– Ну что, голубки? Пришло время прощаться. – Достал из бардачка несколько сторублевых купюр, протянул девушке. – За работу, красавица. Поймаешь машину и катись домой без оглядки. Отоспись. – Поднял палец, погрозил: – Но смотри. Сболтнешь по нечаянке, ноги из задницы повыдергиваем и скажем, что так было. Мы шутить не умеем. И еще учти – договор на покупку акций составлен месяц тому назад. Запомни это, маленькая. Не доводи до греха, пожалуйста.
– А он? – кивнула женщина на Гирю, не в состоянии унять дрожь. – Куда его?
– Куда? – переспросил парень. – К нему домой… К тебе домой едем, Гиря!
– За город?
– Нет, в город. В городскую квартиру!
– Зачем? – спросил тот, находясь от страха на грани полной отключки.
– Закончить разговор.
– Правда, к нему домой? – Леля не верила.
– Приедешь, красавица, домой, набери пальчиком его номерок и тут же услышишь родной голосок. – Шалва успокаивающе похлопал ее по упругой коленке.
Она убрала его руку:
– А если я поеду с вами?
– Нельзя. У нас будет мужской разговор. Ушки повянут. – Шалва кивнул одному из охранников: – Помоги женщине выйти.
Тот соскочил на землю, подал Леле руку и запрыгнул в джип уже на ходу, когда автомобиль резко взял с места.
Леля одиноко осталась стоять на трассе, зябко и растерянно глядя вслед уносящейся машине.
– Дамочку подвезем? – спросил напарник Германа.
– Непременно. Как такую не подвезти?
Герман, выждав короткое время, включил передачу, машина быстро набрала скорость, резко остановилась перед женщиной.
– Как далеко, милая? – весело спросил Герман.
Леля подозрительно посмотрела на вежливого водителя, не сразу ответила:
– В район Динамо.
– Садитесь!
Чуть помедлив, женщина открыла заднюю дверцу, опустилась на сиденье.
Герман поддал газу, и видавшая виды иномарка резво взяла с места.
Некоторое время ехали молча. Леля не без опаски посматривала то на водителя, то на сидящего рядом с ним крутоплечего парня.
– Откуда в такую рань? – как бы между прочим спросил Герман.
– Из дома, – нехотя ответила Леля.
– На работу?
– Примерно.
– А может, от любимого?
Она не ответила.
– Дама не желает разговаривать, – насмешливо заметил сосед Германа.
– Не желает, и не надо, – заключил Герман. – Помолчим.
На Ленинградском проспекте, не доезжая до метро «Динамо», Леля попросила:
– Направо, пожалуйста.
Герман послушно выполнил просьбу, попетлял во дворах, возле указанного дома остановился.
Леля достала пару сотенных, протянула ему. Герман отвел ее руку, заблокировал дверцы.
– Куда они повезли Леонида Васильевича?
Леля испуганно смотрела на него.
– Какого Леонида Васильевича?
– Вашего шефа… Гирю.
– Никакой Гири я не знаю! Выпустите меня!
– Если можно, без истерики, – попросил напарник Германа.
– Что вы от меня хотите? – Леля все никак не могла успокоиться. – Кто вы? Выпустите, пожалуйста!
– Нам важно знать, куда повезли вашего шефа.
– На квартиру! На его квартиру!
– Зачем?
– Почем я знаю? Повезли, и все.
– Кто повез?
– Без понятия! Такие же бандиты, как и вы! – Леля стала плакать. – Боже, за что мне такое наказание?
– Адрес Леонида Васильевича.
– Пожалуйста, пишите. Только выпустите меня!
Ранним утром, при восходящем солнце, квартира Гири смотрелась особенно большой, просторной, светлой. Потолки были высокие, с лепниной. Да и комнат здесь было не меньше пяти.
Сам Гиря сидел в гостиной за столом, перед ним лежал листок бумаги, напротив развалился Шалва. Охранники стояли возле дверей.
– Пиши, – диктовал Шалва Гире, – только, умоляю, не спеши. И чтоб руки не дрожали. Красиво пиши… «Устал. От долгов, от конкурентов, от жизни. Ни к кому претензий не имею»… Черт, ровно пиши, не дрожи! Дальше давай! «Ухожу из жизни по собственному решению».
– Похоже на заявление об увольнении с работы, – усмехнулся Гиря и отложил ручку. – Не буду это писать. Не хочу. – И вдруг истерично выкрикнул: – Не хочу уходить из жизни!
– Не кричи, соседи услышат, – попросил Шалва.
– Но я хочу жить!
– Все равно придется из жизни уйти, сам виноват. Пиши дальше.
– Не буду.
– Будем бить.
– А я буду кричать, и соседи услышат!
Шалва оглянулся на мрачных охранников:
– Они умеют бить так, что никакие соседи не услышат… Пиши, Гиря. Не зли меня.
Гиря тоже посмотрел на могучих парней, взял ручку:
– Я вроде все написал.
– Не все. Число пиши. А вот здесь распишись.
Тот послушно, почти на автопилоте черкнул свое имя, заключил:
– Все.
Неожиданно резко зазвонил телефон. Все напряглись. Гиря потянулся было за трубкой, но его опередил Шалва:
– Слушаю.
Звонила Леля.
– Пожалуйста, Леонида Васильевича.
– Пожалуйста, но недолго. Всего несколько слов. – Шалва приложил трубку к уху Гири. – Говори.
– Лелечка? – спросил он.
– Ленечка! – Она была в истерике. – Что там у тебя?
– Написал записку.
– Какую записку? Зачем?
– Что мне все надоело, что…
Шалва быстро отнял трубку от уха Гири, погрозил ему, прохрипел Леле:
– Я второй раз тебя предупреждаю – не лезь не в свои дела. Иначе, клянусь, голову точно оторвем. Не дергайся, сучка! Адрес мы твой знаем, через час в гости приедем! Намек поняла?
– Не поняла! Какую записку он написал? – стала кричать она. – Что вы с ним хотите сделать?
– Хотим женить на тебе. Об этом он и записку написал. Любит тебя, жить не хочет! Поэтому сиди, не кукуй и жди! – Шалва положил трубку на место, не беря листок в руки, внимательно прочитал его. – Нормально… – И незаметно подал знак одному из бойцов.
Тот быстрой тенью приблизился к Гире, вынул из кармана пистолет и выстрелил ему прямо в висок.
Гиря охнул, удивленно посмотрел на стрелявшего и тяжело сполз со стула.
– Все протрите, чтоб никаких следов. Стол, телефон, пистолет… Паркет тоже! Влажной тряпкой! – Шалва был деловым, собранным, четким.
Остановился над лежащим Гирей. Из его виска текла кровь.
– Сам виноват. Мог бы еще какое-то время пожить.
Утром Сергей вошел в свой пустой кабинет, раздвинул шторы, расслабленно потянулся, некоторое время разглядывал двор, в котором парковались машины.
Раздался телефонный звонок – звонила секретарша.
– К вам посетитель.
– Кто?
– Какой-то Герман.
– Пусть войдет.
Герман, похудевший, осунувшийся, подал руку Сергею, садиться не стал, тоже стал смотреть во двор.
– Кажется, Гирю уже убрали, – негромко сообщил он.
Кузьмичев резко повернулся к нему:
– Кто?
– Люди Вахтанга.
– Откуда такая информация?
– Я сидел у них на хвосте со вчерашнего вечера.
– Можно более внятно и подробно? – раздраженно попросил Кузьмичев.
– Они перехватили Гирю на трассе, забросили на дачу Маргеладзе. Рано утром вместе с нотариусом вывезли обратно в Москву. Нотариуса по дороге отпустили, самого Гирю потащили на его квартиру.
– Почему я узнаю об этом только сейчас?
– А что бы изменилось?
– Мы могли вмешаться в этот беспредел.
– Стрельба и, как следствие, кровь? Нам важнее знать ситуацию и заранее просчитать все возможные ходы.
– Хотелось бы понять, почему Маргеладзе пошел на такой крайний шаг.
– Нефтяные акции.
– Но ведь акции все равно остаются за Гирей. У него наверняка есть наследники.
– Думаю, вам недолго осталось ждать, чтобы получить точный ответ.
Герман ушел. Кузьмичев остался стоять возле окна, и вдруг его внимание привлек крутой «мерс», медленно подруливающий к подъезду офиса. Из «мерса» вышли двое. Одного Кузьмичев узнал сразу – это был Маргеладзе.
Он быстро сел за стол, разложил бумаги, и в это время в кабинет заглянула испуганная секретарша.
– Сергей Андреевич… там этот…
– Маргеладзе, что ли?
– Откуда вы знаете?
– Догадался. Приглашай.
– Он не один.
– Знаю. Приглашай обоих.
Маргеладзе по привычке раскинул руки, облапил Сергея.
– Здравствуй, брат… Здравствуй, родной! Что-то редко мы стали встречаться.
– Сам об этом горюю, – улыбнулся Кузьмичев, повел гостя к дивану. – Не ждал так рано.
– Кто рано встает, тот с листочка росу пьет, так говорят у нас в Грузии.
– Налить… росы? – засмеялся Сергей.
– Нет. Сегодня – нет. У нас слишком серьезный разговор, Кузьма.
– Серьезный разговор становится мягче, если его смазать.
– Нет-нет. В следующий раз. – Вахтанг вдруг вспомнил про Важу, поманил его пальцем: – Подойди.
Тот послушно приблизился.
– Важа. Родственник и главный мой человек. Привел, чтобы он смог собственными глазами увидеть великих мира сего.
Кузьмичев засмеялся, пожал руку Важе.
– Вахтанг умеет иногда говорить красивые глупости, простим ему это. – Затем сел напротив Маргеладзе. – Говори.
– Два вопроса. С какого начинать?
– Со второго.
– Начну с первого. Так лучше. – Вахтанг закурил. – Мы с тобой, Кузьма, больше не стреляем друг в друга, не делим территории. Верно?
– Верно.
– А ты вдруг берешь и нарушаешь договоренность.
– В чем?
Лицо Маргеладзе стало жестким.
– Растопыриваешь грабли на Гирю. Зачем? Гиря – мой человек.
Сергей снисходительно усмехнулся:
– Во-первых, у меня не грабли, а руки. А во-вторых, кто сказал, что Гиря твой человек?
– За грабли извини. Вырвалось… Что же касается Гири, его акции давно уже мои.
Такое заявление для Кузьмичева стало совершенно неожиданным.
– Это как?
– Очень просто. Я купил их… – Вахтанг изучал реакцию Сергея. – Хочешь знать когда? – Достал из кармана какую-то справку, помахал ею в воздухе. – Полтора месяца тому назад!
– Покажи.
Кузьмичев внимательно посмотрел бумажку, с улыбкой взглянул на гостя:
– Липа.
– Почему липа? Какая липа? – вскочил Вахтанг. – Документ, заверенный нотариусом!