– Ты даешь! Что же ты сразу-то не посмотрел!… Все написано с обратной стороны.
Теперь Дэн выхватил кроссворд у товарища.
Дядя Матвей старался писать в клеточках кроссворда, но все послание в них не уместилось и ему пришлось добавить несколько строк внизу.
17. Фуражка и украденный паспорт
«Дэн! Я знал: ты ленивый малый и станешь что-либо делать только за большие деньги. В квартире, на которую я указал и ключ от которой я переслал тебе, ничего, разумеется, нет. Я же не идиот, чтобы отправлять такие сообщения по SMS. С другой стороны, никак по-другому я не мог с тобой связаться. Да и не нужно было. Информацию о месте в котором спрятан миллион долларов ты найдешь в туалете того самого ресторана, в котором мы были в первый день после твоего приезда в Москву. Что это за ресторан, уверен, ты помнишь. Его название знаем только я и ты».
– Так мне идти платить? – пробормотал иногородний. Все, о чем говорили новые знакомые было ему очень интересно, но расспросить их он не решался.
То, что проговорил Дэн вместо ответа, поразило его в самое сердце.
– Он пишет, что переслал мне ключ!… Выходит, мы зря выламывали дверь при помощи перфоратора!…
Кошелев округлил глаза и пошевелил губами: «Следи, что говоришь! Мы не одни в машине!»
«Дверь… Перфоратор…» – неслось в голове у Зобкина. В том, что это была именно та дверь, за которой его застукала милиция, он не сомневался.
– Давай, иди, заказывай!… Пусть наполнят бак целиком! – распорядился Кошелев.
Зобкин, переваривая услышанное, удалился.
– Что ты при нем болтаешь! – взорвался могильщик.
– Ерунда. По одной фразе догадаться ни о чем не возможно… Надо ехать в ресторан!
Дэн коротко пересказал содержание записки… Через пять минут они катили по шоссе в сторону Москвы.
– Пропал я совсем… – рассказывал Зобкин. – В нашем городе Арапьевске делать нечего… Трудился я в местной фирме по мобильной связи, но месяц назад базовую станцию забодала корова. Разнесла ее в пух и прах… Все мы оказались без работы. Приехал я в Москву, к родственнице. Тетка у меня здесь. Опять незадача. За день до моего приезда ее выселили за неуплату коммунальных платежей из квартиры… Встречаемся с ней на вокзале. Я только сошел с поезда, она продрыхла ночь на лавке… «Здравствуй, говорит, вот приглашала тебя в гости, а теперь сама не знаю, где ночевать!» Я говорю: «Тетя, что же вы не сообщили мне? Я бы выслал денег!» Она рассказывает: за неделю до того, как ее выселили, она подралась с соседом сверху, потому что тот, напившись, имел обыкновение топать ногой и кричать «Вот я, боевой конь, бью копытом!» В отместку сосед пустил в своей квартире воду так, что залил все квартиры до первого этажа. Соседа, разумеется, тут же выселили, поскольку он тоже за квартиру давно не платил. Причем, когда его волокли вниз, он кричал «Я своего добился!» Записная книжка, в которой был мой телефон, размокла напрочь. Одна из цифр моего номера разбухла настолько, что ее невозможно было различить. Тетка принялась набирать все цифры подряд, но пока она добиралась до девятки – именно той, что было нужно – у нее успели выключить телефон. Так она очутилась на улице… На вокзале, едва она успела поговорить со мной, ее тут же забрали на живодерню. Так среди бомжей называется специальная медицинская станция. За пять минут до меня тетка болтала с одной старухой из Томилино и рассказала, что ночью ей снились курицы. Теперь врачи ищут у нее птичий грипп, потому что старуха пошла к милиционеру и заявила – тетка призналась ей в доверительной беседе: накануне она украла чемодан у одного турка. Там было пять полудохлых куриц. Одну моя тетка, якобы, попыталась сожрать. Но не смогла, потому что курица была очень жесткая. Из других она повыдергивала перья и пыталась продать старухе на подушку. Не успел я расстаться с тетей, как ко мне подошел какой-то тип в фуражке и потребовал предъявить паспорт. Я растерялся и предъявил. Этот детина тут же юркнул в толпу и сколько я его не искал, поймать мне его не удалось, поскольку, как я подозреваю, он успел снять фуражку и лишился, тем самым, главной своей приметы. Теперь я без паспорта. А мне нужно устраиваться на работу… Конечно, на мой паспорт, наверное, уже зарегистрировано немало крупных фирм и в каждой из них я числюсь генеральным директором и, будьте уверены, ворочаю миллионами… Но я никак не смогу получить причитающуюся мне зарплату, потому что не знаю, куда за ней явиться. Уж будьте уверены, этот тип без фуражки постарался замести следы… Так что все равно надо искать заработок. Потому что именно для этого я приехал в Москву. Квалификация у меня отличная. Могу не переставая несколько часов долбить по клавишам, таращиться в монитор и названивать подряд по всем телефонам, предлагая каждому, кто возьмет трубку, всякое дерьмо. В общем, крепко я поднаторел в коммерческой работе. Там, в Арапьевске, работодатели за мной гонялись. Жаль только один из них в прошлом году умер, съездив на курорт, от холеры, а нашего положила на обе лопатки эта корова. Он так и говорил: «Угробила меня эта скотина. Раздолбала в пух и прах все мое будущее». Теперь у него только одна дорога: ехать в Москву и собирать деньги с желающих поселиться в каком-нибудь многоквартирном доме класса «люкс». А потом с этими деньгами – в Америку. Если повезет, конечно… Я вот тоже подумываю…
– Послушай, а зарплата тебе нужна какая? – прервал словоизлияние Дэн.
– Мне, главное, не подохнуть с голоду! – во всю разыгрывая простодушие ответил Зобкин. – Думаю, сначала глупо требовать большего. Руководители фирм требуют, чтобы хороший работник сперва проявил себя. А потом фирма либо разоряется, потому что директору в свою очередь проявлять себя не очень нужно, – в гробу он всех видал! – либо…
– Хорошо!… А выполнять любые указания строго начальника ты готов?
– Это само собой. Про это даже и говорить не надо. Любые указания я буду выполнять так, как будто от этого зависит моя жизнь. Я же знаю: здесь, в Москве, такого дерьма, как я, навалом. Выживает только небольшой процент. Так что если не хочешь, чтобы тебя отправили на живодерню, изволь постараться… Услужить, так сказать, начальнику… Тут уж не может быть никаких разговоров. Приказ – и я лечу как пуля!…
– Ладно, – Дэн протянул Зобкину свою визитную карточку. – Приходи завтра. То есть уже сегодня. Адрес здесь указан… Смотри, не опаздывай. Нарушений дисциплины я не люблю. Мне как раз нужен сотрудник… Только чтобы без всяких… Всяких там умничаний и привередничаний мне не нужно. Я люблю, когда сотрудник ценит, что я даю ему работу…
Скотопасских остановил «рено». Зобкин ловко выскочил на тротуар.
– До встречи, Денис Анатольевич!… Я вас не разочарую… Я прямо сейчас пойду к вам… То есть к нам в офис… До утра не долго. Буду идти и как раз к девяти доберусь… Встретимся у входа…
Скотопасских уже мчался дальше.
– Мне кажется, из него будет толк!… – глубокомысленно изрек Дэн. – Человек знает, чего хочет… Вообще, мы, провинциалы, всегда более устремлены к цели, чем вы, москвичи…
В этот момент могильщик захрапел.
– Ну что я говорил! – сказал сам себе Дэн. – Дрыхнет круглые сутки… Естественно, лучшие места достаются другим…
Могильщик, тем временем, видел во сне себя за рулем новенького «рено». Он поворачивал ключ, чтобы уехать из автосалона, но двигатель не заводился. Вместо этого ровный женский голос откуда-то из под капота бесстрастно говорил:
«Абонент выключен или временно недоступен. Попробуйте завести позднее…»
18. В борьбе с ослиной дизентерией
Автомобиль подъехал к ярко освещенному подъезду заведения. В этом факте – ничего необычного. Ведь клуб с баром и рестораном открыт до утра.
Отличались же от заурядных посетителей Дэн и Виталик тем, что закатившись на маленькую стоянку они не хлопнули дверями авто и не пошли торопливой походкой ко входу, – именно так поступают те, кто спешит урвать ночных развлечений в час, когда гости начинают разъезжаться по домам. Нет, приятели застыли у «рено»: только теперь вспомнили, что у них пусто в карманах…
– Уверяю тебя, нас заставят оплатить вход… – твердил Виталик. – Нас не пустят дальше предбанника. Заходить нет смысла.
– Вполне возможно, туалет расположен в бесплатной зоне… – не соглашался Дэн.
– Тогда иди один!…
– А если мне понадобиться помощь?…
…За дверью оказалось пустынно. Из зала доносилась музыка. За своим приполком у вешалок стоял гардеробщик. Скотопасских сделал несколько решительных шагов.
В вестибюль тут же вышел охранник.
– Оплачивайте в кассу…
– Да я в ресторан… Был у вас как-то… Ничего платить не надо было.
– Это в дневные часы. А ночью – входной билет. У нас музыкальная программа.
– А какая? – спросил Вит.
– Значения не имеет. Все равно кончилась. Берите билеты. Таковы порядки…
– Ладно, приятель, брось упрямиться. Мы только на минутку. Нам нужно в туалет… – Дэн старался говорить дружеским тоном.
Охранник неумолим:
– Не пущу! Приобретайте билет и ходите где угодно. Пока билета нет, дальше этого места не двинетесь. Не хотите платить – идите, откуда пришли. На улице темно. Располагайтесь под любым кустом.
– Мы не сказали главного… Думаешь, для чего среди ночи понадобился туалет?…
– Куда вы клоните?
– Пораскинь мозгами… К тебе среди ночи приходят двое и говорят: нужно в туалет. Неужели не догадываешься, что это значит?
Охранник тупо уставился на них.
– Что?! Нажрались всякой дряни и бегают по городу…
– Ночью-то?! С тобой, дружок, плохо дело. Ладно, если ничего не понимаешь, мы пойдем в другое место. Только как бы тебе завтра не пожалеть! Хозяин придет в ярость, когда узнает, что ты нас выставил.
Охранник пошел на попятный:
– Да я не против! Только объясните, в чем дело. Я здесь второй день. Боюсь сделать что-нибудь не то. Например, вчера… Пришел к нам один посетитель… Приносить в клуб спиртные напитки категорически запрещено. А он достает из кармана бутылочку и наливает в стаканчик. Я выхватил у него склянку, да и выбросил в мусорное ведро за стойкой. Он тут же свалился со стула – давай биться затылком об пол. Оказалось, страдает припадками. Чувствуя, что на него накатывает, хотел выпить лекарство… Пришлось мне потом извиняться… А склянку эту вытащили из помойки и отвезли ему в больницу.