Кузьмичев удивленно посмотрел на него:
– Что случилось?
Адвокат вращательным движением указательного пальца повел в потолок, печально усмехнулся:
– Душновато здесь.
– Неужели так душно? – засмеялся Сергей.
– Не так, как в других местах, но все равно дышать нечем.
Сергей поднялся из-за стола, подошел к небольшой двери возле книжных стеллажей, набрал код в замке, пригласил Лерра:
– Прошу!
Затем снял трубку:
– Надюша, я занят. Для всех.
Комнатка была маленькая, уютная. Всего лишь диванчик, кресло и стол.
– Даже не подозревал, что существует такое убежище. Прелесть… – восторженно произнес адвокат.
– Слушаю вас, – вежливо напомнил Сергей.
– Водички можно? Волнуюсь.
Лерр выпил, вытер лоб большим несвежим платком.
– Я был у Сабура. Он в отличной форме – еле передвигается. Со временем войдет в еще лучшую форму.
Сергей кивнул.
– Тактику, стратегию мы с ним разработали и обсудили. Примерно через неделю следует добиваться его освобождения, – продолжал адвокат.
Кузьмичев снова кивнул.
– Конечно, переживает, нервничает. Но я объяснил, что надо потерпеть.
– Вы ради этого вынудили меня открыть эту дверь? – не без раздражения спросил Сергей.
Лерр печально усмехнулся:
– Русский человек нетерпелив и раздражителен. И это плохо. – Он отпил еще воды, сложил тонкие ладошки на коленях. – Сабур передал информацию для вас. Информацию страшную. Я вам ее сейчас скажу и забуду. Навсегда… – Лерр помолчал, рассматривая свои бледные пальцы, печально поджал губы. – Маргеладзе торгует оружием.
– С кем… торгует?
– Кавказ. Война.
– Откуда информация?
– Сабур не сказал. Он вообще ничего больше не сказал. Предупредил только, что для дальнейшего разговора надо ждать его. Поскорее выдергивать и ждать.
– Почему я должен верить?
– Такими вещами не шутят. К тому же, по моей информации, Сабур сам давно стремился к этому рынку. Его здесь обогнали.
Кузьмичев поднялся, с удовлетворением щелкнул пальцами:
– Хорошо. Будем освобождать. Подстегните газеты, телевидение. Начинаем массированную атаку на общественное сознание.
Была глухая, не по-летнему прохладная полночь.
На восемьдесят седьмом километре Минского шоссе в ста метрах от дорожного указателя стоял джип, в салоне которого, кроме водителя, находился еще и Важа. Из проселочной дороги на трассу выехала «Волга», коротко посигналила фарами.
Важа, прихватив с собой небольшой саквояж, выпрыгнул из салона, быстро направился к «Волге». Навстречу ему шагал статный человек в форме.
Обменялись крепким рукопожатием. Важа передал военному саквояж.
– Здесь два с половиной миллиона.
Тот попробовал саквояж на вес, кивнул:
– Пересчитывать не будем?
– Будем. До раннего утра, – хмыкнул Важа. – По-моему, не первый и не последний раз.
– Кто передаст вторую половину суммы?
– Не беспокойтесь. Все будет исполнено по обговоренной схеме.
– Понял. Значит, схема остается прежней? Ваши люди встречают колонну за двести километров от Владикавказа.
– Поселок Двуречье.
– Помню. Двуречье. Надеюсь, накладок не будет?
Важа усмехнулся недоверчивости военного:
– У нас накладок, полковник, не бывает.
– Можно сказать – святые.
– Почти. Счастливой дороги.
– Благодарю.
Важа вернулся в свой автомобиль.
Военный спокойным уверенным шагом двинулся в сторону «Волги». Перед тем как сесть в машину, тревожно оглянулся и нырнул в салон. Автомобиль издал характерный звук двигателя, заправленного плохим топливом, газанул повторно, развернулся и неторопливо поплыл в темноту, выхватывая узким лучом света фар куски неровной дороги.
Через сутки, такой же глубокой ночью, из ворот воинской части, расквартированной в густом лесу, вышла колонна из пяти грузовиков, крытых брезентом. Колонну – сзади и спереди – сопровождали патрульные военные машины с мигалками. Шли на приличной скорости, оглашая окрестности звуками сирен.
Неожиданно в узком месте трассы колонна остановилась. Дальнейший путь следования перегородила дорожная бригада, асфальтирующая участок дороги.
Из передней патрульной машины выскочил молоденький лейтенант, бегом понесся к дорожникам.
– Немедленно освободите трассу! Спецколонна! Освободите трассу!
К нему подошел плотный человек восточного вида, одетый в спецформу дорожника, попросил:
– Старшего, лейтенант, позови! Кто у вас старший?
– Я – старший! Освободите дорогу!
– Мальчик, ты плохо слушаешь… Позови старшего. Полковника позови.
Лейтенант хотел что-то сказать, но развернулся на каблуках и побежал назад к патрульной машине. Из «газика» тяжело выбрался немолодой полковник, неторопливо направился к дорожникам.
– Что здесь происходит? – недовольным тоном спросил он восточного человека.
– Можно вас на минуту? – Человек деликатно взял полковника под руку, отвел в сторонку. – Нам отпускается только ночное время суток, а работы здесь чертова уйма.
– У меня спецколонна, понимаете?
– А у меня ночные дорожные работы. Понимаете?
– Я сейчас распоряжусь вызвать дежурных гаишников!
– Пожалуйста. Они как раз нам и выделили время для работы.
– Я их вызову, и они разгонят вашу шарашку!
– Конечно, товарищ полковник. Может, это и правильно. Тогда мы сможем работать днем, как все порядочные люди.
Разгневанный полковник беспомощно затоптался на месте:
– Это бардак!
– Согласен, – кивнул человек. – Бардак. В такой стране живем. Но любой бардак должен оплачиваться.
– Что-о? – взъерепенился военный. – Что за намеки? Вы видите, в каком я звании?!
– Не намеки, а правда.
– Я завтра же сообщу о вас в соответствующие органы!
– Конечно, товарищ полковник. И от этого еще больше вам сочувствую. Но у меня двадцать пять рабочих, и все они очень мало зарабатывают. Сейчас вот пока колонна будет проходить, они полчаса будут бездельничать. А это потерянные деньги, товарищ полковник.
– Бардак! Сплошной бардак!
– Да, бардак.
Военный еще потоптался какое-то время на месте в беспомощном гневе, затем полез в карман, вынул оттуда две сотенные долларовые бумажки.
– Берите, но вы эту встречу запомните надолго.
– Конечно запомню, – согласился восточный человек. – Однако денег мало. Пятьсот надо. У меня двадцать пять рабочих!
Тот беззвучно выругался, вынул еще три сотенные бумажки, сунул их человеку:
– Сейчас же, немедленно дайте проезд колонне!
– Даю! Немедленно! – заулыбался тот и громко закричал своим работникам: – Спецколонна! Открыть проезд! Быстро открыть!
Духота была влажная, тяжелая, невыносимая.
Колонна военных грузовиков, сопровождаемая патрульными «газиками» с мигалками и спецсигналами, продолжала передвигаться по бесконечной асфальтированной трассе. Шоссе со всех сторон окружала жухлая серая степь. Впереди в сизой дымке виднелись предгорья Кавказа.
Шли на привычно быстрой скорости, полковник дремал в переднем «газике». Неожиданно вдали показалось несколько патрульных машин, которые быстро приближались к колонне. Мигалки у них были включены, до слуха доносились звуки сирены.
Шофер, молоденький белобрысый солдат, увидел встречный транспорт, негромко позвал полковника:
– Товарищ полковник… Товарищ полковник.
Тот не просыпался.
– Товарищ полковник! – Солдатик потеребил его за рукав и, когда начальник открыл глаза, кивнул на встречные патрульные машины.
– Что за черт? – выругался полковник и распорядился: – Тормози!
Встречные «газики» тоже остановились, полковник грузно выбрался из машины, а навстречу ему уже спешили люди в камуфляже и со знаками отличия на погонах.
Передний из камуфляжников отдал честь полковнику, отрапортовался с явным кавказским акцентом:
– Товарищ полковник! Согласно телеграмме Генштаба нам поручено взять колонну с оружием под особую охрану и сопровождать ее до конечного пункта! Дальнейшая дорога небезопасна, поэтому вам приказано после оформления соответствующих документов возвращаться обратно. Вот телеграмма, вот приказ, вот все другие соответствующие документы.
За спиной старшего камуфляжника мрачно молчали его подчиненные.
Полковник взял бумаги, стал их просматривать. Сзади подбежал лейтенантик, держа наготове пистолет.
– Что случилось, товарищ полковник? Требуется помощь?
Тот злобно оглянулся на него:
– Что вы оружием размахиваете? Вас кто-нибудь звал? Сейчас же вернитесь на место!
– Есть! – козырнул сконфуженный офицер, сунул пистолет в кобуру и чуть ли не строевым шагом пошел обратно.
Полковник пытался разобраться в бумагах, ветер мешал и задувал их, и он с сердцем выругался:
– Черт… Давайте к вам в машину!
Главный из встречающих и полковник уселись в ближний «газик», еще раз пересмотрели документы, и полковник спросил:
– Что от меня требуется?
– Прежде всего, получить вот это. – Камуфляжник передал ему плотную упаковку купюр. – Здесь окончательный расчет… И еще расписаться – вот здесь. Вы груз передали, я принял.
– Меня не предупреждали, что я должен расписываться.
Камуфляжник оскалился:
– Это не для вашего командования. Это для моего командования.
Полковник подумал, в очередной раз чертыхнулся, поставил какую-то закорюку.
– Вы тоже должны расписаться.
– Не только распишусь, но и печать поставлю, – засмеялся кавказец.
Расписался, достал из целлофанового пакетика печать, шлепнул ее на бумагу.
Полковник сунул документы в нагрудный карман, выбрался из машины.
– Лейтенант!
Лейтенант на всех парах несся к нему.
– Людей из грузовиков пересадить в «газики». Охрану доверить представителям Северо-кавказского военного округа. Мы возвращаемся обратно.
– Есть!
Полковник вернулся в свой «газик». Лейтенант бросился к грузовикам, кричал что-то водителям, размахивал руками.