Многие люди искренне полагают, что любовь и секс не следует смешивать. Для многих эмансипированных женщин идеал личной жизни – найти мужчину, способного довести ее до оргазма, в котором она будит желание и которого желает сама. Такие женщины убеждены, что несовпадение любви и секса ничуть не противоречит нормальному, здоровому отношению к жизни. Интуитивные устремления и чаяния женщин формируются под влиянием повседневной реальности. Они непроизвольно стремятся к образу жизни, сулящему безопасность. А ключ от заветной дверцы, за которой сокрыты все тайны жизни, они кладут под подушку. Еще пятьдесят лет назад женщины были менее свободными, тридцать лет назад – менее привлекательными и десять лет назад – менее изощренными в достижении оргазма.
Внизу у подъезда припарковалось вызванное по телефону такси. Я в последний раз просмотрела багаж Тиан-Тиана: блок сигарет «Тед Лапидус» (в Шанхае их можно купить только в специализированных киосках), бритвенные лезвия «Жилетт», ополаскиватель для полости рта, пять пар белого нижнего белья, семь пар черных носков, портативный проигрыватель для компакт-дисков, сборник избранных стихов Дилана Томаса, дневник Сальвадора Дали, фильмография Альфреда Хичкока и наша с ним фотография в рамочке. В другую сумку Тиан-Тиан посадил Пушинку, с которой не захотел расставаться. Мы прихватили зонт, спустились и сели в такси. Поскольку Тиан-Тиан вез котенка, то не мог лететь самолетом и решил ехать до Хайкоу в спальном вагоне.
Капли дождя ударили в ветровое стекло. Улицы заволокло серым туманом, в котором размытыми цветными кляксами мелькали магазины и прохожие. Тиан-Тиан сосредоточенно чертил пальцем на запотевшем стекле какие-то непонятные иероглифы. По радио исполняли слащавую популярную песенку Ричи Рена [52] «Девочка моя, оглянись».
Такси уже подъезжало к вокзалу. Тиан-Тиан схватил мою руку и прижал к своим коленям. Во мне росло чувство неловкости и растерянности. Мы расставались на целых два месяца. И на следующее утро, проснувшись, оба уже не увидим близкого лица рядом на подушке. Никто больше не будет барабанить в дверь ванной, чтобы вместе принять душ. Не нужно будет готовить или стирать на двоих. Не нужно будет выслушивать ничьи жалобы и вытирать ничьи слезы. И прислушиваться к чужому бормотанию во сне.
Вокруг вокзала по-прежнему сновали толпы рабочих-мигрантов. Я велела Тиан-Тиану понадежнее спрятать документы, кредитку, телефонную карту и железнодорожный билет. Мы подошли к эскалатору, плывущему на второй этаж, где проверяли билеты. И вот Тиан-Тиан, помахав мне на прощание, с Пушинкой в правой руке и с чемоданом в левой, влился в поток людей, устремившийся к перрону.
Дождь на улице прекратился. Я села в автобус и, доехав до магазина «Дом моды», сошла. Эта часть улицы Хуай-хай походила на торговый квартал любого западного города, слегка переделанный на своеобразный китайский манер с учетом массового вкуса. Здесь все время стайками собиралась модная молодежь. Она приходила на улицу Хуатин [53], чтобы поднабраться новых веяний, не отстать от моды. Эта маленькая улочка символизирует присущую шанхайцам способность с пользой осваивать каждый сантиметр пространства. Куда ни кинешь взгляд, повсюду развешана стильная недорогая одежда, выставлены сумки, обувь, шляпы, изделия народных промыслов и игрушки. На этой улице, упоминающейся во всех путеводителях по Шанхаю для иностранных туристов, сосредоточены самые модные товары, и продаются они здесь значительно дешевле, чем в других местах. Как-то на ярмарке гонконгских товаров, проходившей в Шанхайском выставочном центре, мне попалась на глаза расшитая стеклярусом шелковая дамская сумочка за 250 юаней. А в тот же вечер на улице Хуатин я выторговала платье со стеклярусом всего за 150 юаней.
Когда на душе кошки скребут, я, как и многие женщины – мои сверстницы, отправляюсь на улицу Хуатин, заглядываю во все магазинчики и накупаю всякой всячины. Но, разобрав дома ворох купленных вещей – иногда таких прелестных, что в них хочется порхать, словно бабочка, – я обычно надеваю их всего раз или два. Наверное, потому, что они куплены с горя и, как правило, претенциозны и слишком фривольны. Они годятся лишь на то, чтобы наряжаться дома, как Мэрилин Монро, и с упоением любоваться собственным отражением в зеркале.
На улице Хуатин было полным-полно подростков, которых по одежде не отличишь от уличных оборванцев. Группка японских мальчишек на роликовых коньках демонстрировала виртуозное мастерство. Они были похожи на механических бабочек. Выкрашенные в яркий цвет волосы торчали во все стороны, как перья в метелке для смахивания пыли. Мимо пронеслись шанхайская девчушка вместе со своей подружкой. У одной на губах была серебристая помада, у другой – черная и у каждой за щекой торчал леденец «Фруктовое сокровище». Некоторые врачи опасаются, что девочки их возраста съедают вместе с леденцами слишком много дешевой губной помады и постепенно травятся чуть ли не до смерти. Однако пока не было никаких официальных сообщений о подобных случаях.
В толпе прохожих появилась группа элегантно одетых бизнесменов. Один из них приветливо помахал мне рукой. Я решила, что этот жест адресован кому-то позади меня, и продолжала идти, никак не реагируя на приветствие. Но он упорно делал мне знаки и окликнул меня по имени. Я уставилась на него в немом изумлении.
– Привет, это же я, Паучок!
Я была готова подумать, что сегодня Первое апреля. Паучок, которого я когда-то знала, был тщедушным юнцом, зависшим где-то между школой и работой, с криминальными наклонностями и пугающе высоким IQ. Я-то полагала, что сейчас он превратился в хакера, либо лихо грабящего банки с помощью компьютера, либо через пень-колоду выполняющего днем какую-нибудь немудреную работу, а ночи напролет просиживающего за компьютером, как одержимый бродя по киберпространству.
Но передо мной стоял молодой человек с жизнерадостной белозубой улыбкой и в очках без оправы, столь популярных среди китайских «белых воротничков».
– О боже, да ты меня не узнаёшь!
«О, боже» – извечная мантра [54] Паучка.
Я рассмеялась.
– Клево выглядишь.
– Ты тоже, – ответил он серьезно. Каждый его жест был размеренным и солидным.
Мы зашли в кафе «Манабе». Сели за столик друг против друга. В воздухе стоял сильный, терпкий и пьянящий аромат кофе. Многие, пристрастившись к нему, как к наркотику, проводили в кафе целые вечера. И даже если добрую пятую часть своей жизни они бесцельно просиживали здесь, им было хорошо до тех пор, пока грезы помогали забыть об изматывающей работе. Здесь всегда звучала приглушенная неназойливая музыка, а официанты виртуозно вальсировали с подносами, словно танцоры.
Мы вспомнили «Зеленый стебель».
– Славное было местечко, – сказал Паучок. – Жаль, что когда я там работал, то думал только о деньгах.
– И еще о том, как бы грабануть сейф, – поддразнила его я.
– О боже! Даже не вспоминай об этом! Я теперь совсем другой человек, – засмеялся он и протянул визитную карточку сотрудника компьютерной фирмы «Голден Эппл». По его словам, эту небольшую компанию он основал вместе с несколькими однокурсниками. Они занимались разработкой программного обеспечения, установкой компьютерных сетей, продажей компьютеров. Дела вроде бы шли неплохо.
– Думаю, к концу года начнем получать приличную прибыль.
Он так и не избавился от своей страсти к наживе, но теперь стал значительно благоразумнее.
– А что слышно о Соблазнительнице? Вы все еще общаетесь? – вспомнила я его подружку по Интернету.
– Мы часто встречаемся за чашкой кофе, ходим в кино или играем в теннис.
– Ну, слава богу! Значит, мои предчувствия насчет нее не оправдались. Похоже, у вас все на мази. Подумываешь жениться?
– Ни за что. Соблазнительница была виртуальной женщиной. А в жизни – это парень, – сообщил он и, видя мое удивление, поспешно добавил: – Конечно, мы с ним просто друзья. – Он рассмеялся, ничуть не заботясь, верю я ему или нет.
– Если в Интернете он притворялся женщиной, чтобы завлекать парней, то, наверное, он страшно закомплексован, – заметила я.
– Пожалуй. Одно время он даже подумывал сменить пол. Я общаюсь с ним, потому что он добрый и умный. Он знает, что я не голубой, но мы все равно можем дружить, верно?
– Я бы не прочь познакомиться с этой Соблазнительницей. Судя по всему, он незаурядная личность.
14 Глаза моего любовника
Сплетенье жарких, тел,
Сверкающих во тьме,
Касание руки,
Летящей к центру плоти,
И замирающий от счастья кожный трепет,
И ликование души, представшей взору…
Ален Гинзберг
Той ночью работа не клеилась, не удалось написать ни строчки. В голове был туман. Я чувствовала себя мухой, которая отчаянно мечется в поисках съедобной крошки, чтобы приземлиться, но поиск был тщетным – вдохновение ускользало.
Меня одолело новое беспокойство. Я не знала, как лучше отмежеваться от героини романа. Другими словами, мне не хотелось, чтобы читатели отождествляли меня с ней, а события в книге – с реальными событиями из моей жизни. Если быть до конца честной, я опасалась, что по мере развития сюжета он неизбежно начнет влиять на мою дальнейшую судьбу.
Я всегда считала, что творчество писателя сродни колдовству. Подобно мне, моя героиня не желает мириться с обыденностью. Она амбициозна, у нее двое мужчин, она живет не столько разумом, сколько чувствами. Ее кредо выражается словами: «Жадно пей сок жизни до последней капли, наслаждаясь тайным счастьем и болью, безудержной страстью и вечным томлением». Как и я, она боится, что в аду, куда непременно попадет, не будет ни интересных фильмов, ни удобной и мягкой пижамы, ни прекрасной музыки, ничего, кроме гнетущей скуки.