— Ну что ж, тогда мы к следствию приступим, — решительно заявил дон Рамиро и отложил гитару. — Коль поспешим — убийце, может быть, на хвост наступим.
— Опять прошу прощения, — сказал Клеменсо. — Дом дона Винсента кому достался во владение?
— Опять же мне, — чуть смущенно признался дон Себастьян. — У брата было множество долгов, все заложил имущество свое. Я закладные откупил, на Рожество Винсенту полагал подарок сделать я. И тут такой удар… Хотите нанести туда визит?
— Коль это вас не слишком затруднит, — ответил Клеменсо. — И хорошо бы выяснить, на месте ль книги все?
— Немедленно пойду я и проверю, — пообещал дон Себастьян. — Там трое слуг, они помогут мне.
— И я с тобой, — заявила донна Лаура. — Хочу я следствию помочь.
— Ну что же, я не прочь, — согласился дон Себастьян.
Неожиданно интерес к книгам проявила и донна Синтия, заявив, что мужчины все равно не в состоянии найти что-либо, кроме шпаги и пистолетов, а ее сестра слишком легкомысленна для такого серьезного дела.
— Я легкомысленна?! — возмутилась та. — Тебе бы только сказать колкость!
— Сестренки, успокойтесь, — встрял между сестрами дон Себастьян.
Дон Рамиро отвесил поклон и удалился, но увлеченное спором благородное семейство этого даже не заметило, чем знаменитый идальго был немало уязвлен. В дверях дома к прославленному идальго подскочила пара слуг. Один подал черную шляпу с белоснежным страусиным пером, другой — шпагу с украшенным драгоценными камнями посеребренным эфесом. Дон Рамиро прицепил шпагу к поясу, нахлобучил шляпу и, кивком поблагодарив слуг, милостиво позволил им открыть двери.
ДОМ ГРАФА ДЕ Бульони располагался напротив замка Алькасар и выглядел его ровесником. Клеменсо забарабанил в ворота, помнившие, наверное, еще владычество мавров. Открыл ему столь ветхий старик, что вполне подошел бы на роль олицетворения этого дома, и, шамкая, осведомился, что нужно господам.
— Прошу вас, передайте донне Эвридике, что к ней с поклоном дон Рамиро де Кантаре, — обратился к нему Клеменсо.
— Да пошевеливайся ты, неряха старый, — дружелюбно пошутил дон Рамиро.
— Я вижу, гости к нам, — сказал кто-то. — И столь решительны, что могут двери снесть. Так что угодно вам?
Дон Рамиро повернул голову и окинул взглядом высокого господина в простом, но добротном коричневом костюме и черных сапогах. На широком поясе висели шпага и кинжал.
— Минутку! С кем имею честь? — осведомился дон Рамиро.
— Прошу прощения, — незнакомец отвесил вежливый поклон. — Меня зовут Урпано. Капитан Урпано. Начальник личной стражи графа и, увы, свидетель этой драмы.
— Начальник стражи? — насмешливо переспросил дон Рамиро, смерив оком тщедушного старца в воротах. — Вот это нынче называется охраной? Скорее я б комедией назвал сие, чем драмой.
Капитан, ничуть не смутившись, развел руками.
— А что, сеньор, хотите вы за мизерную плату? Увы, Бульони нынче не богаты. Но что ж мы на пороге все стоим. Прошу вас в дом, и там поговорим.
Старик со скрипом отворил дверь пошире и впустил их в небольшой внутренний дворик с неработающим фонтаном. Дон Рамиро был уверен, что проскрипел именно старик. Клеменсо же придерживался версии скрипа дверных петель.
— Дела идут, однако, не блестяще, — заметил дон Рамиро.
— А вы не в курсе? — подивился капитан. — Дом де Бульони разорен по сути. Несчастье за несчастьем. За что Господь послал такое наказание?
Они поднялись по узкой лестнице в просторную комнату. Здесь, как и везде, царил дух запустения. Донна Эвридика сидела в кресле у камина, печально глядя на огонь.
— День добрый, донна Эвридика, — произнес капитан Урпано. — К нам гости. Даже в столь печальный час пожаловаться не можете вы на невнимание.
Донна повернула изящную головку, бросила взгляд на вошедших и грациозно поднялась с кресла. Стройная голубоглазая блондинка, она была очаровательна в черном бархате.
— Мое почтение, донна Эвридика, — дон Рамиро отвесил ей поклон, за который не пришлось бы краснеть и при дворе. — Как вижу, слава, что идет о вашей красоте, молвою даже преуменьшена изрядно. Я дон Рамиро де Кантаре, ваш преданный слуга до гроба.
Донна едва заметно улыбнулась.
— Такое слышать мне отрадно.
— О горе вашем я наслышан, — добавил дон Рамиро, постаравшись придать своему лицу скорбное выражение. — В единый день отец и муж почти что…
Донна Эвридика печально кивнула, прошла по комнате и остановилась у окна.
— Да, горе велико. Но что ко мне вас привело?
Дон Рамиро быстро перебрал в голове несколько вариантов, но в итоге остановился на правде.
— Коль прямо ставите вопрос, отвечу не тая, — ответил он. — Убийцу дона Маркуса разыскиваю я.
— Да, понимаю, — тихо сказала донна Эвридика.
— Я за двумя смертями злодея одного подозреваю.
Донна Эвридика прошлась по комнате.
— Вы полагаете, отца тот человек убил, что шпагой дона Маркуса сразил?
— Не сомневаюсь, — ответил дон Рамиро. — И потому лишь я себе позволю с покорной просьбой обратиться к вам.
— Какой, сеньор? — тотчас встрял капитан.
— Оставьте, капитан, — ласково, но твердо осадила его донна Эвридика. — Всем, чем смогу, вам разыскать убийцу помогу.
Дон Рамиро отвесил ей еще один изысканный поклон.
— Благодарю вас, донна, вашего согласия уже достаточно, чтоб испытал я счастье. Коль вы позволите, то мы с Клеменсо — это мой слуга — взглянули бы на место, где случилась эта страшная беда.
— Я считаю… — начал было капитан Урпано.
— Случилось в спальне это, — перебила его донна Эвридика. — Здесь никакого нет секрета. Но я должна предупредить, альгвасилы утром обыск учинили. Все перевернуто вверх дном, как будто враг ворвался в дом. Моя служанка пока еще не прибрала за ними. Прошу простить меня за беспорядок, надеюсь, этим вас не слишком огорчаю?
— Вы раните мне сердце. Дону Гарсиа я за это попеняю, — пообещал дон Рамиро.
Донна Эвридика громко хлопнула в ладоши. Дверь скрипнула, и в комнату заглянула высокая женщина в строгом сером платье.
— Звали, госпожа?
— Звала, Аманда. Как идет уборка?
— От стариков, увы, не много толку, — спокойно доложила та.
Донна Эвридика кивнула и разрешила слугам отдохнуть, пока благородный гость осмотрит спальню покойного графа. Следом за графиней гости проследовали через весь дом в просторную комнату. В центре на боку стояла кровать. В углу валялся опрокинутый столик, к которому был прислонен стул. Белье и чистые листы бумаги разбросаны по полу. Дон Рамиро поморщился. Клеменсо выглянул в зарешеченное окно.
— Окно во внутренний выходит двор, — пояснил капитан.
Клеменсо кивнул и подергал решетку.
— Прочная, — сообщил он. — Простите, кто покойного нашел?
— Я, — сообщила донна Эвридика. — Когда зашла спокойной ночи пожелать, он за столом сидел, как будто что-то пишет. Я подошла, гляжу: шнур обвивает шею, и граф уже не дышит. Я закричала, слуги прибежали… Как раз тогда у дома стражи городской шагал отряд, они стараться рады, да не велик был результат. Чужих никто не видел, все было тихо, как в могиле.
Она содрогнулась.
— Простите, — пробормотал Клеменсо. — Бумаги вашего отца забрали альгвасилы?
Донна Эвридика пожала плечами.
— Не знаю. Не спросила. Они хозяйничали, как хотели — могли и взять.
— А чем же стража занималась?! — воскликнул дон Рамиро, наградив капитана испепеляющим взглядом. — Таких охранничков вам надо в шею гнать!
— Меня арестовали сразу, — возразил капитан. — К утру, конечно, отпустили. А молодцы мои давно решили, что жалования здесь им точно не видать. За обещания пустые, увы, никто не хочет дом сей охранять. Тут только трое старых слуг остались, что в пятом поколении дому служат. Солдат вы роту спрячьте здесь — они ее не обнаружат. Как правило, сидят себе при кухне… Но признаю, на месте вся посуда.
Дон Рамиро недовольно поморщился.
— Ну как в таком бедламе что-нибудь найдешь? Клеменсо, видишь что-нибудь оттуда?
Клеменсо, прежде чем ответить, окинул комнату внимательным взглядом и только тогда покачал головой.
— Нам с доном Гарсиа пора поговорить.
— Всенепременно, — заявил дон Рамиро. — Придется ему это объяснить. Пусть он отмечен званием алькальда, но, тысяча чертей, он все еще идальго!
— О рыцарь мой, — чарующе улыбнулась донна Эвридика. — Вы только не рискуйте головой.
Дон Рамиро тотчас осыпал даму изысканными комплиментами. Она приняла их благосклонно, но нашла момент тактично напомнить идальго о его высокой миссии. Отвесив по пути к двери не менее дюжины изысканных поклонов, дон Рамиро, наконец, покинул дом, унося образ хозяйки в своем сердце.
ДОН ВИНСЕНТ ЯВНО котировался ниже маркиза, хоть и проходил с ним по одному делу: у дверей его дома — напротив ворот Пуэрта дэль Соль — дремал на часах один-единственный стражник. Внутри дома благородное семейство де Аранея и дон Гарсиа с четырьмя альгвасилами гоняли пару слуг по библиотеке, как тараканов по кухне. Внезапное появление дона Рамиро дало этим несчастным небольшую передышку.
— Уже раскрыли дело, дон Рамиро? — учтиво осведомился дон Гарсиа.
— Почти, — небрежно отозвался дон Рамиро. — В претензии я к вам, милейший дон Гарсиа. Что за погром вы в доме донны Эвридики учинили?!
— Погром? Помилуйте, любезный дон Рамиро…
— Отнюдь. Извольте объясниться и учиненный хаос ликвидировать немедля.
Дон Гарсиа покраснел и рявкнул на полдома:
— Капитан Орландо!
Капитан неспешно приблизился.
— Да, ваша светлость?
— Что, капитан, вы в доме графа натворили?
Капитан Орландо задумчиво моргнул, одновременно пожимая плечами.
— Обычный обыск.
— Скорее, просто спальню разгромили, — уточнил дон Рамиро.
— Обычный обыск?! — взвился дон Гарсиа. — В благородном доме?! Сию секунду пред хозяйкой извиниться и навести порядок полный!
— Будет сделано, — невозмутимо ответствовал капитан, и повернулся, чтобы уйти.