— Если ты не возражаешь, я спать!
Она видеть его больше не могла! Заносчивая задница! Нет, не задница! Задница у него как раз отличная, а вот то, что находится в груди… Не сердце, а камень. Булыжник.
Не обращая внимания на удивленное выражение на лице так называемого мужа, Лера забралась под одеяло и повернулась набок, спиной к продолжающему сидеть Тимуру.
Вот пусть, что хочет, то и думает о ее поведении! Пусть списывает все на разбушевавшиеся гормоны. Она еще нормально себя ведет! Она еще сдерживается!
Только отчего-то предательски защипало в глазах…
Тимур, больше ничего не говоря и никак не комментируя ее поведение, встал, выключил свет, оставив лишь приглушенный ночник на противоположной стене, и, скинув штаны, так же лег спать, забравшись под одеяло.
Лера заскрежетала зубами.
Сардынов, будь он неладным, был обнажен. Полностью!
Это нормально? Вот как реагировать на его поведение! И ведь сейчас не пройдет и пары минут, как по комнате раздастся его ровное дыхание.
Лера, раздражаясь еще сильнее, перевернулась на спину.
У нее сна не было ни в одном глазу.
Может, встать и попить?
Не хотелось.
Хотелось другого — удовлетворения иной потребности организма.
И, Лера, мысленно обозвав себя нерадивой трусихой, решилась.
Раз Сардынов так печется о ее физическом благополучии, пусть уж удовлетворяет все ее позывы.
Кровать была большой. Королевских размеров, и Тимур не раз и не два Леру крутил-вертел на ней в удобных для него положениях. Вытянуться в полный рост можно было и вдоль и поперек. Чтобы приблизиться к Тимуру, необходимо было перекатиться минимум через полтора метра.
Что Лера осторожно и сделала. Чувствовала она себя при этом едва ли не преступницей.
Почитывая женские журналы, рубрики с советами психологов, Лера часто встречала статьи про неуверенность женщин в постели. Про зажатость и боязнь быть отвергнутой. Тогда Лера посмеивалась — как можно испытывать дискомфорт в сексуальных отношениях с любимым мужчиной, и тем более, с мужем? О, теперь она отлично понимала, как.
И спрашивала себя — а как бы поступила она, если бы между ней и Тимуром была любовь?
Сердце отозвалось тоской. В последнее время что-то странное происходило с Лерой. Что-то, о чем она не желала думать. Что-то, заставляющее ее испытывать потребность в постоянном пребывании рядом с Тимуром. И в глубине души Лера была рада, что он с ней носился. Оберегал. Заботился. Она радовалась этому, несмотря на его эмоциональную холодность. Лера осознавала — она тоже не спешила раскрываться. Хотя они и договаривались, что она может и даже предпочтительнее, чтобы вела себя свободно.
Но отчего-то не получалось.
И кто-то должен был сломать, разрушить стену отчуждения между ними.
Лера заставила себя перебраться через всю кровать и осторожно прижалась к голому мужскому телу. И не без мстительного удовольствия отметила, как оно тотчас напряглось.
Девушка пошла дальше. Получив подтверждение, что Тимур не так холоден и сексуально сыт, как пытается казаться, Лера осторожно коснулась его плеча рукой.
Провела вниз.
Остановилась на локте.
Дыхание Тимура, полминуты назад бывшее практически ровным, стало прерывистым.
Лера не смогла сдержать счастливой улыбки.
То, что он реагировал, и реагировал именно так, как ей требовалось, вселило в нее уверенность и подтолкнуло к более активным действиям. Она, мысленно перекрестившись, губами прижалась к лопатке Тимура.
Чего греха таить, Лере нравилась спина Сардынова. Даже не так. Она периодически на нее «залипала». Это, как в тренажерном зале. Когда ты видишь мужчину, полностью сделанного из мышц, с развитой мускулатурой, и в тебе невольно просыпается эстет. Тебе нравится на него смотреть, нравится любоваться перекатом его мышц. Это красиво. Это завораживает.
Так и с Тимуром. Природа была к нему щедра. Прожив с ним бок о бок некоторое время, Валерия знала, что практически каждый вечер, что он проводил дома, он минимум тридцать минут уделял спорту. Благо, в коттедже на нулевом этаже находился нехилый спортзал с множеством тренажеров на любой вкус и любую физическую подготовку. Если бы Лера не находилась в интересном положении, она бы тоже не отказалась позаниматься на той же беговой дорожке или орбитреке.
Тимур никак более не отреагировал на ее робкий поцелуй. Как лежал на левом боку, так и продолжил.
Зато Лера стала еще смелее. Проложила легкими поцелуями целую дорожку, рукой же дотронулась до бедра Тимура и устремилась к жестким кучерявым волосам.
К чему она никогда не привыкнет — так это к броскам Тимура, к его резким сильным движениям.
Ррраз! И она лежит на спине, распластанная под его телом с вздернутыми кверху руками. Дыхание такое же сбившееся, как и у него. Глаза расширены.
— Тебе нельзя, — глухо отозвался он, вызывая своим грудным голосом табун мурашек по всему телу.
— С какой стати? — этот вопрос сорвался с губ Валерии прежде, чем она успела подумать о последствиях. Испугалась, и тут же шикнула на себя. Бекетова, да сколько можно! Ты хочешь Тимура! Он тоже хочет тебя! Подтверждением его желания был полностью эрегированный член, нагло упирающийся ей во внутреннее бедро. И если она сейчас чуть спустится, если ей позволит захват, то он упрется в жаждущее лоно.
— У тебя токсикоз.
Следующее выражение Тимура заставило отвлечься от порочных мыслей.
И кто-то еще смеет подтрунивать над женской логикой?
— Ну и что? Токсикоз — токсикозом, но матка у меня не в тонусе. Нет угрозы выкидыша, — Лера заерзала бедрами, показывая, что она готова. Что она жаждет. Что она хочет. Что сама предлагает себя.
Несмотря на полумрак комнаты, Лера видела, как застыло лицо Тимура. Мужчина решал, соглашаться с ее доводами или остаться при своих нелепых, непонятно откуда взявшихся убеждениях.
Лера мысленно застонала. Если она начала приставать к мужу, то и продолжит тоже она.
Извернувшись, она закинула ноги на спину мужчины и свела их в лодыжках.
— Лера.
Голос Тимура вибрировал от напряжения.
— Что?
Она потянулась и уткнулась ему в шею. Господи, кто бы только знал, как приятно вдыхать его запах! Дорогой парфюм, не смываемый окончательно даже душем, перемешанный с собственным запахом. Идеальный коктейль, способствующий еще большему разжиганию возбуждения со стороны Леры.
Тимур закрыл глаза и откинул голову назад.
Жест капитуляции?
Лера собиралась восторжествовать, когда услышала:
— Сейчас ты скинешь с меня свои очаровательные ножки, — Лера обмерла. Неужели Тимур отталкивает ее? — И поставишь их на матрас. Широко разведя.
О, да.
Кто-то там говорил о покорности в постели?
Так она с радостью!
С большой-большой радостью!
— И сорочки сними на хрен.
Как снять сорочку на хрен она не знала. А вот просто снять — запросто!
Он освободил ее руки и помог избавиться от единственной ткани, выступающей препятствием между их телами. Трусики Валерия в кровать не одевала. Уже давно. Ни к чему они тут.
Трепеща от волнения и окутанная предчувствием чего-то восхитительного, что непременно накроет ее вскоре, она поспешила выполнить указание Тимура.
И вскрикнула, когда почувствовала, как губы Тимура с жадностью накинулись на ее уже увлажненную плоть.
Как же она соскучилась…
По его языку.
Губам.
Пальцам.
По дыханию.
Ничего удивительного не было, что Лера кончила почти сразу же. Удерживая руки над головой, она вцепилась жесткой хваткой в подушку и, не стесняясь собственных сильных эмоций, громко застонала, когда огненная волна скрутилась внизу живота, чтобы взорваться яркими красками.
— Моя девочка кончила?
Непонятно, что выбило ее из колеи. Испытанный только что оргазм, столь долгожданный после устроенного ей воздержания. Или его обращение — столь нежное, трепетное, чувственное. Произнесенное с хриплой, вибрирующей интонацией, позволяющей на мгновение почувствовать себя «его девочкой».
Лера подалась вперед, вытянув руки, желая дотронуться до литых плеч, притянув его хозяина к себе, давая понять, что теперь пришла его очередь получать удовольствие и продлевать его.
Но натолкнулась на категорическое качание.
— Нет.
Теперь пришло ее время недоумевать.
— Почему? Я… — она оборвала себя, облизнув губы, и чувствуя себя безумно порочной и пошлой, продолжила: — Хорошо, давай я губами.
— У тебя токсикоз.
Черт!
Этот мужчина доведет ее до белого каления, если еще раз скажет про ее токсикоз.
— Тимур! — если бы Лера слышала себя со стороны, она бы удивилась рычащим ноткам, что вырвались у нее из горла. Возмущение, негодование — все было вложено в них.
Тимур оставался непреклонным. Перекатившись, он сел на свою сторону кровати и, положив голову на кожаное изголовье, закрыв глаза, не менее хрипло, приказал:
— Поласкай меня руками.
Лера была согласна и на это.
Потребность прикоснуться к нему, доставить ему удовольствие пульсировала в ее организме, как жизненно необходимый факел. Ей казалось, что, если она сейчас же, в эту минуту не сожмет в своих дрожащих ладонях его гладкую упругую плоть, она сойдет с ума. Нет, попросту умрет. Ее бешено колотящееся сердце не выдержит столь жестокого испытания.
Лера подползла к нему и обхватила рукой плоть.
Тимур громко застонал.
Движение вверх-вниз.
Стон.
Его ладонь поверх ее.
Ее зачарованный взгляд на розовую плоть с жемчужной капелькой.
Еще вверх-вниз.
И снова стон.
— Сильнее, Лера. Прошу…
Это «прошу» вышибло остатки воздуха из груди девушки.
Она не удержалась и лизнула головку, после чего быстро заработала рукой.
Как оказалось, и Тимур находился на грани. И когда густая белая жидкость пролилась на его упругий живот, Лера с силой сжала бедра, готовая поклясться, что в этот момент испытала микрооргазм.
Тимур не дал ей возможности прийти в себя. Ее сорочка оказалась как нельзя кстати. Вытерев с себя вязкую жидкость, он откинул ее прочь.