На стоянке за мэрией было оживленно, словно в субботу на авторынке. Михеич едва втиснул «Опель» на свободное место, Логинов приоткрыл дверцу, осторожно выбрался и двинулся в обход здания к центральному входу. Первого зама на месте не оказалось, но секретарша уверила, что он должен быть с минуты на минуту.
– Он только что выехал из тепличного хозяйства, – сообщила она, выказывая Виктору особое расположение. – Лично подбирал цветы для церемонии…
– А радиотелефона у него в машине нет?
– К сожалению, нет, – покачала головой секретарша.
Народу в приемной была тьма, и она тут же снова приняла надменный и неприступный вид, а Виктор вышел в коридор и покурил на лестнице под табличкой «Не курить». Появился первый зам только через десять минут. Несмотря на то, что приемная располагалась на втором этаже, он вышел из лифта, и его тут же окружили несколько человек из числа ожидавших.
– Василий Алексеевич! – позвал Виктор от лестницы. Первый зам вздрогнул, оглянулся и, отстранив кого-то рукой, двинулся навстречу.
– Здравствуйте, Виктор Павлович! А мне сказали, что вы серьезно ранены. Очень рад! Чем могу служить? – с готовностью произнес первый зам, протягивая руку, и Виктор вдруг подумал, что ничего он не упустил, его догадка оказалась ложной тревогой, и приперся он сюда зря. И что ему действительно нужно лечить – только не задницу, а голову. – Прошу в кабинет!
– Гм-м… Не стоит, – сказал Виктор, чувствуя себя дурак дураком и, глядя в сторону, спросил: – Зачем вы меня искали?
– Ах да. По поводу позавчерашнего. Вы велели мне никуда не отлучаться, и я просидел в кабинете всю ночь…
– Извините…
– Да что вы, Виктор Павлович, вы же были ранены, и потом – дежурный объяснил мне, что это уже не имеет значения…
– Ага, – тупо подтвердил Виктор. – До свидания. – Он уже начал поворачиваться и вдруг оглянулся. – Что – «не имеет значения»?
– Ну, насчет Вероники…
– Какой Вероники?
– Из архитектуры, то есть из архитектурного управления. Я на следующее утро собрал совещание и строго-настрого приказал, чтобы руководители отделов и управлений провели со своими подчиненными разъяснительную работу во избежание, так сказать, повторений…
– Ну?
– А уже после обеда, я точно не помню, во сколько, Петр Трофимович, начальник архитектурного управления, зашел ко мне и доложил, что накануне одна из его сотрудниц выдала планшеты Заводского микрорайона без его разрешения после телефонных звонков из ФСБ и милиции. Я думал, что это может быть важно, но дежурный мне объяснил…
– Подождите, – быстро поднял руку Логинов. – Дежурный в милицию звонил?
– Я не знаю, – уставился на него первый зам. – А-а… зачем?
– Проверить, брали ли они планшеты.
– А-а… Не думаю. Я, конечно, не уверен, но он, кажется, был сильно занят, я имею в виду дежурного, и, как только я дошел до звонка из ФСБ, сразу кому-то крикнул: «Степан, вы планшеты в архитектуре брали?» Тот что-то ответил, и тут дежурного срочно потребовал к рации какой-то Уткин. И он тут же сказал, что это уже не имеет значения, поскольку преступники установлены и объявлены в розыск, и положил трубку. Вот…
– Так, – сказал Логинов, посмотрев на часы. – Давайте все же пройдем в кабинет.
– Пожалуйста… – без энтузиазма махнул рукой ничего не понимающий первый зам.
По дороге Виктор сунул в рот сигарету, уже в кабинете, не обращая внимания на кислую гримасу первого зама, щелкнул зажигалкой и позвонил в милицию. Начальник ГОВД, как всегда, проводил совещание и трубку взял не сразу.
– Здравствуйте. Логинов, – быстро проговорил Виктор. – Один вопрос. Это очень важно. Вы планшеты в архитектурном управлении брали?
– Здравия желаю, товарищ подполковник? А-а… какие планшеты, сумки, что ли?
– Да не сумки, а планшеты Заводского микрорайона!
– Гм-м… Извините, а что это такое?
– Подробный план местности, получаемый при геодезической съемке! Сколько вам нужно времени, чтобы это уточнить?
– Минутку, сейчас… Тихо! Кто-нибудь брал в архитектурном управлении планшеты Заводского микрорайона? Это такие карты, подробные… Товарищ подполковник, никто не брал, они нам без надобности, а…
Логинов поблагодарил. Опуская трубку на рычаг, он снова глянул на часы.
– Давайте сюда вашу Веронику! Быстро!
Первый зам вздрогнул и тут же трясущимися пальцами начал тыкать в кнопки на коммутаторе. Виктор отвернулся к окну и, глядя на ясное безоблачное небо, курил, делая одну нервную затяжку за другой. В случившемся он винил только себя.
Работа оперативного дежурного по интеллектуальным и нервным нагрузкам – одна из самых сложных профессий в мире. Особенно – у нас. Об этом мало кто знал, но в условиях чрезвычайных ситуаций оперативный дежурный, независимо от степени подготовки и особенностей нервной системы, мог более-менее эффективно выполнять свои обязанности на протяжении четырех часов. Далее просто включались защитные системы организма, и ошибки были неизбежны. Виктор обо всем этом знал, но от этого было не легче.
– Алло! Петр Трофимыч! Срочно пришлите ко мне Веронику!
– Хорошо! – послышалось в селекторе. – Девочки! Веронику к Василию Алексеевичу! Срочно! – Кто-то что-то крикнул в ответ, и тот же голос сказал:– Василий Алексеевич, она вышла, как только вернется, я ее тут же пришлю…
– Куда она вышла?! – бабским голосом взвизгнул первый зам. – Срочно найдите и пришлите?
– Гм-м… Но… она в туалете.
– Не знаю! Значит, найдите в туалете! Но через минуту она должна быть у меня!
Вероника – молодая женщина лет тридцати пяти, довольно крупная и миловидная – появилась минуты через три. Выглядела она испуганной и нервно комкала в руке платочек, словно заранее готовилась разрыдаться и покаяться во всех грехах, а при случае – и брякнуться в обморок. Виктор, имевший по этой части большой и печальный опыт, сразу оценив ситуацию, двинулся ей навстречу с приветливой улыбкой.
– Здравствуйте, Вероника! Не волнуйтесь, у меня к вам только пара вопросов. Прошу!
Отодвинув ей стул, Виктор осторожно присел сам и представился:
– Подполковник Логинов. ФСБ. Ничего страшного, я просто хочу уточнить по поводу этих планшетов…
– Ой! Я же не…
– Подождите, Вероника. Когда к вам позвонили из милиции?
– В среду, утром. Часов в девять.
– Звонивший как-то представился?
– Да. Только я… не помню. Перед этим звонили от вас, и я решила, что это как-то связано с этим визитом и…
– Не удивились. Так?
– Да.
– Ясно. А в котором часу забрали планшеты?
– Ну, почти сразу. Только сперва заехал ваш сотрудник, такой симпатичный…
– Капитан Захаров.
– Н-не знаю, – виновато улыбнулась Вероника. – Он просто зашел и сказал, что звонил по поводу планшетов…
– И вы их ему отдали.
– Да. А что – не надо было?
– Нет-нет, все в порядке. А кто приехал за планшетами из милиции?
– Ну, такой мужчина постарше. Тоже в гражданском, но он показал удостоверение. Я у него не спрашивала, он сам вытащил.
– Понятно. Теперь опишите его, пожалуйста, как можно подробнее.
– Так. Значит, высокий. За сорок. Волосы с небольшой сединой, короткие. Стройный. Ага, под глазами такие мешки, знаете? Я еще подумала, что у него почки… – начала Вероника, и Виктор понял, что она описывает Щеколдина.
– Я понял, – сказал он. – Спасибо.
– А еще у него…
– Спасибо, – повторил Виктор. – Я его знаю.
– Так он тоже ваш?
– Почти.
– Ф-фух! Слава богу, а то я прямо сама не своя! – обмахиваясь платочком, быстро затараторила Вероника. – Они же раньше были секретными, с нас даже подписку брали. А ваш сотрудник еще сказал, чтобы обязательно с «сороковым» домом, и я как дура ездила к промкомбинатовским маркшейдерам за новыми, их только три дня назад напечатали, еще даже аммиак не выветрился, а у меня на него аллергия…
– Подождите! – быстро поднял руку Логинов, уже было собравшийся отпускать Веронику. – Вы говорите, что новые планшеты отпечатали только три дня назад?
– Да. Они стоят у промкомбинатовских маркшейдеров в таких коробах, сохнут от аммиака…
– Подождите с аммиаком! – махнул рукой Виктор, переводя взгляд на часы. Было уже 8.38 и на разговоры об аммиаке и аллергии не было времени. – А по каким планшетам работают сейчас строители? В смысле – работали?
– По старым, конечно…
– То есть на них могло чего-то и не быть? Каких-нибудь инженерных сетей, например?
– Ну да, конечно. Но у них же есть рабочий проект. А в нем – генплан. Там все новые сети есть. Хотя с генпланом обычно не работают. Он в первом томе, в пояснительной записке…
– У вас старые планшеты есть?
– Да.
– А новые?
– Да, конечно. Я же привезла от маркшейдеров.
– Все, Василий Алексеевич! Мы ушли! Спасибо! – оглянулся Логинов. – Вероника, ведите меня к себе!
Пока они поднялись на четвертый этаж и прошли в конец коридора, первый зам успел перезвонить начальнику архитектурного управления, и тот лично вышел встретить Виктора.
– Здравствуйте. Прошу сюда, тут удобнее. Вероника, там Нина Петровна ищет планшеты, помоги.
Общими усилиями планшеты нашли довольно быстро, и уже через пару минут Виктор разложил их на большом столе в кабинете начальника управления. «Сороковой-б» и «двадцать третий – а» дома располагались на стыке двух планшетов – «пятнадцатого» и «шестнадцатого». Слегка смазанные и искаженные обозначения на краях этих планшетов дублировали друг друга, и разобраться в этой мешанине было довольно сложно.
В конце концов Виктору с помощью начальника управления это удалось, и он обнаружил, что старые и новые планшеты мало чем отличаются друг от друга. «Сорокового» дома на старом планшете не было, но коммуникации, протянувшиеся к нему на новом планшете, были обозначены и на старом – в виде обрывающихся линий. Недостроенные пятиэтажки присутствовали на всех планшетах, но, дойдя до них, Виктор едва не вздрогнул от неожиданности.