Где стоят корабли, принадлежащие исследовательскому управлению, я уже выяснил, так что добраться до них проблем не составит.
Ну а пока, не получив никаких новых заданий… Ага, как же. Только я об этом подумал, как заглянул один из помощников профессора.
– Эй, технарь. Готов новую партию сразу после этой и не планируй на сегодня никаких дел, мы тут, похоже, надолго застряли.
– Понял, – буркнул я, но подумав, добавил: – эй, не знаю, как тебя, ты бы предупредил профессора, что дроидов тут осталось только на три партии.
И показал на те двенадцать машин, что еще стояли в держателях.
Парень оглядел дроидов и, посмотрев на меня, сказал.
– Да, предупрежу.
Я кивнул. Ну вот и накрылись мои вечерние планы.
Быстро связался с Гаалом и предупредил его, что задерживаюсь тут в исследовательском отделе и чтобы они меня не теряли, если что. Он принял мои слова к сведению, плюс отчитался по поводу того, что на новом участке у них полный голяк, один строительный мусор для утилизатора.
На этом мы и распрощались.
Я же, поглядев, что у меня осталось еще около получаса, сел и решил обдумать то, что услышал во время своего пребывания в лаборатории.
Так, во-первых, они, это я имею в виду местных ученых, явно исследуют и работают с червоточинами, теперь в этом нет сомнений. Об этом напрямую сообщалось в одной из услышанных мною фраз.
Что дальше?
Во-вторых, судя по всему, они не предугадывают места их нахождения, как я думал первоначально, они, похоже, каким-то немыслимым образом уже знают о том, где те образуются. Или сами, что еще более невероятно, влияют на местоположение их появления.
Из теории астрофизики я понял, что изогнуть континуум и создать червоточину невозможно. Так что эту гипотезу я первоначально отверг, но мне не давал покоя тот случай на корабле сполотов.
Черт, да я сам видел тот портал, которым они пользовались для перемещения между кораблями. И создавали они его вполне осмысленно.
А ведь, по сути, это одно и то же. Прокол в пространстве. Что небольшой портал, ведущий на несколько сотен метров, что червоточина, принцип работы-то у них один и тот же. Происходит слияние двух точек пространства-континуума, и в этом месте производится его прокол. Но вот как они это делают, как те, так и другие, мне не известно.
Ладно, приму за предположение, что они каким-то образом научились или влиять на появление червоточин, или их создавать.
Значит, третье. Как видно из всего того, что я услышал и о чем догадался, теория у них пока еще плохо обкатана и проработана. Есть множество белых пятен и предположений, выбранных наугад. К примеру, как сегодня. Они очень удивились повторному проколу реальности, который появился после закрытия предыдущего. Видимо, по их расчетам подобного эффекта не должно было быть.
Здесь пока вроде все. Тогда переходим к следующему. И этот пункт для меня пока самый любопытный и интересный. Так как наталкивает на очень уж неординарное предположение.
Итак. Четвертое. Как я услышал, вся эта возня с червоточинами как-то связана с построением чьей-то модели, которую этот некто «опять сбросил» и начал повторно перестраивать.
Отсюда следует нехитрый вывод. У них есть какой-то гений, который способен выстроить такую сложнейшую модель, не уступающую по своей сложности и гениальности построению самой модели всей вселенной, если кто-то и когда-то задастся целью подобную построить.
Кроме того, этот некто, делал это уже не один раз, коль прозвучало это «опять». А это поистине титанический труд, и нужно приложить нереальные усилия, чтобы хотя бы суметь осмыслить весь этот масштаб производимых вычислений.
Человек на такое не способен, разве что какое-нибудь сверхсущество или сущность. Никого другого, в моем понимании, способного справиться с подобной задачей, не существует.
И я посмотрел в направлении комнаты, отделенной от меня двумя перегородками, где сейчас находился очень необычный обитатель.
«И почему это я сейчас подумал о медузе, плавающей в бассейне?» – усмехнулся я своим мыслям. Наверное, потому, что существо само назвало себя тем, кто, без сомнения, способен справиться с чем-то подобным. Вернее, оно сообщило, что это мы, люди, называли их теми, кто способен на такое. Мы называли их богами.
И мне это непонятно. Как могло тогда настолько могущественное существо оказаться в такой нелепой ситуации.
С этим придется разбираться. Но не сейчас. Слишком мало информации. Да и та, сплошные предположения.
Что у меня еще есть в дополнение?
Это различные мелочи, которые к общему не имеют прямого и непосредственного отношения, но очень сильно облегчают понимание причин и предпосылок, а также дают определенные уточнения и заставляют задавать себе новые вопросы.
И тут на первый план выходит причина. А почему собственно агарцам интересен этот эксперимент и прочие, подобные ему?
И ответ мне дан был практически прямой. Они пытаются открыть устойчивый канал на территорию королевства Минматар и, как следствие, на территорию любого другого государства.
И если я все правильно понял, то они стараются снизить погрешность появления выходной точки червоточины в заданном секторе.
Если у них будет подобная возможность, то они обойдут все подавители. Ведь прокол пространства, такой, как кротовая нора или червоточина, невозможно блокировать внешними факторами.
Это, наверное, самое опаснейшее оружие, которое будет в их руках. Им не нужно будет присутствовать в секторе, чтобы его уничтожить. Они туда просто перешлют через открытый канал какую-нибудь бомбу, и та разнесет все к чертям собачьим.
Это, конечно, наиболее радикальный вариант применения подобной технологии, но и его исключать нельзя. Кто знает, что может прийти в голову этим религиозным фанатикам, молящимся своему императору.
Хорошо. Теперь на повестке последний вопрос, который остался у меня нераскрытым. Это дроиды.
Что с ними происходит? Почему они выходят из-под контроля? Ведь я сам проверял и обслуживал всю четвёрку, и никаких отклонений в их работе не обнаружил. Так что случилось с тем последним дроидом, которого пришлось уничтожить? Что с ним вообще могло произойти, если он стал представлять угрозу для вооруженного корабля?
И ведь, похоже, подобный инцидент у них далеко не единичный случай, коль они так быстро идентифицировали поломку дроида и приняли решение о его угрозе и последующей ликвидации.
А значит, у них были случаи, когда они не смогли оценить должную степень угрозы и вышедший из-под контроля дроид наломал дров. Не в этом ли причина приказа о немедленном уничтожении дроида, над которым они потеряли управление?
А бывали ли случаи, когда они не сразу обнаруживали подобное необычное поведение дроидов, или их всегда так легко распознать? Тоже тот еще вопрос. Важен он для меня тем, что наиболее плотно с дроидами придется работать именно мне и, коль они представляют эту непонятную опасность, то нужно адекватно и своевременно на нее реагировать.
И еще вопрос. Чем может быть опасен исследовательский дроид? На нем ни оружия, ни каких-то инструментов. Только сплошные датчики и сенсоры. А так болванка, болванкой. Не понятно.
Но еще более заинтересовавшее меня явление, с которым я тут столкнулся, это тот эмоциональный фон, который окружает вернувшиеся из исследовательского рейда дроиды.
Что это и откуда он взялся? Присущ ли он только каким-то определенным дроидам или всем подряд, исследующим аномалии? Как-то подобной информации мне встречать не приходилось. Но факт налицо, это эмоциональное поле есть, вернее было.
Пришел сигнал с инженерного комплекса о завершении процедуры обслуживания очередной партии дроидов.
Я сгрузил их и вышел в общую лабораторию, чтобы предупредить об этом. Тут ничего коренным образом не поменялось.
Однако меня похоже ждали, и потому мое появление Крена заметил сразу.
– Готовы? – без предисловия спросил он.
Я кивнул ему в ответ.
– Хорошо, загружай этих и готовь следующих, – и отвернулся к своему экрану.
Я лишь мельком оглядел помещение, людей было гораздо больше. Теперь уже все рабочие места были заняты. Да, и хоть мне показалось, что ничего не изменилось, но гвалта стало значительно меньше и к тому же в воздухе летал фон всеобщего напряжения и ожидания.
Я уже подошел к двери, когда меня догнал быстрый возглас:
– Канал открыт. Точка координат входного устья строго совпадает с заданной.
– Отлично, – отреагировал на сообщение профессор. – Быстро проверить состояние прокола и определить координаты точки выхода.
Дальше я услышать не успел, так как вошел в свою мастерскую. Но и этой пары фраз хватило для того, чтобы удостовериться в том, что они все-таки каким-то немыслимым образом умудряются создавать червоточины, притом заранее прогнозируя как координаты точки входа, что еще более менее понятно, так и координаты точки выхода, что я себе даже представить не могу.
Тут явно необходим какой-то совершенно иной подход к пониманию структуры построения вселенной и ее оборотной стороны, именуемой гиперпространством. И все нити в этом конкретном случае вели только к одному известному мне существу, способному мыслить совершенно иными категориями, отличными от тех, что присущи нам, людям.
Вот и выходит, что встреча с этой медузой была неизбежной, слишком многое указывает на ее прямую причастность ко всему происходящему.
«Ночью», – решил я. И занялся своей работой.
Через два часа
Я закончил с очередной партией дроидов.
И выйдя в общий зал, доложил об этом.
– Готовь следующих, – даже не посмотрев в мою сторону, произнес Крена.
Я оглянулся в сторону мастерской и, повернувшись в направлении стола, за которым сидел профессор, сообщил.
– Вообще-то готовить больше нечего, дроиды закончились. Я же сообщал о том, что их хватит только на три партии. – И показал рукой на того помощника, что заглядывал ко мне в мастерскую. – Его просил сообщить.