является не звезда, которая не поддерживает линию компании, а звезда, от которой он не успевает избавиться достаточно быстро в случае настоящего скандала. Nike рассталась с Майклом Виком (собачьи бои), Мэнни Пакьяо (гомофобные комментарии), Адрианом Петерсоном (избиение сына) и Оскаром Писториусом (обвинение в убийстве) после возникших скандалов.
Эпизод с Карри стал первым случаем того, как лицо бренда кроссовок поступило в соответствии со своей совестью. Его фанаты меньшего бы не ожидали. Сейчас наши обувные знаменитости – будь то спортсмены, музыканты или кто-то еще – становятся почти членами нашего социального круга, появляясь в Instagram рядом с наши друзьями и родственниками. В конечном итоге твит Карри сделал для компании больше, чем одобренная отделом по связям с общественностью рекламная страница с извинениями Under Armour в «Baltimore Sun». Почему? Потому что он выглядел искренним.
Хотя бренды кроссовок сделали все, чтобы мы заметили их, выбрали и оставались им верными, наши отношения с кроссовками в конце концов определяются тем, что мы с ними делаем после покупки. Кроссовки можно носить каждый день или надевать по особым случаям. Они могут быть для спорта или для стиля. Они могут храниться в коробке нетронутыми, для перепродажи. Их можно сжечь в мусорном баке, чтобы это увидели в соцсетях. Их можно любить и совершенно о них не думать.
Даже одна пара обуви может иметь разнообразную палитру значений в зависимости от того, кто ее носит. Представьте пару простых кед Chuck Taylor All Star. Танцор Джин Келли завязывал узлы на порвавшихся шнурках в его Chuck. То, что обычно аккуратный Келли никогда не покупал новые шнурки, дисквалифицировало бы его даже по самым свободным стандартам современного сникерхеда. И все же эти кеды были любимы или, по крайней мере, их много носили, как и должно было быть с кроссовками. Чак Тейлор носил такие кеды во время своих баскетбольных семинаров. Курт Кобейн и группа «Ramones» придали им класс, потому что носили на сцене. ЛеБрон Джеймс вышел в них на красную дорожку. Майкл Дж. Фокс носил их в фильме «Назад в будущее», чтобы показать, что он возвратился в 1950-е годы. Тейлор Свифт была в них, когда ее засняли папарацци. Сильвестр Сталлоне тренировался в них в фильме «Рокки». Первая леди Мишель Обама выходила в них в огород Белого дома.
Через тысячи лет археологи будущего скорее всего отроют не одну пару идентичных Converse All Star и будут гадать, почему столько людей носили эти кроссовки так долго, несмотря на все остальные многочисленные перемены.
Или, возможно, они все еще будут их носить.
Эпилог
Нью-йоркский квартал Сохо – это дом для художественных галерей и квартир с одной спальней, аренда которых стоит несколько тысяч долларов в месяц. Кафе, рестораны и бутики заняли почти каждый сантиметр на его улицах. Если «Большое яблоко» – это одна из столиц кроссовок в мире, Сохо – это их фондовая биржа. Ни в одном месте на планете вы не найдете столько дорогих, хорошо известных магазинов кроссовок, как на нескольких десятках акров к югу от Хьюстон-стрит. Здесь представлена вся история этой обуви, если знать, где искать.
В ту типичную пятницу августа очередь перед магазином A Bathing Ape насчитывала человек десять, но для обычного дня она размеренно двигалась вперед. BAPE, как еще называют этот японский бренд, предлагает уличную моду, но при этом он более доступен, чем некоторые другие бренды. Возле магазина граффити на стенах изображали логотип BAPE с гориллой и подпись «RIP Харамбе»[16]. Непосвященный может легко принять обувь бренда за модели-дженерики Nike, New Balance или Adidas.
Но для сникерхедов кроссовки BAPE несут особый смысл. Те, кто в теме, их узнают, все остальные нет.
«Если это займет больше десяти минут, я в этой очереди стоять не буду», – сказал отец с сильным акцентом Нью-Джерси своему сыну-подростку, который только что в эту очередь встал. Отец остался стоять за канатом, отделяющим очередь от остальной части тротуара, явно в знак протеста против того, что сын напрасно тратит время. Любой, кто «платит 500 или 600 долларов за пару кроссовок, должен пойти и проверить голову», сказал отец, обутый в черные кроссовки Nike с оранжевым свушем.
В нескольких кварталах от этого места выстроилась куда более длинная очередь. Пара сотен людей пришли к дому 274 по Лафайетт-стрит, чтобы попытать удачи в магазине Supreme, суперэксклюзивном бутике. Здесь в 2014 году тысячи людей надеялись купить редкую пару Nike, чтобы потом перепродать на eBay. Если бы не небольшая армия скейтеров-тинейджеров, дожидавшихся возможности войти внутрь, и команды суровых на вид, но дружелюбных охранников, которые направляли очередь, растянувшуюся на два квартала (охранник сказал, что проход каждого квартала занимает около часа), то никто бы и не разглядел, из-за чего вся эта суматоха. В магазине не было ничего необычного, если не считать стойки со скейтбордами, аккуратно стоящими рядом с кассой, полок с кроссовками вдоль другой стены и рубашек, небрежно повешенных на стойке вдоль третьей стены. В конце концов, у бутика Prada в паре кварталов к западу очереди не было.
Но в этот день, как и во все остальные дни, маленький магазин был забит покупателями. Они выглядели так, будто разрывали магазин на части. Каждый товар брали и трогали так, словно он был последним (в каком-то смысле так оно и было). Supreme сделала себе имя, предлагая ограниченные серии всего, на чем был ее заметный логотип с названием, набранным шрифтом Futura Heavy Oblique. Футболки, скейтборды и кроссовки, все это эксклюзивная коллаборация с художниками, дизайнерами, музыкантами, скейтерами и компаниями. Они могут быть минималистскими или ослепительными, вдохновенными или китчевыми.
В коллекцию бренда осень/зима 2016 вошел кирпич с оттиском логотипа Supreme, который был продан за 30 долларов. К числу недавних коллабораций относятся Louis Vuitton и Vans. Высокая мода и классный подростковый стиль снова были вместе.
В доме 21 по Мерсер-стрит находится NikeLab, некогда кабак с нелегальной продажей спиртного, известный только по адресу. Не путайте этот магазин с институтом высокотехнологичных разработок компании, Лабораторией спортивных исследований Nike. В этот день на полках NikeLab стояли похожие на сандалии кроссовки Nike Chalapuka ($220); модель Air Footscape ($180), похожие на обувь для бейсбола с распоротыми швами; и ограниченная серия ретро Air Jordan VII ($200), похожие на те, в которых играла на Олимпийских играх 1992 года «Команда мечты» в разгар войны Nike – Reebok. Также можно было купить олимпийские куртки команды США и команды Бразилии с Олимпиады в Рио, а также яркие тренировочные костюмы с принтом, похожим на «огурцы», которые рекламировал десятиборец Эштон Итон. В магазине продавали и майки для бега с крупным названием Gyakusou, капсульную коллекцию японского дизайнера и основателя бренда Undercover Джуна Такахаши. Бег, основа жизни Nike, нашел дорогу и в уличную моду.
И это только Сохо. «Рид Спейс», прославившийся «кроссовочным бунтом», находится в паре районов к востоку. На севере находится Flight Club, где стойка с редкими баскетбольные кроссовками, продающимися на условиях консигнации, затянута пленкой, чтобы предотвратить порчу выставленных многочисленных Air Jordan. В пяти минутах ходьбы находится Designer Shoe Warehouse, где такие кроссовки, как Converse All Stars и Vans Sk8-Hi, делят пространство на полке с Nike Air Monarch IV, базовой моделью для кросс-тренинга за 60 долларов, которых в 2013 году было продано больше, чем любых других моделей Nike. Ниже по Четвертой авеню расположен Kmart, где вы можете купить мешок кроссовок от таких компаний, как Everlast, Risewear и Athletech, за те же деньги, что и одну пару Air Jordan в магазине Flight Club.
Дешевые или дорогие, редкие или вездесущие, стильные или невзрачные, существует миллион причин, по которым мы снова и снова покупаем кроссовки.
Покупатели в Kmart приходят туда ради цены или ради комфорта. Подростки, стоящие в очереди в Supreme, хотят иметь то, чего больше ни у кого нет. Те, кто покупает упакованные в термоусадочную пленку кроссовки в Fight Club, осуществляют свою мечту владеть тем, чего они не могли позволить себе в юности.
Впрочем, другие причины не так легко поддаются определению.
Некоторое время назад магазин кроссовок рядом с моим домом устроил сезонную распродажу остатков. Мне, собственно, ничего не было нужно. И это одновременно лучший и худший настрой, если вы собрались что-то покупать. Моделью, привлекшей мое внимание, оказались Nike Air Presto Essential, кроссовки для бега. Их отличительная черта – это растягивающийся верх из неопрена, который по ощущениям напоминает носок. Как только я их надел, я мгновенно вспомнил версию Presto, которая у меня была в колледже. Я доносил их до дыр на подошве. Эти кроссовки я был готов купить. Оставалось только выбрать цвет. Со мной была моя четырехлетняя дочка, и я обратился с этим вопросом к ней, надеясь, что она выберет зеленые, к которым я склонялся. Но у ребенка были другие планы.
«Мне зеленые не нравятся», – сказала она.
«Почему?»
«Они уродливые. Мне не нравится».
«Почему тебе больше нравятся серые?»
«Не знаю».
«Я возьму зеленые».
«Нееет, пожалуйста. Они мне не нравятся».
Читатель, я купил зеленые кроссовки. На следующий день моя дочка с этим смирилась. Но даже в четырехлетнем возрасте у нас сильные предпочтения в вопросах вкуса. Я не могу объяснить, почему мне больше понравились зеленые, а не серые, как не может объяснить свой выбор моя дочь. Мои аргументы сведутся к универсальному «не знаю, просто нравятся». Несколькими неделями позже мою квартиру ограбили.
Грабители не тронули телевизор, Nintendo и паспорта, но унесли мой ноутбук, наручные часы… и те самые зеленые кроссовки. Странно, что они не взяли пару Nike из оранжевой замши, стоявшие рядом. Даже у воров есть свои предпочтения, если речь идет о кроссовках.