (бывш. «Севастополь»), ледокол «Ермак» и около сорока других кораблей и судов.
Постепенно боевые корабли доводились до необходимого боевого состояния, и к 1929 г. в строю флота находились линейные корабли «Марат», «Октябрьская революция» (бывш. «Гангут»), «Парижская коммуна», крейсера «Профинтерн» (бывш. «Светлана») и «Аврора», эскадренные миноносцы, подводные лодки, тральщики. Все они базировались на Кронштадт – главную и единственную тогда военно-морскую базу на Балтике. В 1929 г. линкор «Парижская коммуна» и крейсер «Профинтерн» ушли на Черное море.
В первые годы Советской власти особую роль в работе заводов Кронштадта играла так называемая Центральная примирительная камера, созданная еще 10 марта 1917 г. в Петрограде. В ее задачу входило решение вопросов сложных взаимоотношений заводчиков и рабочих. Участвовали в ее работе и представители Кронштадтского порта и Пароходного завода. Так, на заседании Примирительной камеры 15 апреля 1918 г. участвовали А. Прейтоф (Кронштадтский порт) и А. Тараканов (Кронштадтский пароходный завод). Постепенно необходимость в работе Примирительной камеры отпала.
Подводная лодка «L-55» в доке
Передача тел английских моряков на английский пароход
Важное для налаживания международных отношений событие произошло в 1928 г. 11 августа специальное спасательное судно «Коммуна» и водолазы ЭПРОНа подняли затонувшую в 1919 г. в Копорском заливе английскую подводную лодку «L-55». Она подорвалась на своем же минном заграждении и погибла со всем экипажем. Лодку ввели в док, а останки английских моряков уложили в цинковые гробы и передали на английский пароход, стоявший на якоре на Восточном рейде. К его борту подвели баржу, убранную траурными лентами и еловыми ветками. Передача совершалась с отданием воинских почестей погибшим. После ремонта английская лодка «L-55» вошла в строй советского ВМФ под тем же названием.
Однако все было не так уж безоблачно. Во время больших осенних маневров Балтийского флота вечером 6 сентября 1929 г. эсминец «синих» «Володарский» атаковал линкоры «красных». После безрезультатной атаки эсминец в условиях очень плохой видимости столкнулся с эсминцем «Войков». Моряки, находившиеся на верхней палубе, стали свидетелями жуткого зрелища. Освещаемый огромным снопом искр от трения металла о металл «Войков», врезавшись в «Володарского», со страшным скрежетом буквально загибал его носовую часть. «Володарский», машины которого продолжали работать, все больше прижимался к товарищу по несчастью, нанося ему очень серьезные повреждения по всему левому борту. Через полминуты корабли разошлись, и все опять погрузилось во тьму.
Повреждения обоих эсминцев оказались весьма тяжелыми. Их ввели в док «трех эсминцев», и если ремонт «Войкова» особых трудностей не представил, то с «Володарским» все было гораздо сложнее. Его нос представлял собой груду искореженного металла, поэтому появилась весьма смелая мысль «пересадить» «Володарскому» нос эсминца «Орфей», который тихо умирал на корабельном кладбище. Эту непростую работу выполнили мастера Кронштадтского пароходного завода, а моряки окрестили свой корабль «Орфодарским».
Эсминец «Войков» в доке «трех эсминцев». 1929 г. Фото Л. Яковлева
Еще одна беда случилась в 1932 г. Тишину теплого сентябрьского утра 9 числа резко нарушил взрыв на южном фарватере. Несчастье это произошло на форту «Император Петр I», на котором находились так называемое «заливочное производство», то есть снаряжение снарядов взрывчатыми веществами. Комиссии, занимавшейся расследованием, картина происшествия представлялась следующим образом: «При опросе бывшего в момент взрыва часовым красноармейца КУДРЯВЦЕВА, возникновение пожара рисуется следующим образом: около 6 ч. 30 м. – 7 ч. в мастерскую № 21 заезжал с вагонеткой один из рабочих форта, который взял в мастерской несколько больших ведер и на той же вагонетке вывез их из мастерской, прикрыв двери последней. Из мастерской после этого КУДРЯВЦЕВ выходящим никого не видел. Примерно минут через 15–20 после закрытия рабочим дверей в мастерской КУДРЯВЦЕВ заметил через окно в мастерской пламя и сразу же дал сигнал в караульное помещение о пожаре. Начальник караула ПОДУЗОВ, получив извещение о пожаре, сделал пожарную тревогу, а караульных под командой своего помощника Мл. командира ЖУКОВСКОГО направил к месту пожара, а сам сообщил в пожарную команду, Дежурному по гарнизону и Дежурному по 3-му Ват. Стрелкового полка и тоже отправился на форт. К тому времени крыша мастерской № 21 была уже охвачена пламенем, и мер к тушению имеемыми средствами применить не представлялось возможным.
Состав караула благодаря расторопности Карнача[486] – Мл. командира ПОДУЗОВА совместно с частью рабочих принял меры к вывозу платформ нагруженных снарядами, стоявших здесь же, у мастерской № 21.
В момент откатывания 3-й платформы в мастерской произошел взрыв, коим разрушена мастерская и другие помещения, как указано ниже.
Во время этого взрыва отвалившимися глыбами кирпича убит дежурный пожарник краснофлотец ТЕРЕНТЬЕВ и тяжело ранен Пом. Карнача Мл. командир ЖУКОВСКИЙ, который по дороге к Морскому госпиталю умер, легко ранен один рабочий и получили ушибы несколько красноармейцев и один пожарник.
Через 8–9 минут после сигнала о пожаре, а именно в момент взрыва, прибыла пожарная команда № 2 и под руководством Начальника команды тов. ВАСИЛЬЕВА приступила к тушению пожара.
Вид на южную стенку кочегарки на развалины после взрыва мастерской № 21 и канцелярии. Снято с южной части пристани. Из фондов РГАВМФ
Вид на восточную часть форта. Снято с крыши мастерских западной части форта. Из фондов РГАВМФ
Спустя несколько минут к форту подошел пожарный буксир «Заряд». Команда стрелкового полка и остальные пожарные команды, которые также приступили к тушению и ликвидации пожара и горевшего тротила и снарядов, разбросанного взрывом по всей территории форта «Петр»[487].
При взрыве мастерская № 21 оказалась совершенно разрушенной, остальные мастерские пострадали незначительно. Интересно, что попытки выяснить причину взрыва так и не увенчались успехом, несмотря на проведение нескольких натурных экспериментов»[488].
Военно-морской парад в честь пятилетия восстановления Советской власти в Кронштадте. На катере – командование Балтийским флотом. 1926 г.
Части кронштадтского гарнизона принимают присягу на Якорной площади. 1923 г.
Но Кронштадтский Морской завод занимался не только ремонтом, но и достройкой кораблей, корпуса и механизмы которых строили ленинградские заводы. Так, в 1930-е гг. здесь, на Котлине, довооружали, готовили к приемным испытаниям новейшие боевые корабли: крейсера «Киров», «Максим Горький», эскадренные миноносцы и подводные лодки.
План восстановления народного хозяйства на 1926–1930 гг. предполагал отремонтировать в Кронштадте водопровод и канализацию, улучшить состояние дорог и много другое. И этот план хоть и медленно, но постепенно выполнялся. Были реконструированы общественные здания, наконец достроена Центральная морская библиотека на Советской улице. Стали сооружаться и новые памятники. Так, бронзовый бюст В.И. Ленина на территории Морского завода стал не только первым памятником новой эпохи, но и одним из первых памятников вождю. Появились и новые праздники, так, в 1926 г. отмечалось восстановление советской власти в Кронштадте после подавления мартовского мятежа 1921 г. Вообще торжественные мероприятия – парады, демонстрации, торжественное принятие присяги – стали типичными событиями при советской власти не только в Кронштадте.
Новые жилые дома в Кронштадте появились лишь в начале 1930-х гг. Первыми счастливыми обладателями новых квартир стали 260 семей, въехавшие в три трехэтажных корпуса дома № 4 на Ленинградской улице. В 1932 г. построили новый пятиэтажный дом, на улице Карла Либкнехта, № 15/17. Новые дома возводились и на местах снесенных деревянных построек, в которых не было даже элементарных жилищных условий. В 1934 г. начали принимать пациентов новая больница и поликлиника.
Кронштадтская швейная фабрика. 1934 г.
Как и до революции, особенностью островного положения и проблемой жителей оставалась связь с «большой землей». В 1928 г. в журнале «Краснофлотец» был опубликован шутливый путеводитель начинающего писателя Л.С. Соболева