го человека. В ту пору он подвизался могильщиком… Собственно, мне-то он тогда был не нужен… Но он кое-что знал про дела моего дяди Мэтью, вот тот и решил вытащить его, чтобы он от отчаяния не наболтал лишнего… У Виталика есть один недостаток… Он отличный исполнительный слуга – готовит классно, бегает в магазин, но болтлив, любит деньги, а самое ужасное – неравнодушен к игре… С тех пор, как в Москве на каждом перекрестке появились игральные автоматы, частенько сидит вообще без копейки. В такие дни не то что за пару кусков, за сотню баксов готов на самые отчаянные махинации… Собственно говоря, человека он тогда закопал в могилу по дядиной просьбе тоже за какие-то гроши. По-моему, за сто пятьдесят долларов. Для него сто пятьдесят долларов это – какая-то магическая сумма. Ее любит больше всего. Сумм меньше не признает. Больше – не воспринимает. Скажи ему: хочешь миллион долларов, – не сможет сообразить много это или мало и что ему с миллионом делать. Но если у него есть возможность заработать сто пятьдесят долларов, обязательно ее использует. Какими бы последствиями это не грозило… Подделает паспорт, свидетельство о рождении, что угодно!…
Они вошли в подъезд. Дэн чувствовал: девушка поверила ему.
«Он будет молчать! – думала она. – Не станет же рассказывать, что знает меня. В таком случае выяснится, что он устраивает махинации со снятыми на хозяйские деньги квартирами. А Дэну это вовсе не понравится… Пятнадцать квартир по сто пятьдесят долларов каждая. Сколько же это будет всего?… Но сколько при этом нужно беготни!»
«Если бы, к примеру, все, что я рассказал, было правдой, то сколько бы заработал Вит? – размышлял в то же самое время Скотопасских. – Пятнадцать квартир на сто пятьдесят долларов…»
Он никак не мог одолеть вычисление в уме… Не удавалось и Даше Дай. К двери квартиры они подошли погруженные в расчеты.
22. Тяжкая жизнь слуги
Могильщик долго не открывал. Поначалу вообще не хотел подходить к двери, полагая, что это зловредная Дай. Затем вспомнил: она ему не вернула ключи, следовательно, звонить бы не стала. Вит сообразил: скорее всего – Дэн. Открывать не хотел. Потом все же подошел к двери, глянул в глазок.
«О-па! – поразился могильщик. – Как ему удалось столковаться с этой дурочкой?!… Теперь есть шанс выйти на след миллиона!»
Он уже торопливо отпирал.
– Ты что же, мерзавец, дрых?!… Барин с подругой стоит под дверью, а он отлеживает бока!… Это твоя новая госпожа, мерзавец. Ее зовут Дарья Сергеевна! – заорал Скотопасских, упреждая любые высказывания приятеля. – Ну, как ты должен приветствовать барыню?!… Здравствуйте барыня Дарья Сергеевна!… Позвольте вашу курточку… Не устали ли?!… Чайку с дороги, не желаете?!… – напирал Дэн, отчаянно вращая глазами. – Смотри, рожа, станешь следующий раз дрыхнуть, когда я велел тебе не спать всю ночь и не отходить от двери, я тебя выпорю на конюшне!…
Он повернулся к Дай:
– По-моему, я тебе не говорил: у меня есть собственная конюшня… Вообще-то лошадьми я не увлекаюсь… Кому они сейчас нужны, эти кобылы, когда машин полно? Но вот этого мерзавца на конюшне пороть чрезвычайно удобно… Приходится держать все лошадиное хозяйство исключительно для этого!… Помнишь, рожа, как тебя прошлый раз секли, когда ты пытался продать мое столовое серебро за сто пятьдесят баксов?!… Ты тут часом на этой квартире не нахимичил?! Не пытался никому ее сдать, а?…
– Никак нет, ваше превосходительство! – наконец выдавил из себя Виталик, сообразив – требуется подыгрывать. – Зачем мне это надо… Чтобы из-за каких-то, я извиняюсь… Вобщем из-за ста пятидесяти долларов потом ни сесть, ни лечь… Знамо дело – конюшня!… Ее не для кобыл держат, а чтобы таких как я драть… Надо мне это?!… Мне и так неплохо!… Жалованье хорошее!. Харчи удовлетворительные… Барин вы что надо – добрый, ласковый… И барыня у вас замечательная!… Раздевайтесь, Дарья Сергеевна! Давайте я вам помогу курточку снять…
– Прочь холоп!… Убери свои грязные лапы!… Все-таки мне, кажется, надо его выпороть! – сказала Дай. – Просто так, на всякий случай. Для порядка!…
– Для порядка меня уже на прошлой неделе пороли! – заметил Виталик, красноречиво потирая огромной ладонью задницу. – Для порядку больше двух раз в месяц пороть не положено… Так в трудовом контракте записано… А меня в этом месяце и так, получается, три раза… Впрочем, если вы желаете, мне не жалко…
– Ладно, иди на кухню… Погоди… Спустись в машину, – распоряжался Дэн. – Возьми там в багажнике сумки барыни Дарьи Сергеевны, понял рожа, что я тебе говорю?!…
– Ясное дело, чего ж тут не понять?!… Небось особой догадливости не требуется. Сумки – это главное дело!…
– Не надо… – запретила Дай. – Пусть там полежат… В багажнике… Нечего заграничное барахло тащить в квартиру. Мало ли чего!…
– А чего? – Дэн уже волновался.
– Вдруг там какой-нибудь вирус? Из-за границы!… Лучше пусть полежат, проветрятся.
На кухне Кошелев приготовил чай.
– Сейчас я ищу человека, который станет мне помогать организовывать работу центров… – заговорил Скотопасских.
«Что же будет дальше? – думал он. – Как изъять кроссворд?…»
Дай молчала. Вдруг почувствовала: силы ее закончились. Смертельно хотелось спать.
Дэн не мог ничего придумать. Надо было по секрету сказать Виталику, чтобы тот взял у него ключи, спустился вниз, порылся в пакетах в багажнике. Но Скотопасских медлил, веки его смеживались. С большим усилием продолжал говорить:
– Эти центры – особая программа!… Когда я их разгадаю, мне не понадобятся никакие кроссворды. Стоп!… О чем это я?…
– Кроссворд – ерунда, – заметила Даша. – Ужасно хочется спать!
«Это хорошо! – думал Скотопасских. – Скорей бы она уснула. Тогда можно покопаться в пакетах».
– Велеть слуге приготовить постель?… Я могу остаться на кухне… Как раз хотел обдумать одну деталь по организации информационных кроссвордов. Без их разгадки вся маркетинговая стратегия опускается на уровень игральных карт…
– Ничего… Я только на секундочку… Про какие кроссворды ты говоришь?… – она опустила голову на руки. – По-моему он уже разложил там какой-то матрас и дрыхнет…
– Придется его завтра отправить на конюшню!…
– Обязательно отправь! Просто ужас, как… Я засыпаю… Он заслуживает того, чтобы его выпороли…
Окончания фразы Скотопасских не слышал. Опустив, как и девушка, голову на руки, он спал на кухонном столе.
Даша хлопнула дверцей холодильника. Именно от этого звука Дэн проснулся.
Вмиг все понял… Вырвалось:
– Черт!
Он вскочил.
– Пойдем, откроешь мне багажник. Я должна забрать вещи… – равнодушным тоном произнесла девушка.
– Я кажется уснул… – Дэн сел.
– Да. Тебя не разбудил даже будильник моего телефона. Он у меня всегда поставлен на одно и то же время… Мне надо ехать в офис…
– Какой офис?! Подожди… Оставайся. Я предлагаю тебе место заместителя. Будем вместе работать над маркетинговой программой. Можешь, кстати, располагать моим слугой… Эй, скотина, что же ты не разбудил барина?…
В ответ из комнаты не донеслось ни звука. Дэн вскочил. Табуретка отпрыгнула к стене. Влетел в комнату: Виталик лежал на матрасе, подтянув ноги к животу и положив щеку на сложенные ладони. Скотопасских пнул его ногой в бок…
– Ну ты!… Сейчас я тебе!… – тут Вит окончательно проснулся, сообразил в чем дело. – С добрым утром, барин!… Как почивали?… Довольна ли барыня?…
– Не довольна! Ты до сих пор не принес ее вещи! – закричал Дэн.
Даша вошла в комнату.
– Что ты беспокоишься о моих вещах? – пристально смотрела на Скотопасских. – Между прочим, вчера, перед тем как уснуть, несколько раз говорил про какой-то кроссворд…
Дэн растерялся. Приятели невольно переглянулись.
– А что вы переглядываетесь? – тут же спросила она.
Дэн разозлился:
– Этот идиот обожает разгадывать кроссворды!… Вчера утром предупредил его: если еще раз застану за этим занятием…
– Барин, клянусь вам: никогда в жизни больше не увидите вы рядом со мной ни одного кроссворда!… Между прочим, не забудьте: сегодня утром у вас важное дело: вам надо сперва заехать в офис к барину Виноградову, потом в оптовую компанию по торговле автомобилями… Вы сами вчера просили меня напомнить… Так прямо и сказали: напомни, чтобы я завтра с утра сделал эти два дела. «Иначе, – сказали вы, – мне не будет помогать одна крупная фирма, которой я дал кладбищенские гарантии…»
Дэн поморщился.
– А что вы морщитесь, барин?… Сами так сказали, а теперь морщитесь. Как будто я невесть какую глупость говорю. Или, может, у вас переменились планы?…
– Нет, планы не поменялись… – нехотя ответил Дэн. – Как же быть? – Он повернулся к Дай. – Оставайся здесь… Или…
– Я должна ехать в офис! Если очень хочешь, можем встретится вечером. Тогда все и обсудим… Так как?
– Отлично!… Встречаемся вечером. Я решил: хочу предложить тебе место начальницы нескольких филиалов.
– Но ведь филиалов пока нет… – с сомнением проговорила Дай.
– Ты и будешь их организовывать! – с жаром произнес Скотопасских.
– Каким образом?… Конечно я могла бы… Но…
– Можешь не сомневаться: я открываю тебе неограниченный кредит.
– Неограниченный? Такого не бывает… Но скажем в пределах ста тысяч долларов… Все, конечно, зависит от того, какого профиля ты собираешься делать филиалы…
– Договорились: кредит до ста тысяч долларов! – в исступлении произнес Дэн.
Даша Дай удовлетворенно прищелкнула пальцами.
– Вы бы барин, не разбрасывались… – мрачно проговорил Виталик.
Все трое спустились к «рено».
– Его ты тоже берешь с собой? – удивленно спросила девушка, кивая на Кошелева.
– А как же!…
Рядом с изящным «рено» стоял старый неказистый микроавтобус «РАФ». Древние его бока изъедены ржавчиной. На стекле с внутренней стороны прилеплена бумажка «продается торг». Торг покупать никто не хотел. За бумажкой скрывался Иван Харепробойцев. Стекло, якобы для вентиляции, немного сдвинуто в сторону. Это позволяло расслышать каждое слово, сказанное возле соседней машины.