Из-за двери доносился громкий плач Никитки.
– Кому это? – спросил Грэг. – Неужели себе? Ты ж не колешься.
– Пацану.
– Ты чего? Нельзя. Это ж… пацан.
– Нужно… Слышишь, голосит? Ширну, сразу успокоится.
– Кулек, это ж сразу срок нам! Пацана на иглу!.. Нельзя!
Жора тоже было шагнул к Кулиеву.
– Это беспредел, Кулек. Остановись…
Тот сильно оттолкнул их, распахнул дверь соседней комнаты, двинулся к Никитке.
Мальчишка забился в угол, в ужасе смотрел на человека со шприцем.
– Не надо…
– Не бойся… Это успокоительное. Сразу реветь перестанешь. Не бойся!
Кулиев подналег всем телом на пацаненка, вытащил его руку, зажал ее между коленей и легко ввел иглу в вену.
…Вскоре Никитка спал спокойно, мирно и во сне чему-то улыбался.
Маргеладзе, увидев входящего в его кабинет Грязнова, от приятной неожиданности даже на секунду потерял речь, затем пошел навстречу.
– Боже мой! Не верю своим глазам! Петр Петрович, собственной персоной! Добро пожаловать, дорогой!
Они обменялись рукопожатием, и Вахтанг, приобняв за талию гостя, повел его к дивану.
Усадил, достал из буфета бутылку классного коньяка, рюмки.
– Не возражаете?
– Более того, с удовольствием.
Маргеладзе налил коньяк, оба взяли рюмки.
– Не ожидали? – спросил Грязнов.
– Кого угодно ожидал… Даже самого Господа Бога, только не вас!
– Выпьем за это.
– С удовольствием.
Выпили. Вахтанг внимательно посмотрел на лицо гостя:
– У вас что-то стряслось?
Тот не ответил, налил еще рюмку, опорожнил ее.
Маргеладзе ждал.
– Не знаю, – сказал Грязнов. – Вроде все нормально… ничего особенного… Но на душе будто кошки нагадили.
– Может, погода?
– Нет. Предчувствие. Чего-то мерзкого и в то же время неотвратимого… – Посмотрел на грузина. – Как вам история с похищением сына Пантелеевой?
– Вас это колышет? – удивился тот.
– В общем-то, нет. Но почему-то все время возвращаюсь именно к этому происшествию. Как вы думаете, кто мог пойти на такую гадость?
– Ну уж точно, не я.
– А все-таки?
– Не знаю. И не хочу знать… – Вахтанг закурил. – Вы по этому делу пришли?
– Нет. По другому… Об этом просто так, по состоянию души… – Грязнов выпил третью рюмку. – Ничего, что я пью?
– На здоровье, дорогой! Еще налить?
– Нет, на сегодня достаточно, – Грязнов тоже закурил, через дым, с прищуром, посмотрел на Маргеладзе. – Вы ведь встречались недавно с Кузьмой?
Тот кивнул:
– Встречался.
– Кузьма потом имел рандеву с Виктором Сергеевичем?
– Не знаю.
– Я знаю… Вы со своей стороны интересовались сибирским алюминием. Виктор Сергеевич – со своей.
Вахтанг рассмеялся:
– Но это же нормально! Кто не разинет пасть на такой кусище?!
– Конечно, – согласился Грязнов. – У меня есть прямой выход на тамошнего губернатора.
– У меня тоже.
– Знаю. Но мы с ним не только когда-то служили в органах, но до сих пор поддерживаем плотные отношения.
– Так в чем суть вашего предложения? – спросил Маргеладзе.
– В Сибирске работает один из самых близких и толковых людей Кузьмы – Константин. По моим сведениям дело проработано, и Линник с Кузьмичевым могут не сегодня-завтра подписать соглашение о перераспределении акций алюминиевого холдинга.
– Могут, – поднял палец Маргеладзе. – Но это еще не значит, что подпишут.
– Я тоже так думаю. От их неуспеха зависит наш успех.
– Вы вступаете в союз со мной? – хитро улыбнулся Вахтанг.
– Нет. Не совсем так… Я предлагаю испытать надежность друг друга именно в этом вопросе. А вот он как раз и может определить будущий наш союз.
– Будущий союз? Звучит как-то слишком многозначительно.
– Можно, я пока не буду расшифровывать это понятие? Оно шире, чем вы можете себе представить.
– Вы меня пугаете, дорогой.
– Наоборот. Настраиваю на перспективы. Вам ведь тоже свойственны политические амбиции?
– В той или иной мере.
– Как-нибудь побеседуем на эту тему.
– А Виктор Сергеевич?
– Будем считать вопрос закрытым. Я ведь мент… не только в прошлом, но и в настоящем, и в будущем… А менты никогда не прощают двухстволок. Мы всю жизнь стреляем из одного ствола. Зато наповал!
– Без комментариев! – поднял руки хозяин кабинета.
– Ну, за успех безнадежного дела? – Грязнов налил в обе рюмки.
– Безнадежного – для кого? – удивился Вахтанг.
– Конечно, для них! А для нас – надежного и определяющего.
– Ура!
Они дружно выпили.
Ломка у Духа началась еще затемно, под самое утро. Он не находил места, стонал, ползал из угла в угол, катался по полу, и все равно облегчение не наступало. Становилось все хуже, все непереносимее.
Он долго стоял перед телефоном, прикидывая, куда, кому позвонить, наконец, нетвердой рукой набрал номер.
На другом конце трубку сняли не сразу.
– Але… – выговорил Дух. – Простите, Наума Карповича можно? Который час? Простите.
Положил трубку, прошелся мелкой нервной походкой из угла в угол, снова остановился перед телефонным аппаратом. Мучительно решал, кому еще позвонить, и вдруг вспомнил.
Натыкал пальцами по кнопкам быстро и решительно.
– Але… Извините… Это Дух.
Там не поняли. Мужской голос спросил.
– Какой… дух?
– Дух! Помните, мы с вами встречались возле больницы? Возле больницы психов. Наркоман! Дух кличка! Помните?
– Помню, – ответил Герман. – Что хочешь, Дух?
– Есть информация… по киднепингу.
– Почему так рано звонишь?
– Чтоб сообщить… Важная информация!
– Когда встречаемся?
– Сегодня… Вернее, сейчас.
– У тебя ломка?
– Да… Подыхаю.
– Где встречаемся?
– Лучше возле меня. Возле моего дома… У меня на такси нет. А метро еще закрыто.
– Говори адрес.
– Записывайте.
…Было серое невнятное утро. Герман только присматривался к номерам домов, а к нему уже издали трусцой спешил Дух. Открыл дверцу, нырнул на переднее сиденье.
– Простите за ранний час, но дело не терпит, – как в ознобе пробормотал он. – Совершенно не терпит.
– Вижу, – с пониманием кивнул Герман. – Рассказывай.
– Наркоман. Зовут Грэг.
– Что за имя такое?
– Его все так зовут… Грэг. По паспорту не знаю.
– Фамилия.
– Без понятия.
– Дальше.
– Говорит, что кукушонок у него. Дорогой очень.
– Какой кукушонок? – не понял Герман.
– Ну, вроде кто-то есть. Дорогой очень. Хочет целый лимон. Гринами.
– Можешь внятнее?
– Сейчас… – Дух помолчал, собираясь с силой и стараясь унять дрожь. – Грэг… ну, парень. Тоже на серьезной игле. Сказал приятелю, что держит у себя кого-то. Не знаю кого. Хочет заработать целый лимон.
Герман оценил полученную информацию, спросил:
– Где это происходило?
– Разговор? В клубе… Клуб неформалов «Крыло».
– Он часто там бывает?
– Грэг? Не очень. Последний раз я видел его почти месяц назад.
– Кто он?
– Отец какой-то шишкарь. Крутой… Сильно крутой… Больше ничего не знаю.
– Мразь… – выругался Герман. – Можешь узнать? Хотя бы фамилию?
– Проблема. Мы, как правило, ничего друг о друге не знаем. Только по кличкам… – Дух вдруг испугался, что не получит денег, зачастил: – Но я постараюсь. Точно постараюсь… Отвечаю, как перед Богом.
– Бога оставь в покое, – оборвал его собеседник. – Сколько хочешь?
– Не знаю. Побольше, если можно.
– Пять штук хватит?
– Пять? – у Духа перехватило дыхание. – Гринов? Хватит! Конечно, хватит. Для первого раза. Для начала… Потом еще, верно?
– По результату.
– Конечно. Пять сейчас, пять потом… Нормально.
Герман достал из бардачка пачку купюр, протянул парню:
– Кинешь, ответишь по полной.
– Не кину. Клянусь, не кину! Какой смысл? Вы же голову оторвете.
– Правильно понимаешь. Так что шуруй и звони.
Солнце уже выплывало малиновым пятаком из-за леса, когда Герман подъехал на своем автомобиле к загородному особняку Кузьмичева, набрал номер по мобильному. Коротко сказал:
– Герман. Я возле дома. Пусть охрана пропустит.
– Сейчас дам команду, – ответил Сергей.
Машина остановилась на белой линии, ее некоторое время изучали, после чего створки ворот разъехались.
Герман вкатил во двор, остановился возле основного входа в дом, вышел из машины, поднялся по ступенькам.
Охранники на каждом этаже внимательно изучали его документ, молча пропускали дальше.
Герман сел на предложенный стул напротив хозяина, коротко и четко обозначил:
– Две темы… Первая – Грязнов встречался с Маргеладзе.
– Сведения достоверные?
– Более чем. Беседовали об алюминии и об отношениях с губернатором. Вам надо быть начеку.
– То есть?
– Как бы вашему человеку там не помешали. Надо предупредить его.
– Второе?
– По поводу сына Пантелеевой. Мы вышли на след похитителей. Более того, фактически знаем, кто они.
– Кто же? – Сергей внимательно смотрел на бледное лицо Германа.
– Пока знаем лишь их портретные характеристики и место, где они чаще всего тусуются. Завтра постараемся провести операцию по задержанию…
– А кто их родители? Где живут?
– Никаких данных. По утверждению нашего информатора, один из них – Грэг – сын какого-то крупного человека. «Шишкаря», как выражаются у них.
Утро началось с жары, которая сбивалась резкими порывами ветра. По улицам поднималась пыль, листья деревьев трепетали и летели на землю.
За рулем «жигуля» был сам Грэг. Остановился на окраинном, довольно грязном перекрестке города, неловко выбрался из машины, заспешил к одинокому телефону-автомату. На всякий случай пооглядывался, вытащил из кармана жетон, набрал номер.
Трубку на другом конце сняли сразу.
– Слушаю, – почти выкрикнул голос Нины Пантелеевой.
Грэг молчал.
– Слушаю!
– Послушай ты, стерва… – произнес Грэг неторопливо. – Послушай и запомни. Если ты будешь вести ментов за нами, пацану твоему оторвем не только яйца, но и голову. Поняла?