– Сволочь, – вслух произнес Борисов.
«Будут тебе и агентурные данные, и бокс без перчаток… Спецдокладную начну писать сегодня же. А закончу, когда фактов подсоберу», – тешил себя приятными мечтами Борисов, тягая гирю. Срывал на железе злость и заодно поддерживал боевую форму.
«Такому бы нарукавники и подушку под жопу, чтобы геморрой не случился. И сиди, пиши докладные под коньяк… Поди плохо? Жаль, самим придется все с нуля начинать. А ведь сидит здесь не первый год, а никакой информации собрать не мог…»
Слава не хотел самому себе признаться, что сам виноват, – вместо бесполезного смежника он теперь имеет злопамятного врага. Просто нервы бренчали после ЧП с транспортником.
Агентурной разведкой по линии «Каскада» занимался очень высокий и очень худой майор. С ним Телегин общался ежедневно с момента прибытия, и они уже были друг для друга Сергеем и Славой. Лицом Сергей был так же длинен и худ, как и телом, уши оттопырены, глаза большие и какие-то утомленные. Не майор-агентурщик, а старый загнанный кавалерийский конь. Коллегам с такой фигурой и лицом, подумал Телегин еще при первой встрече, работа с агентурой противопоказана – он невольно притягивал к себе все взгляды.
– Про Аспиранта слыхал? – вопросом на вопрос Телегина ответил Сергей.
– Слыхал, от тебя же.
– Ну вот такая агентура… В основном.
Аспирант часто фигурировал в секретных оперативных докладных. Свой псевдоним он получил потому, что окончил институт Дружбы народов имени Лумумбы и пытался поступить в аспирантуру. На полном серьезе, хотя за четыре года учебы из всех наук усвоил лишь русский язык, и то в объеме, необходимом и достаточном для общения с друзьями и подругами, – и тех и других он имел во множестве, заводил и забывал играючи, походя. Может быть, именно поэтому на него уже тогда положил глаз КГБ – и встретил со стороны Аспиранта полную готовность к взаимовыгодному сотрудничеству. По подсказке куратора лумумбовская аспирантура широко распахнула свои двери для будущего светила науки – но внезапно он был арестован милицией по обвинению в групповом изнасиловании и причинении тяжких телесных. Единственное, что смог сделать куратор, – это спешно вытащить его из СИЗО и отправить на родину, в Афганистан.
На родине Аспиранта решили использовать для внедрения в отряды моджахедов. В результате он стал двойным, а то и тройным агентом. Периодически он сбрасывал ценную для контрразведки республики информацию о моджахедах. Увы, с такой же периодичностью он сбрасывал информацию и моджахедам.
– Аспирант этот – погань редкостная, его работа на обе стороны не вызывает сомнения, и его давно бы уже стоило пустить в расход, – Сергей усмехнулся, блеснув двумя металлическими коронками. – Но бережем. Зачем?
– Если пустим в расход, придется искать новую погань, которая обычно всегда поганее старой, – усмехнулся в ответ Телегин.
– Сообразительный ты парень, – пожал худыми плечами Сергей. – Нет, конечно, он нам кое-кого сдал… И еще сдаст. Но связываться с ним на предмет серьезной игры – вещь гибельная.
– Спасибо за информацию. А что известно о Змее?
– Вчера получили шифрограмму из Москвы. Как и предполагали – штатовский инструктор. Коллеги ему прозище дали – Эсэсовец.
– Имя не известно?
– Предположительно Джеймс Кроуфорд. Но за точность не ручаются. – Сергей тяжело вздохнул. – А ты что, всерьез что-то мозгуешь насчет Змеи?
– Ну, пока просто интересно, какие к нему подходы…
– Единственный подход к Змее – через Аспиранта. – Сергей опять вздохнул и как-то болезненно сгорбился. – Но это – путь гибельный, повторяю. Потому, что Змея купил Аспиранта с потрохами! А я разве могу перебить его ставки? Чем? Боевыми-пайковыми? Так что, Славчик, если у тебя завалялся десяток-другой тысяч в валюте, попробуй. Аспирант принесет тебе Змею в мешке. С вырванными зубами.
– Столько у меня нет, но я поищу. Спасибо за совет, – больше у Сергея вытягивать было нечего.
Обычно агентурист встречался с Аспирантом по четвергам, в местном дукане. Сегодня была среда, и Телегин с Сергеем быстро пришли к соглашению…
Они легко разговорились – Аспирант был само обаяние, он действительно умел непринужденно сходиться с людьми. Улыбчивый, искренне дружелюбный, он болтал не умолкая, но Телегин очень скоро подметил – в потоке слов совершенно отсутствовала сколь-нибудь ценная информация, за которую Аспирант хотел иметь денежный эквивалент и говорил об этом открытым текстом. Он и не скрывал, что является доверенным лицом Змеи, но дальше этого дело не шло – Аспирант пытался разговорить Телегина, выяснить причину его интереса к своему «патрону». Беседа затягивалась и становилась пустой – вопросы и ответы шли по третьему разу.
– Слушай, а ты знаешь, где Змея прячет валюту? – неожиданно спросил Телегин.
– Конечно. Он постоянно таскает с собой небольшой сейф, – без раздумий блеснул осведомленностью агент. – Но валюты там мало. Это точно, сам видел! Бумаги какие-то, возможно, пара-тройка тысяч долларов или фунтов, немного афгани…[18]
– Молодец, – усмехнулся одними губами Слава и тут же кивнул головой. – В сейфе валюты действительно немного. И меня очень интересует, в каком месте он хранит весь запас. Не в банке же – какие банки в горах, не в Пакистане. А здесь нужны живые деньги, и много…
– Что-то я тебя не понимаю, – насторожился агент.
– Прекрасно понимаешь. Оплатить поставку оружия в Пакистан можно, конечно, переводом через банк. Что и делается без участия Змеи. Там свои спецы. А чтобы переправить оружие сюда – нужно платить на месте. Наличными или даже золотом. Как ты это себе представляешь? Надо заплатить за проход каравана, заплатить охране, заплатить доверенным лицам – тебе, например. И что, Змея за несколько сот километров по горными тропам и без троп добегает до границы, переходит в Пакистан, садится на автобус, доезжает до Карачи и идет в банк? А потом – обратно? Ты же сам давно понял, что деньги где-то здесь. Что ты по этому поводу думаешь?
Аспирант молчал, не сводя глаз с Телегина. Куда девалась болтливость пуштунского рубахи-парня? Он ждал, что скажет Телегин дальше.
– Москва – хороший город, правда? – продолжил Вячеслав. – Или ты уже позабыл? Очень хороший город, особенно если у тебя много денег. Но среди московских ментов и других начальников очень много дерьма, согласен?
Аспирант поспешно кивнул. Прежний агентурист таких интересных разговоров с ним никогда не вел.
– И самое большое дерьмо – это мое начальство и мой генерал. И я больше не хочу лизать ему задницу, я больше не хочу в прекрасный город Москву. Я хочу в глухую деревню. Где-нибудь в Швейцарии. Или на островах Зеленого Мыса. Не бывал? Глухомань, а мне нравится. Но чтобы там жить, нужно хоть немного деньжат… Видишь, я доверяю тебе. Но раз я перед тобой открылся – ты повязан. И если со мной что-то случится – мой напарник будет знать, кто меня сдал. Тебя найдут где угодно… А зачем я перед тобой открылся – ты сейчас узнаешь. Слушай внимательно…
Аспирант вопросов не задавал. Телегин говорил негромко, ни на секунду не опуская глаз. Он точно гипнотизировал Аспиранта.
– Мы поделимся между собой поровну, – веско завершил изложение своего плана Телегин.
Аспирант ответил не сразу, хотя в его черных очах уже давно сверкали искры азарта.
– Я понял тебя. А твой напарник? Он тоже такой умный, как ты?
– Он еще умнее. Но делиться мы все равно будем с тобой пополам, а не на три части. Моего напарника я возьму на себя, это мое дело. Или ты хочешь еще кого-то взять в долю? – вскинул брови Слава.
Аспирант, обнажив великолепные белые зубы под пушистыми усами, захохотал детским непринужденным смехом. Телегин ему явно нравился – такое же жизненное кредо. И три божества – доллар, власть, насилие.
– Я подумаю…
– Вы офицер?
Вопрос был задан на русском, почти без акцента. Да и сам допрашивающий, несмотря на густую бороду и усы, был гораздо больше похож на европейца, нежели на моджахеда. И над правой бровью у него был небольшой клинообразный шрам.
– Старший лейтенант, заместитель командира ремонтно-вспомогательной роты, – выждав надлежащую паузу, отозвался Телегин.
Бородач усмехнулся. Глаза у него были какого-то стального оттенка, пытливые и умные. Как там в разведдонесении – рост выше среднего, телосложение плотное, лоб высокий с заметными залысинами… Сомнений уже не было – перед Телегиным сидел штатовский инструктор Змея. Он же Эсэсовец.
– Что окончили? – продолжил уже без усмешки Змея.
Телегин назвал одно из тыловых технических училищ.
– Имя начальника училища! Быстро! – голос стал жестче.
– Парамонов Юрий Иванович, генерал-майор, – без заминки произнес Телегин.
Лихо начал, профессионал! Ну да ладно – перепроверяй, Змея. Никакого Парамонова Телегин в глаза не видел, все, кроме звания, выдумал – как и учил Егерь. «Тебя ловят – а ты не ловись!»
Змея умолк, оценивающе разглядывая Телегина. Видно, первый экзамен Слава сдал. Ведь с вопросами-ответами и до утра сидеть можно.
– Страшно?
– Так, маленько…
Змея снисходительно улыбнулся. И вдруг резко выбросил правый кулак в область телегинской челюсти. Не ударил, лишь обозначил, как в бесконтактном карате. Телегин, в свою очередь, по-боксерски автоматически уклонился.
– Вы боксер? – тут же спросил Змея.
– В школе немного занимался, – пожал плечами Слава.
– Весьма продуктивно занимались, я вижу, – тоном знатока произнес инструктор. – У меня больше нет вопросов. Может быть, они есть у вас?
Что ж – профессионально работает, змеюка.
– Ну я же вам сказал… Готов предоставить сведения. А вы…
– Об этом мы поговорим завтра. Может быть. Если ты скажешь мне неправду – убивать я тебя не буду. Я буду из тебя раба выдавливать. По капле.
Змея кивнул двоим здоровенным моджахедам, сидящим у выхода.
В ту же секунду Телегин был припечатан спиной к полу. Моджахеды сковали его руки и ноги наручниками, один из них сел на ноги, другой всем телом навалился на вытянутые за голову руки. Армейский ботинок Змеи медленно опустился на телегинское горло. Дышать стало нечем, глаза полезли из орбит наружу. Змея убрал ботинок и тут же с силой вонзил каблук в солнечное сплетение. Телегин тяжело захрипел. Змея вновь убрал ботинок, теперь его каблук опустился на правый глаз Телегина.