Важа тоже остановился, достал фотоаппарат, навел объектив на Глеба.
Тот подошел к джипу – за рулем улыбалась Лариса.
Глеб легко запрыгнул к ней в кабину, поцеловал.
– Сумасшедший. Понял? – капризно произнесла женщина, не сопротивляясь поцелую. – Несешься как сумасшедший. Еле догнала.
– А ты разве не сумасшедшая? – улыбнулся Глеб. – Тормозишь в самом центре города и считаешь, что вокруг нет ушей и глаз. У твоего «Витька» обзор на все триста шестьдесят градусов.
– А если я соскучилась? – продолжала трогательно дуться Лариса. – Если ты забыл меня!
– Тебя невозможно забыть! – воскликнул парень. – В тебе есть что-то!
– Знаю, магнетизм. И все равно! – Лариса подставила щечку. – Сейчас же поцелуй меня!
Важа щелкнул затвором.
Глеб, оглянувшись, выполнил требование, с мягким укором сказал:
– Зайчонок, мы теряем осторожность.
– Ну и плевать! Я хочу жить так, как хочу! С какой стати я должна замуровать себя в четырех стенах? Я и так полжизни посвятила своему долбаному мужу. А сейчас я хочу любить! Тебя любить, а на остальное я болт забила. Понял?
– Не совсем.
– Нет, понял! И должен сейчас же со мной согласиться! Соглашайся, иначе вылетишь на асфальт! – Лариса ногами уперлась в бедро Глеба. – Считаю до трех!
Он осторожно взял ее за ступню, поднес туфельку к лицу, картинно поцеловал.
– И все же, Зайчонок, нам надо быть аккуратней.
Она снова с обидой оттолкнула его:
– Ну и убирайся!.. – Взглянула на свои часики. – Убирайся, сказала! Я опаздываю на репетицию!
Глеб вышел. Лариса тут же высунулась из джипа.
– Стой! Когда мы встретимся?
– Завтра.
– Где? Опять в этой вонючей гостинице?
– Предложи что-нибудь поинтереснее.
– Ладно, в пять вечера я жду в номере! – Женщина шлепнула Глеба мягкой перчаткой по шее и включила скорость.
Важа помчался следом.
Глеб и Лариса лежали на довольно широкой кровати в гостиничном номере, отдыхали после «любви». Женщина нежно и влюбленно гладила парня по волосам, он лежал на спине, курил, глядя в потолок.
– Можешь мне сказать? Только откровенно, – спросила Лариса.
– Могу, – не поворачивая головы, ответил парень.
– Я прошу откровенно.
– Говори.
– Что тебя связывает с Витей?
– С «Витьком»?
– Не наглей… С Виктором Сергеевичем.
– Работа.
– Какая?
– Бывает интересная, бывает не очень.
– Можешь рассказать?
– Нет.
– Почему?
– Тебе будет скучно.
– Мне все интересно, что касается тебя.
Глеб приподнялся на локте, закурил.
– Бумажки, поручения, отдельные переговоры.
– Я ни разу не видела тебя на переговорах, – возразила женщина.
Парень улыбнулся.
– Знаешь… – задумчиво произнесла Лариса. – Я иногда вас боюсь. И тебя, и его…
– Меня? – переспросил Глеб. – Меня можно бояться… А «Витька»? Его-то чего бояться? Он твой муж.
– Тебя… за что можно бояться?
Он в упор посмотрел на нее.
– А вдруг я настучу на тебя… Так влюблюсь, что возьму и настучу. Вдруг мне осточертеет вот такая гостиница, тайные встречи, секс без крика и счастья?!
Она положила ладонь на его губы, заставила замолчать.
– Нет… Не то. Все врешь, все… Вас что-то связывает. Что-то страшное и тайное.
Глеб загасил окурок, обнял ее.
– Не говори глупости. Страшное и тайное связывает нас с тобой. Вдруг «Витек» узнает? Кранты… И тебе, и мне.
– Убьет, думаешь?
– Тебя – нет… Тебя он слишком любит. А меня – сходу. Как вот ту муху, что лупится в стекло.
Лариса перевела взгляд на одинокую муху, действительно бившуюся о стекло, вздохнула:
– Страшно…
Крепко обняла парня, стала целовать, сходить с ума, пока они снова не забылись в экстазе.
Маргеладзе в бронированном «мерсе» катил по одной из главных улиц Москвы, сзади следовал джип с тонированными стеклами, в котором находилась охрана.
Вахтанг располагался на заднем сидении, рядом с ним сидел молчаливый Важа.
На светофоре остановились, Маргеладзе лениво стало смотреть на соседние машины, и вдруг его взгляд задержался на красивом игрушечном джипчике.
– Какая тачка прикольная, – заметил он, перевел взгляд на Ларису, сидящую за рулем, брезгливо сморщился. – Только вести ее должна не старая черепаха, а молодая телка с ногами от ушей.
Важа взглянул в сторону указанного джипа, увидел парня, небрежно обнимавшего «телку».
– Зато хахаль у нее – во внуки годится.
– С чего ты взял, что это хахаль? – спросил Вахтанг.
– Разве не видно? Внук не будет так ласково чесать спину бабушке.
Вдруг Важа даже привстал на сидении.
– Вай, это же он! «Чесальщика» я знаю!
– Какого «чесальщика»? – не понял Вахтанг. – Кто такой?
– Тот, за которым я должен следить!
– Можешь объяснить как человек, а не как ишак?!
– Ну, фотку ты мне дал! Парня, которого надо оберегать! Это он. С телкой!
Вахтанг подался вперед.
– Елки кавказские, мохнатые… – Заинтригованно произнес: – Вот это номер, специально не придумаешь, – повернулся к Важе. – Фотки сделал?
– Полный аппарат.
– Узнай, кто эта старая целлюлитка, и какая связь между племянником Виктора Сергеевича и ею.
Ни те, ни другие не видели, что на противоположной стороне улицы стоял автомобиль Виктора Сергеевича, и хозяин фиксировал происходящее на миниатюрный фотоаппарат.
Вечером у Ларисы был концерт.
Виктор Сергеевич и Глеб сидели в машине перед входом в «Мандарин», ждали окончания мероприятия. За окнами тихо текла полуночная жизнь – тускло и таинственно тлели фонари, прогуливалась редкая публика, мягким разноцветным потоком неслись в неизвестность автомобили. Виктор Сергеевич сам сидел за рулем.
Глеб, откинувшись назад с закрытыми глазами, едва слышно мурлыкал песенку под радио.
– Через пару дней тебя не должно быть в городе, – сказал Виктор Сергеевич.
Глеб от удивления даже негромко икнул.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Исчезнешь тихо, незаметно, никого не посвящая.
Парень скосил на него глаза.
– Что-нибудь случилось?
– Пока нет. Но может случиться. Моя интуиция… – он усмехнулся, – интуиция разведчика… никогда меня не подводила.
– И как надолго?
– Пока не спадет волна.
– Волна? Волна чего?
– Дерьма! – не без раздражения бросил шеф.
– Я уже в нем?
– По самое горло.
Ошеломленный таким заявлением, Глеб помолчал, затем снова осторожно взглянул на Виктора Сергеевича.
– Ну, слиняю… И что? Когда обратно?
– Я сообщу… – Виктор Сергеевич достал из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул парню. – Здесь деньги на билет и гостиницу.
– Хорошо… – Глеб помолчал, потом спросил: – А по работе все спокойно? Никаких ошибок не было?
– Пока не знаю. Надеюсь, нет.
Наконец повалил народ, празднично заполняя ступени главного входа. Концерт закончился.
– Надо же, – удивился Виктор Сергеевич, – оказывается, люди ходят на мою благоверную.
– Просто вы давно не были на ее концертах, – заметил Глеб.
Тот иронично взглянул на него:
– Можно подумать, ты часто ее слушаешь.
– Думаю, чаще, чем вы.
– И как у нее получается?
– На любителя.
– Я имею в виду пение.
– Я тоже.
Из служебного входа «Мандарина» выпорхнула заваленная букетами, радостная и возбужденная Лариса, издали махнула машине, в которой сидели мужчины.
– Не боитесь, что поклонники уведут жену? – спросил Глеб.
Виктор Сергеевич бархатно засмеялся:
– Хотел бы я видеть смельчака, который рискнул бы заполучить такое «счастье».
Глеб покинул автомобиль, быстро пошел навстречу певице. Взял у нее цветы, коротко сообщил:
– Меня ссылают.
– Кто? – Лариса даже остановилась.
– Твой муж.
– Куда?
– Пока не знаю. Но деньги на билет в кармане.
– Я тебя не отпущу. – Женщина вцепилась в рукав Глеба.
– С ума сошла, – он отвел ее руку. – Он все видит, пошли.
– Я ему сейчас скажу… Он не имеет права.
– Он на все имеет право, детка, – усмехнулся Глеб и аккуратно повел ее к машине.
– Не пущу! Никуда не пущу! Пусть думает, что ты улетел. А я сниму тебе квартиру и буду приезжать к тебе. Понял? Никуда ты не уедешь!
Виктор Сергеевич зажег сигарету от прикуривателя, пустил густой дым, с прищуром наблюдая за идущими.
Когда Анна вернулась с Катюшей из детского сада домой, Илья, повязав фартук, деловито топтался на кухне, готовил ужин.
– Ку-ку! – крикнул он, услышав щелчок замка. – Кто открыл замок в наш теремок?
– Маленькая мышка Катюшка с любимой Аннушкой-мамуськой! – весело отозвалась Катя, сбросила в прихожей ботиночки и понеслась на кухню. Обхватила за шею Илью, повисла на нем, заболтала ногами.
Тот покружил ее, поставил на пол, достал из ящичка кухонного гарнитура куклу в яркой упаковке.
– Ва-у! – обрадованно выкрикнула девчушка и понеслась в свою комнату изучать подарок.
Илья помог Анне внести на кухню несколько пакетов с продуктами, поцеловал в щеку.
Она мягко увернулась.
– Ты совсем разбалуешь мою Катьку.
– Нашу, – мягко поправил он ее.
Она иронично взглянула на него, переспросила:
– Ты так считаешь?
– И давно, – кивнул он.
Анна принялась выгружать покупки в холодильник. Илья подошел к ней сзади, попытался обнять ее. Она резко, с раздражением сбросила его руки со своих плеч, развернулась к нему лицом. Молча, с вызовом смотрела на него.
– Анна, – мягко произнес он. – Ну что ты?
– Пока ты мне все не расскажешь…
– Что – все? Что я должен тебе рассказать?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Не знаю, объясни.
– Почему ты сказал мне, что мой муж погиб?
– Я этого не говорил. Я всего лишь сказал, что он исчез и с ним плохо. Я говорил правду!
– Ты обманул меня и воспользовался моим безвыходным положением. И ради дочери я… я пошла на это. И этого я себе никогда не прощу! И тебе тоже.