Персиковый наряд танцовщицы беллиданса. Лиф с эффектом пуш-апа, расшитый золотыми нитями и полудрагоценными камнями. Юбка, состоящая из множества шелковых юбок разной длины, с заниженным поясом, так же расшитый украшениями. На ноги — ничего. Будет босой.
Смотря на это небольшое произведение искусств, Лера задавалась одним и тем же вопросом — для чего Сардынову понадобился её танец? Она — не профессиональная танцовщица. Пытается таким образом развлечься? Она его не понимала.
Мог бы, как и вчера. Отель и указания о позе.
Приняв душ и выпрямив волосы феном, Лера принялась одеваться. Она не знала — останется ли она в лайнере или её снова куда-то отвезут.
Костюм сел на неё, как пошитый на заказ. Пуш-ап подчеркнул округлость и объем груди, камни на поясе юбки — тонкую талию, переходящую в округлые бедра.
Лера, окинув себя критическим взглядом, устало показала отражению язык. Как её ни наряжай, черные круги и тревогу в глазах никуда не денешь.
Но прихоть барина — закон.
Около десяти, когда Лера почти дремала, за ней пришли. Мужчина, что встречал её вчера у трапа. Он, сказав что-то на незнакомом языке, жестом попросил следовать за ним.
Лера, снова чувствуя, как суматошно бьется сердце и адреналин в крови зашкаливает, поднялась, поправила юбки с лифом и направилась за ним.
Ещё один вечер в компании загадочного и опасного в своей холодности Тимура Сардынова.
Но Лера ошиблась.
Её проводили в ту комнату, где она знакомилась с Тимуром. Правда, убрали лишнюю мебель — несколько столиков, пуфиков. Расчистили территорию для танца.
Тимур вальяжно восседал на диване, раскинув руки по спинке.
Лера готова была ему улыбнуться, собираясь продолжить налаживать отношения со своей стороны.
Но её улыбка замерла, когда она увидела, что Тимур не один.
Напротив него, на другом диване, сидели двое мужчин. Один европейского вида, в костюме. Второй, несомненно, был арабом. Белоснежная туника с черным халатом и таким же поясом сказали многое о его национальности. Да и головной убор, состоящий из платка, опоясанного жгутом, подтвердили её предположение. Куфия, кажется, он назывался.
Как только Лера появилась в комнате, мужские разговоры стихли. Зато взгляды собравшихся остановились на ней.
Бежать…
Какая-то ошибка…
Недоразумение…
Лера часто задышала, не понимая, что происходит.
Кто эти люди — понятно, гости Сардынова. Но что они делают здесь? Вернее, для чего Сардынов её позвал, принимая гостей?
Ответ последовал быстро.
— Станцуй для нас, Лера.
ГЛАВА 10
Она станцует.
Конечно.
Куда же она, мать вашу, денется…
Лера собой гордилась. Именно гордилась.
Несмотря на обиду, негодование, страх, что захлестнули её одновременно вместе с яростью, она улыбнулась. Именно той улыбкой, которой намеревалась поприветствовать Тимура, когда думала, что он один. Что он, даже возможно, устроил для них ещё один романтический вечер.
Романтика получилась малость искаженной.
При свидетелях.
Хотя и вчера… Цветы и свеча — романтика? Да знаете, где она видела такую романтичность!
Лера злилась всё сильнее. Её улыбка становилась всё маняще.
— Добрый вечер, — негромко произнесла она, скользнув взглядом по гостям и ни на ком конкретно не задерживаясь.
Гости коротко кивнули в знак приветствия.
Особенно Валерию насторожил араб. Она не задавалась вопросом, что он делает в обществе Сардынова. У последнего могут быть деловые отношения с представителями Востока. Ей не понравилось, что она будет перед ним танцевать. Наслышана про арабских мужчин.
Ей вообще не нравится, что она будет танцевать…
Интересно, а развлечения самого Сардынова и его гостей тоже прописаны в контракте? Это тоже входит в категорию «покорность»?
Лера, о чем ты… О чем…
За несколько тысяч километров в одной из лучших столичных клиник лежат в коме мама и братишка. Их жизнь напрямую зависит от тебя. Только от тебя. От твоей выдержки. От твоей стрессоустойчивости. От твоего умения жертвовать чем-то во имя самого дорогого.
Плевать на Сардынова.
Плевать на его гостей.
Надо — она и голой станцует. На разбитом стекле. Чтобы ноги в кровь. Как душа… Лишь бы знать, что родных прооперируют.
Что они очнутся, придут в себя. Встанут на ноги. Будут жить полноценной жизнью. Улыбнутся ей.
Да, возможно, правда и всплывет наружу. И Геныч с мамой посмотрят на неё с укором. Скажут, что она сошла с ума. Что она не имела права жертвовать собой. Она лишь покачает головой — имела. Ещё как имела! Потому что Валерия ни на секунду, ни на мгновения не сомневалась, что мама отдала бы последнее ради неё и Генки. И брат. Он пошёл бы на крайние меры, чтобы вытащить их с того света. Просто у мужчины и женщины эти «крайние меры» немного разнятся.
Потому что они — семья.
Потому что по-другому никак.
Семьей силен человек.
Семьей…
В грудь, словно воткнули кол. Мысли пронесились у неё в голове, как сумасшедший разрушительный вихрь.
И если кто-то ей когда-то скажет, что она — дешевка, что она — сволота, продавшая своё тело и ребенка, что выносила, она смолчит в ответ.
За ней правда.
И никто её в этом не переубедит.
Никто.
Она пойдет на всё, чтобы снова увидеть улыбки родных. Стерпит любые унижения. Она — молодая. Она всё снесет. Чтобы потом забыть.
Она уже потеряла отца, рак унес его, когда Лере было семь. И не позволит ещё одной потери свершиться в её жизни.
Не позволит.
В комнате зазвучала приятная восточная музыка. Продолжая изображать на лице беспечность, хотя сердце обливалось кровью, закатывалось и, казалось, сейчас оно не выдержит и разорвется на мелкие кусочки, Лера, делая акцент на Сардынове, прошла в середину комнаты и качнула бедрами.
Господа желают развлечься?
Что ж, пожалуйста.
Кто платит, тот и музыку заказывает — известная присказка.
Она постаралась абстрагироваться. Забыть, где находится и перед кем танцует, хотя, стоит признаться, это было сложно.
Как только она начала исполнять танец живота, — танец соблазна, танец искушения, — глаза Сардынова прищурились. И если брать во внимание их краткие, но столь насыщенные в эмоциональном плане встречи, она сделала вывод, что Сардынов не остался безучастным к её исполнению.
Так же, как и другие гости.
Европеец с ленивой улыбкой наблюдал за её исполнением. Араб же подался вперед, ловя взглядом черных глаз каждое её движение. И этот взгляд не нравился Валерии всё сильнее, поэтому она решила не смотреть на арабского гостя.
Она поздоровалась с ними, выказала уважение — хватит с неё.
Танец длился бесконечно. Так казалось Лере. Она давно не танцевала, и иногда в её движениях сквозила неловкость, угловатость. Изображать пылкую страсть не входило в её планы. Если Сардынову сообщили, что она увлекалась восточными танцами, то он знает, что она забросила их почти три года назад. Как вспомнила, так и исполняет.
Босые стопы приятно касались мягкого ковра. Эта была единственная приятность происходящего.
Когда музыка стихла, и Лера замерла перед Сардыновым, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, раздались аплодисменты. Девушка вздрогнула и быстро обернулась.
Аплодировал араб. На его лице застыло неприкрытое восхищение.
— Великолепно, — сказал он на чистом русском с легким акцентом.
У Леры сжались мышцы живота.
Нет… Нет… Она совершенно не хотела нравиться друзьям Сардынова. Она с ним подписала контракт! Но мало ли, что ещё тому придет в голову. Думать о худшем «капризе барина» не хотелось.
Иначе — пропасть. Темнота.
— Спасибо, Лера, ступай к себе.
Его холодный голос очень скоро начнет ей сниться в кошмарных снах.
Повторять дважды не пришлось. Снова коротко кивнув, Лера поспешила к себе в комнату, подальше от мужчин, подальше от их заинтересованных, а то и возбужденных глаз.
Лишь когда за ней плавно закрылись двери, девушка позволила эмоциям выйти наружу. И первой её реакций была накатившая тошнота.
Зажав рот рукой, Лера добежала до ванной, где её вырвало над унитазом. Постояв некоторое время над ним и позволив спазмам окончательно отступить, Лера поднялась с колен и пошла полоскать рот.
Мерзко.
На себя в зеркало не смотрела.
Не могла.
Наскоро умывшись, вернулась в основную комнату, чтобы там застать Диану.
Кого-кого, а её сейчас она видеть не желала. Она в принципе никого не хотела видеть.
— Валерия? — помощница выжидающе посмотрела на девушку.
Лера подошла к одному из кресел и вцепилась руками в его спинку.
— Уходите, Диана.
— Я так и думала, что Вы чрезмерно эмоционально отнесетесь к просьбе Тимура. Лера сжала губы.
— Уходите.
Диана поморщилась.
— Нет. Вам с кем-то надо сейчас побыть. Возможно, поговорить.
Лера скривила губы.
— С Вами? И о чем же мы будем разговаривать? Вы работаете на Сар… Тимура.
— Вы — тоже.
Ах, да, она тоже.
Только должности у них разные. И Диане, вряд ли когда-то приходилось танцевать беллиданс.
— Приходилось.
— Что? — Лера непонимающе уставилась на женщину.
— Мне тоже приходилось танцевать перед незнакомыми мужчинами. И мой наряд был куда откровеннее.
Лера насторожилась. Откровения личной помощницы не к добру. С какой стати она решила с ней посплетничать?
— Это был, наверное, Ваш выбор.
Лера не желала сдавать позицию. Не желала ничего говорить Диане. Они и без её откровений о ней достаточно знают. Отлично покопались в её жизни.
Некоторое время Диана молчала. Пристально смотрела в лицо Лере, потом её губы медленно растянулись в хладнокровную улыбку. С такой улыбкой Лера сама танцевала десять минут назад.
— Да, конечно, это был мой выбор.
Она эту реплику произнесла ТАК, что Лера невольно вздрогнула и впервые подумала, а так ли проста личная помощница Сардынова? Что скрывается за её холеным спокойным лицом? Какое прошлое таят темные глаза?