Тут же рядом – журналист Иван Харепробойцев. Не терпится получить свежий номерок родной газетенки «Жизнь – копейка».
На первой полосе под газетной шапкой – оглушительный материал с фотографиями. Белеющие за стеклами восемь половинок – фотоиллюстрации сделаны Иваном собственноручно.
Заголовок набран аршинными буквами: ЕВРОЗАДЫ.
Ниже – статья. Харепробойцев убеждал читателей: основная цель, которую преследует в своей деятельности московское представительство фирмы «Хаум Раум Баранаум» – апробация новых маркетинговых стратегий.
«Впервые, – писал Иван. – новейшая техника продаж обкатывается в России, а уже потом, после этого сурового полигона, станет применяться на Западе. Наша страна доказала, что мы не зад Европы. Наоборот, Европа – наш зад. Теперь не России следует думать о вступлении в Евросоюз, а Евросоюзу – о вступлении в Россию».
– Значит, ты утверждаешь, что снял брюки и пятясь подошел к окну?… Прекрасно! – голос Хоппера фон Поппера Первого звучал ласково. – Ты только сегодня принят в «Хаум Раум»… Я оказал тебе доверие: ни документов, ни опыта… Я – добрый, доверчивый руководитель… А ты… Ты пятился нарочно…
– Не то, чтобы пятился. Скорее оттопыривал…
Тень неудовольствия промелькнула в лице Первопоппера.
– Штаны, я действительно снял…
После этих слов собеседника лицо Хоппера опять стало ласковым.
– Мне пришлось снять и нижнее белье… Я был в кальсонах. Очень толстых, теплых… Они зимние. Эти брючки…
– Какие?…
– Те, что сейчас на мне. Они женские… Выходные брюки Электры. Она сама в них уже не влезает. У нее растолстела задница!… Если вы можете меня простить… Я хотел…
Хоппер поморщился.
– Отвратительно! Что ты унижаешься?!… Надо быть смелее, жестче! Ты понял меня?!
– Разумеется… Вот, посмотрите… Я… Мне…
– Я же сказал, смелее!… Мне не нравится, когда ты разговариваешь таким тоном.
– Брючки – женские!… – твердо заявил Зобкинбац. Он стоял на ковре посреди кабинета. Фон Поппер сидел за столом.
На Бацуке – рубашка навыпуск, узкие коротковатые штанцы.
– Это просто доказать. Во-первых, застегиваются не так, как мужские: не на ту сторону. Во-вторых, – он повернулся спиной и задрал рубашку. – Видите цветок из блесток… Стразы…
– Это не доказательство.
– Да говорю же вам, – настаивал Бацука. – Все было, как я сказал. Электра выручила меня. Мой костюм – испорчен… Она принесла брючки. Я снял штаны, попытался надеть… На теплые кальсоны не налезали… В этот момент я стоял рядом с окном. Свет в комнате не горел… Полагал, меня не видно. Когда начал возиться с брюками, они еле налезали… От усердия потерял равновесие. Невольно я сделал несколько прыжков и ударился задом об оконное стекло… А поскольку был без кальсон…
– Не верю! Берешь на себя чужую вину, – Хоппер взял со стола страничку факса. Вгляделся в фотографическое изображение. – Эта задница – широкая. А ты – худой…
– Чем мне доказать?!…
– Только одним…
Когда Бацука спустил Электрины брючки и повернулся, Хоппер воскликнул:
– Теперь верю! Вылитый ты!…
44. Не чая розы чая
Директор автосалона Федор Петрович с тоской перелистывал «бухгалтерию» – финансовые бумажки. Дела у салона шли плоховато.
За весь месяц не продано ни одного «рено» за исключением тех, что купил непонятный молодой человек, стабильно приобретавший по одному автомобилю в день.
Правда, в последний раз покупку произвел не он. Но туповатый детина заявился в автосалон именно в его компании…
Еще вчера молодой покупатель тревожил необъяснимостью поведения. Сегодня, подсчитав доходы и убытки, директор затосковал: «Приди, таинственный парень! Приди с суровым, немногословным другом!»
А девушка, намерившаяся купить оптовую партию?
«Где вы, падлы?! Где вся ваша банда?!»
Только она могла спасти директора от разорения.
В коммерческих планах Федора Петровича у «рено» было центровое место. Но марка не продавалась!
– Чинарев! – заорал директор.
– Да, Федор Петрович, – откликнулся тот противным голосом.
– Переходишь на круглосуточный режим. Привлечешь покупателей или я тебя вышибу.
– Как привлеку?!
– Это меня не косет… Ищи варианты. Кому-то удобней приехать за покупкой ночью. Предложи ночной тест-драйв!… Разгон по улицам без пробок. Разобьют тачку, я тебя замордую!…
К прозрачным дверям автосалона подкатил «БМВ» с тонированными стеклами. Вылезло три мрачных, коротко стриженых личности.
Человек, похожий на орангутанга, вошел в автосалон.
Чинарь похолодел.
– Хотим навести справочку… – сиплым, неприятным голосом начал орангутанг.
Чинарь сглотнул слюну:
– Пожалуйста и справочку… Хоть что… Хоть как…
– В вашем автосалоне приобретен «рено». Покупатель – молодой человек… Скотопасских. Худощавый, со смазливой мордой… В костюме. Дайте его адрес…
Чинарь посмотрел на директора. Тот хранил молчание.
– Понимаю, о ком говорите… – преодолев страх бодро начал Чинарь. – Но…
«Враждующие банды!» – сообразил он. Суетливо зарылся в гору бумаг на столе.
– Я могу, – проговорил Чинарь. – Дать адрес его друга. Тоже приобрел «рено», заполнил карточку.
– Какую на хрен карточку? Я сейчас тебя урою! – неожиданно, без всякой причины вошел в раж орангутанг.
– Мы проводим лотерею среди покупателей… – от ужаса Чинарь даже не испугался. – Вот она!… Здесь его адрес. Может знает, где найти второго, смазливого…
Орангутанг выхватил из его рук картонный прямоугольник. На кривых толстых ногах поскакал к выходу.
Другие мартышки, как по команде – за ним.
Зажимая в кулаке мокрое дядино послание, Скотопасских выскочил на улицу. Следом за ним, чертыхаясь и на ходу выжимая широкой лапой джинсы, из сортира выскочил Кошелев.
Быстрым шагом отойдя от двери на несколько метров Дэн принялся разворачивать сложенный вчетверо клок бумаги.
– Под буквой «М» было легче!… – пальцем могильщик прочистил ухо. Струя, вырывавшаяся из трубы, несколько долгих мгновений била в него прямой наводкой. – Давай отойдем в сторонку… Не ровен час старуха вернется. Заколебет про МЧС!
Дэн сжал бумажку в кулаке, посмотрел по сторонам. Плохо соображая, куда идет, двинулся вдоль по улице. От всех событий, от того, что миллион никак не находился, голова шла кругом.
Поравнялись с узкими ступеньками, круто уходившими вниз, в подвальный этаж. Остановились.
Дэн развернул бумаженцию…
– Слава богу! – произнес Виталик, заглядывая приятелю через плечо. – Никаких кроссвордов.
– Винпогр чароза… – прочитал Дэн. – Кабинбочок… Дядя офонарел!… Какой еще кабинбочок?!…
Бывший начальник катально-червячного отдела чувствовал: силы покидают его. Все яснее проступала истина: петлистые дороги дядиной конспирации – неодолимы…
– Винпогрчароза. Кабинбочок, – тупо повторил могильщик. – Мне кажется, Скотч сдвинулся на нужниках. Скажи, он не страдал недержанием?… Он спрятал сумку в бачке! В кабине!…
Дэн поднял глаза от записки на Виталика.
– М? Ж?… А может в ресторане?… Но ведь мы заглядывали в бачки!…
Скотопасских перевел взгляд туда, куда указывал рукой Кошелев.
В самом низу лестницы на оштукатуренной стене на уровне человеческого роста висела скромная маленькая вывеска…
«Винный погребок Чайная роза. Дегустация…»
– Винпогр чароза! – торжественно произнес Кошелев.
Толкая друг-друга, приятели быстро спустились по лестнице вниз.
Сделанная под старину дощатая дверь с железными скобами отворилась без всякого скрипа.
– Где здесь туалет? – спросил могильщик у первого встреченного в погребке человека.
Едва Дай выскочила в переулок из заливаемого водой туалета, мобильный завибрировал.
Озираясь, ответила на звонок.
– Вы хотите прямо сейчас?… Нет времени? Ладно!… Записывайте. – Даша продиктовала Кошелевский адрес. Не назвала только номер квартиры. – Встретимся у дома. Я еду.
Схлопнула мобильник. Глянула вдоль переулка. Дэна и слуги нигде не было. «Рено» Скотопасских стояло на прежнем месте.
Быстрым шагом девушка направилась к Кошелевской машине.
Навстречу шел дядечка со свежей газетой в руках. Взгляд Дай случайно скользнул по ней.
– Послушайте… Э-э… – она вымучила улыбку.
Дядечка остановился и улыбнулся в ответ.
– Не могли бы вы… Продайте мне эту газету!… Мне она очень нужна!…
Дядечка еще раз улыбнулся. Сунул газету Дай в руки и пошел дальше…
Развернув газету Даша уставилась на первую полосу. Сомнений быть не могло!…
45. Прозрение
– Здешний туалет не работает. Если нужно, поднимитесь вверх по лестнице. Вдоль стены, вторая дверь!
– Спасибо за информацию! – бодро откликнулся могильщик. – Интересуюсь заранее, потому что чую – скоро понадобится.
Администратор погребка повел их к столику.
– Прошу сюда, здесь вам будет удобно…
– А давно у вас не работает? – не унимался могильщик.
– Что?…
– Туалет. Небось все жалуются! В таком месте – и без туалета. Небось все углы уже… Давно не работает?
Распорядитель посмотрел на него с недоумением, смешанным с брезгливостью.
– Да нет, недавно…
– Давно хотели зайти, но, видите, у вас… Не бежать же, если что, в соседнюю подворотню, – проговорил молчавший до этого Дэн. – Кабинки, бачки… Все это важно. Плохо, если не работает. Все-таки вино. Пьем мы много, клиенты хорошие, выгодные.
– Кабинки?… – распорядитель понял его по-своему. – У нас есть один отдельный VIP-кабинет. Сейчас он занят… Вон там… – распорядитель показал рукой на дверь в дальней стене.
В этот момент она раскрылась. Вышел человек, изрядно подвыпивший, в строгом деловом костюме, но со спущенным до пупа галстучным узлом. Пока дверь не закрылась, приятели разглядели: посреди небольшого VIP кабинета – столик в виде широкого бочонка. Рядом – полукруглый диван.