— Все обошлось, Диана. Слава Богу.
— Бог тут не при чем! — зло бросила Диана, и ее лицо исказила гримаса ярости. — Оперативно сработали люди Руслана. Потом и Тимура. Несколько часов промедления, и тебя, детка, вывезли бы из столицы, где тебя уже было бы намного сложнее найти. Изнасилование, избиения, пытки… Какой бы ты стала спустя сутки? Или неделю? Месяц? И что было бы с малышами…
Грудь женщины резко поднималась и опускалась. Пальцы, держащие стакан с алкоголем, побледнели.
У Леры екнуло в груди. Не от мысли, чего ей удалось избежать.
В голове возникла более страшное предположение.
— Диана?
— Что Диана? Я пришла к тебе, чтобы поговорить! За этот разговор Тимур попрет меня из своей жизни! Но я не могу промолчать! Потому что… — она снова зло рассмеялась. — Потому что так надо. Потому что… Потому что мне не безразлична судьба Тимура. Я за него любому перегрызу глотку, не поморщившись. И не стоит, милая, делать такое ошарашенное лицо!
Лера пыталась справиться с эмоциями, сохранить невозмутимое лицо. Может быть, стоит прервать разговор? Если уж Диана говорит, что он не понравится Тимуру, значит, разговор несет в себе информацию, не предназначенную для неё.
С другой стороны — маховик запущен.
— Ты любишь его? — вопрос сорвался с губ Леры самопроизвольно. Спросила и лишь потом вздрогнула от неожиданности.
Но, кажется, Диана не заметила подвоха.
— Люблю, — жестко бросила женщина. — Я очень сильно люблю моего Тимура. Но не той любовью, про которую ты сейчас подумала, детка. Я его люблю, как младшего брата. Как сына, которого у меня никогда не было и не будет! Как человека, спасшего меня из ада! Но не как мужчину! — и снова смех, от которого холодные мурашки побежали по спине Леры. — Так что не тушуйся… Меня давно не интересуют мужчины. Я смотреть на них не могу! Как представлю, что хотя бы один ко мне прикоснется… — из груди говорившей вырвался приглушенный рык, и потемневший взгляд заскользил по комнате, что-то выискивая. — Представлю, и мне сразу же хочется схватить нож и всадить его по самую рукоять в грудь любого, кто только посмеет ко мне прикоснуться!
Лера замерла, шокированная признанием. Она даже не успела отреагировать на слова Дианы, как та продолжила:
— Я могу заниматься сексом. Мне, как и любому человеку, требуется иногда ласка. Но в партнеры я выбираю женщин, милая.
И Диана осушила второй стакан.
Лера провела рукой по спутанным волосам, пытаясь прийти в себя.
Диана — лесбиянка. Ладно, хорошо, в этом ничего крамольного нет.
Но остальное… Как она говорила про Тимура. С каким жаром! И она называла его «своим».
Как только Лера услышала, как та сказала, что любит его, грудь девушки точно тисками сжали. Стало трудно дышать. Собственная реакция несказанно удивила Леру. Во рту образовалась горечь. За долю секунды в голове промелькнули множество мыслей. Начиная с тех, что реакция Леры совершенно неестественная, не правильная. Чуждая. Ей абсолютно наплевать, что Диана испытывает к Сардынову. Напротив, ее влюбленность вполне обоснована. Она постоянно находится при нем — сильном привлекательном мужчине. Богатом, способном дать женщине очень многое. И все же… Несмотря на то, что Лера за себя могла сказать с уверенностью, что Тимур у нее не вызывает никаких теплых чувств, собственный отклик досадливо удивил ее. Что такое… Почему… Да кто ж разберется в них, женщинах! Мы можем ничего не испытывать к мужчине и чувствовать горечь лишь от знания того, что его любит другая! Бывает такое.
Только отчего тогда на сердце нахлынуло облегчение, стоило услышать, что Диана любит его, как сына, а сама предпочитает секс с женщинами?
— Вы пережили сексуальное насилие? — Лера интуитивно постаралась увести тему от Тимура. И от своих странных ощущений.
— Пережила ли я насилие? — Диана покачала головой. На ее лице появилась безумная гримаса, пугающая, страшная. Безжизненная. — Валерия, вот смотрю я на тебя и порой поражаюсь. Добрая. Наивная. Готовая идти на жертву. Смотрю я на тебя и думаю… Ты бы стала идеальной женой для Тимура.
Это было слишком!
Лера отшвырнула одеяло, собираясь встать, но резкий окрик пригвоздил ее к месту.
— А ну, тихо! — Диана даже сделала в направление к ней шаг. — Мы с тобой только начали говорить. И как я сказала выше — я поражаюсь тебе. Ты даже не пытаешься ни в чем разобраться. Не пытаешься понять…
— А мне оно надо? — Лера тоже сорвалась. Стиснула зубы и гневно посмотрела на собеседницу. — Разбираться?! Зачем? Для чего? Я в этом доме по контракту! Я искренне сожалею, что с вами произошло в прошлом! Но ваше прошлое — это ваше прошлое! Извините, но у меня своих проблем хватает!
— Вот как… И тебя, детка, даже собственные дети не волнуют? Лишь только твоя душа и твое душевное спокойствие?
Диана била не в бровь, а в глаз. По самому больному. Точно рассчитывая удар и его силу.
Леру затрясло. Прекрасное утро. Шикарное. Ничего не скажешь.
— Не трогайте моих детей и мою душу. Диана, и давайте-ка… Ступайте из комнаты. Я хочу умыться.
— О, нет, милочка! Я даже не начинала разговора. И если ты не поняла еще… Я не уйду, пока не расскажу всё, что намереваюсь. А потом будь… что будет. Потому что… я должна. Поняла? Я должна Тимуру…
Лера облизнула пересохшие губы и сжала руки в кулаки.
— Диана, я повторюсь — меня не интересует то, что вы собираетесь рассказать.
— Да неужели? Не поверю. Ты, дорогая, будешь жить в доме Тимура еще минимум восемь месяцев, и за все это время у тебя ни разу не возникнет желание получить ответы на бесконечные «почему», что у тебя крутятся в голове? А они крутятся! Можешь меня попытаться переубедить в обратном. Но я помню, как ты кинулась разнимать Тимура с Русланом. Поэтому я тебе не поверю.
Стиснув зубы, Лера посмотрела на Диану.
— Вы не уйдете, пока не выскажитесь? Так?
— Так.
— Хорошо, давайте, говорите, что вы хотели! — Лера вышла из себя. — И начните, пожалуйста, с того момента, когда вы объявили, что я — причина вашего возобновившегося алкоголизма.
Лера тоже не стала щадить Диану.
Диана медленно кивнула.
— Правильно… С него и начну. Меня потянуло выпить, когда я узнала, что ты беременна двойней. Близнецы — это особые дети. Они чувствуют одинаково, любят одно и то же. Всегда вместе. Всегда вдвоем, — Диана не сообщила Лере ничего нового, и девушка никак не прокомментировала услышанное. Она вообще решила поменьше говорить. Быстрее Диана выговорится, быстрее уйдет. — Я знаю, о чем говорю. Потому что у меня была сестра-близнец.
Была…
Лере стало не по себе.
Но она снова промолчала.
— Двенадцать лет назад, я и сестра отправились отдохнуть в Турцию. Так получилось, что обе переживали кризис в личной жизни. О, да, тогда я еще предпочитала мужчин, — Диана покачала головой, словно сожалела о чем-то. — Дарина только что развелась. Мне хотелось ее чем-то порадовать, отвлечь от нехороших воспоминаний. Порадовала, называется. На пятый день пребывания в Анталии мы познакомились с компанией турок. Веселые ребята. Открытые. Доброжелательные. Мы провели прекрасный вечер вместе. На следующий день договорились посмотреть город — они обещали выступить экскурсоводами. Они и выступили. Я даже не помню, как меня накачали наркотиками. Первый месяц я вообще не помню. Ничего, — Диана говорила ровно, ни разу ее голос не дрогнул, и от этой безэмоциональности в душе Леры зародился страх. Так может говорить человек, у которого внутри выжжены все эмоции, который пережил то, что убило в нем большинство чувств. — А потом меня лишили «дозы». И я поняла, что нахожусь в турецком борделе, в каком-то портовом городишке, где меня имеют во все щели по десять человек в сутки. Как и мою сестру. Я оказалась живучее. Стрессоустойчивее. Я смогла приспособиться. Во мне оказалось больше жажды жизни и желания выбраться во что бы то ни стало. Дарина перегрызла себе вены через три месяца после похищения. Лера, как ты думаешь, в каком состоянии должен находиться человек, чтобы перегрызть себе вены?
Вопрос был риторическим. Обе женщины это понимали.
— Я потеряла сестру-близнеца. Я потеряла часть себя. И все же… Все же бордель оказался не самым ужасным местом на земле.
Тут Диана сделала паузу, явно ожидая комментария Леры.
— Мне жаль, что вам пришлось пережить подобное.
Женщина усмехнулась.
— Хорошо держишься, детка… Ладно, я продолжу. Чтобы ты поняла, к чему я веду. Я «истрепалась», и в какой-то момент мои работодатели решили от меня избавиться. Знаешь, как от ненужного хлама… Выкинули. В прямом смысле. Но хлам иногда подбирают. Вот и меня подобрали. Знаешь, такие бородатые мужчины с бородами и с автоматами наперевес. На Западе их принято называть парнями из Аль-Каиды. Слышала про таких?
Вот тут у Леры защемило в сердце, и она отчетливо поняла, что не желает слышать продолжения. Хотела возразить, снова оборвать Диану, но отчего-то не смогла. Интуиция?
— Меня привезли в какие-то пещеры. И жизнь в борделе мне показалась раем по сравнению с… Ладно, чего это я. Мое прошлое имеет касательное отношение к твоему будущему, Лерочка. Я выпью еще, ок?
Не ок, но останавливать ее Лера не стала. Бесполезно.
— Именно у террористов я и познакомилась с Тимуром. Тссс! — Диана приложила указательный палец к губам и пьяно улыбнулась. — Только не говори Тимуру, что знаешь его историю. Он будет не рад. Такая ирония… Даже не верится. Мы все трое были в плену. Ты, я, Тим… Даже интересно… Так, блин, на чем я остановилась… Нельзя уходить в сторону и терять нить разговора. Ах, да. Тимура тоже похитили. С целью выкупа. Вернее, не Тима… Тимур попал под «раздачу», его бы, если бы не Тамим.
Вот тут уже Лера не смогла сдержаться.
— Не совсем понимаю.
Она выдала себя. Проявила интерес.
Анализировать свои поступки и слова она будет потом. Чуть позже. Не сейчас — точно.
— А что тут непонятного? Тамим — сын шейха. Богатого, влиятельного человека. Они тусили с Тамимом в клубе, к ним подсели девочки. К кому-то подсаживаются мальчики, к кому-то девочки. История одинаковая. Поехали в отель. Там наркотики в коктейле и всё. Да здравствует неволя! Террористы потребовали с родни Тамима выкуп. Тимур, насколько я знаю, ничего про себя не рассказывал. В общем… Захочешь, сама у него как-нибудь спросишь.