С тех пор соседи не давали ей повода считать, что способны посягнуть на её личное пространство, и Христина напрочь забыла о том, что её дверь не запирается.
Муж пришёл, когда её не было дома, очень вежливо поговорил с пожилой соседкой, и в результате был пущен к Христине в комнату – подождать её с работы. Позже соседка сказала, что он сообщил ей столько информации о девушке, что сомневаться в его честности было просто невозможно.
Увидев его в своей комнате – в месте, которое она привыкла считать безопасным, Христина едва справилась с дурнотой. Он сидел, нагло развалясь на её диване, красивый холёный мужчина с чётким профилем и лучистым взглядом серых глаз.
– Убирайся отсюда, – сказала она хрипло, – нам не о чем разговаривать.
– А что так? – хмыкнул муж и протянул к ней руку. – Может быть, я тебя люблю и снова хочу быть с тобой?
Он всегда говорил на подчёркнуто чистом русском языке и смеялся над её привычкой мешать русские и украинские слова, и Христина вдруг поймала себя на том, что снова, как раньше, пытается следить за своей речью… Господи, зачем?
Она не видела бывшего мужа много лет, уже стала забывать черты его такого привлекательного и такого ненавистного лица, и сейчас, когда он снова очутился перед ней, как призрак прошлого, у Христины заколотилось сердце и пересохло во рту. Наверное, подумала она, так себя чувствует кролик перед удавом.
Он встал, сделал движение, будто хочет обнять её, а когда Христина отпрянула, засмеялся и снова по-хозяйски сел на диван.
– Нас с тобой ещё никто не развенчивал, так что перед Богом мы муж и жена. – Муж размашисто перекрестился. – Не знаю уж, какая муха тебя тогда укусила, но я хочу всё вернуть.
Стиснув зубы, чтобы не разрыдаться, Христина покачала головой.
– Да в самом деле, палку кинем, и будет по-прежнему! – Он засмеялся. – Всё можно исправить, дорогая, абсолютно всё. В том числе решение суда.
Христину затошнило.
– Вот я и пришёл к тебе, устроить всё полюбовно.
Неторопливо поднявшись, он прошёлся по комнате, рассматривая её как свою собственность и скользнув взглядом по вжавшейся в стену Христине так, будто она была частью обстановки.
Взял с полки книгу и, лениво перелистав, бросил на диван.
– Может, хоть покормишь меня для начала? – ухмыльнулся бывший муж. – Чего стоять-то?
И Христина не выдержала, выскочила из комнаты и побежала так, будто он мог за ней погнаться.
На улице она немного пришла в себя и, остановившись на перекрёстке, стала думать, что делать дальше. В сумерках шёл сильный снег, машины с трудом продирались сквозь него, тускло блестя жёлтыми огоньками фар, и Христине на плечи сразу намело белые эполеты.
Насколько хватало взгляда, ни в ту, ни в другую сторону проспекта, даже вдалеке, не наблюдалось никакого автобуса, на котором можно было бы уехать всё равно куда.
Зажегся зелёный свет, люди начали переходить дорогу, и кто-то довольно грубо толкнул Христину, растерянно стоящую на тротуаре.
Тычок этот заставил её сосредоточиться.
Муж сказал, что решение суда можно пересмотреть. Разумеется, он имел в виду не расторжение брака, а раздел имущества.
Христина никогда не была сильна в юридических тонкостях, но знала, что любое судебное решение можно оспорить, если есть деньги и время шататься по инстанциям. Во время своего суда она была так плоха, что совершенно не вникала в суть процесса, просто приняла то, чего удалось добиться её адвокату, улетела под крыло к Мамсику, чтобы забыть всё, как страшный сон. Как знать, вдруг у мужа есть повод для пересмотра дела?
Перспектива судиться с ним наполняла девушку ужасом. И особенно то, что она ничего не знала, как работает эта система.
Тут порыв ветра бросил ей в лицо горсть снега, словно приводя в чувство. «Но покамест он не имеет никакого права находиться у меня дома! – пришла первая здравая мысль. – Будет суд или нет, неизвестно! А что решит – это дело далёкого будущего, так что сегодня он идёт ко всем чертям!»
Христина быстро пошла в сторону отдела полиции, который находился всего в двух кварталах.
В отделе народу оказалось немного, только возле поста дежурного крутился небольшой водоворотик неряшливых и, кажется, пьяных людей.
Христина подошла ближе и пыталась поймать взгляд дежурного, но красивый полицейский старательно делал вид, что не замечает девушку.
– Простите, – сказала она негромко, – можно к вам обратиться?
Дежурный не отреагировал, и пришлось повторить вопрос, уже погромче.
После долгой паузы полицейский повернулся к девушке с выражением крайней досады на лице. «Эта сумасшедшая будет отвлекать меня своей ерундой от важных дел!» – ясно читалось на его физиономии.
– Слушаю вас.
– Понимаете, у меня бывший муж пришёл в дом самовольно. И не уходит, – сбивчиво начала она, с ужасом понимая, насколько глупо звучит её жалоба.
– А вы не можете с ним сами договориться?
– Нет.
– Он хулиганит? Угрожает?
Христина покачала головой.
– Тогда лучше всего завтра идите к участковому. На стенде информации, – дежурный показал рукой на противоположную стену, всю увешанную объявлениями, – посмотрите, когда ваш участковый принимает. Он во всем разберётся.
Закончив говорить, он взял какой-то документ и нарочито внимательно стал изучать, давая понять, что вопрос исчерпан.
Христина хотела возразить, что до завтра ей надо где-то ночевать, но вдруг её охватила страшная тоска, почти физическое чувство холода и пустоты. Стало так стыдно просить помощи у этого красивого мужчины, так унизительно, что она быстро отступила, и сразу её место заняла женщина средних лет с одутловатым лицом, в рваных чулках и в пальто, цвет которого было затруднительно определить из-за грязи. Она что-то громко стала втолковывать дежурному, путаясь в словах, может быть, тоже хотела приструнить мужа, и Христина почувствовала такую брезгливость и к этой женщине, и к полицейскому, и к себе самой, что поскорее вышла на улицу.
Через дорогу светилась вывеска сетевого кафе, и Христина отправилась туда, чтобы согреться и подумать.
Заказав большую чашку латте, она устроилась за столиком возле окна. На улице люди, подняв воротники и сгорбившись от ветра, спешили по своим делам, и Христина очень остро ощутила одиночество.
Анна Спиридоновна пустит её, но расстроится, что названая дочь оказалась слаба в коленках, а Христине так не хотелось разочаровывать Мамсика!
Девушка достала телефон и написала Людмиле Ивановне. Переписка с этой женщиной успокаивала её, помогала собраться с мыслями и с духом. Дело даже не в советах и сочувствии Людмилы, легче от одного чувства, что есть с кем поделиться.
Новая подруга ответила сразу. Сначала агитировала Христину отбросить ложный стыд и вернуться в полицию, а потом передумала.
«Наверное, вы интуитивно правы, – написала она, – если вы придёте с полицейскими (допустим, они пойдут с вами), ваш муж поймёт, что вы одиноки, и вам не на кого рассчитывать, кроме государства. А это защита хлипкая… Есть у вас знакомый мужик, которого можно попросить сыграть роль вашего мужа? Пусть придёт и выкинет непрошеного гостя. Не поверю, что у такой красивой девушки не найдётся ни одного поклонника, который был бы счастлив ей помочь в трудную минуту!»
Христина возражала, что это неудобно и неправильно, но Людмила Ивановна высказалась в том смысле, что отчаянные времена – отчаянные меры, и любой мужчина будет только рад выступить в роли спасителя, поскольку это заложено в них природой.
«Альтернатива-то какая?» – на этот вопрос ответить было нечего.
Христина задумчиво крутила в руках телефон, пила кофе, ждала новых сообщений от Людмилы, а потом вдруг решилась и позвонила Максу.
Он приехал меньше чем через час, хотя Христине казалось, будто прошла вечность.
Макс слушал молча, не глядя ей в глаза, с преувеличенным вниманием изучая пенку в своём кофе, которого даже не пригубил.
Лицо его было строгим и чужим, и Христина подумала, что сейчас он посоветует ей решать свои проблемы самостоятельно.
– Мабуть[5], всё же в полицию лучше? – закончила она жалким голосом.
– Нет, ни в коем случае! Он должен понимать своё место в этой жизни, а если мы приедем с полицией, так не дай бог вообразит, что что-то значит. А он ничего не значит, Христина, абсолютно ничего.
Макс встал, застегнул пальто и подал Христине её зимнюю кацавейку.
Девушка робко спросила: может быть, есть смысл позвать Руслана, но Макс покачал головой:
– Это моё дело, – сказал он негромко.
Макс рывком открыл дверь комнаты и вошёл стремительно, в манере, какой Христина никогда раньше не знала у него. Бросил на стул пальто, снятое ещё в коридоре, и расстегнул пиджак.
– Попрошу вас освободить помещение, – буркнул он, – хозяйка против того, чтобы вы находились здесь.
– Ой, правда? – Бывший Христинин муж засмеялся и положил ногу на ногу.
За то время, пока Христина отсутствовала, он полностью освоился, разлёгся на диване и читал ту самую книгу, которую снял с полки. От того, что это было произведение её любимой писательницы, Христина опешила. «Неужели плохим людям могут нравиться хорошие книги?» – вдруг подумала она совершенно не к месту.
– Против, говорите? А я думаю, что очень даже за! – Муж снова засмеялся и подмигнул.
– Наглость иногда хорошо работает, – стальным голосом произнёс Макс, – но в данной ситуации ваше поведение никого не впечатлит и не напугает. Зря тратите своё и наше время.
– И что вы сделаете? Полицию вызовете?
– Я вызову. – Христина полезла в сумочку за телефоном. – Вызову, можешь не сомневаться.
– Смешно. Что ты им скажешь? Что у тебя гости?
– Уйдите лучше по-хорошему, – негромко сказал Макс.
– А по-плохому это как? – ехидно прищурился бывший муж. – Будете со мной драться? Ну тогда уж, извините, уже я вызову полицию.
– А по-плохому, – Макс очень лёгким, почти неуловимым движением завёл руку мужа за спину, одновременно подняв его с дивана и нагнув, – по-плохому – это вот так. Христина, возьмите его вещи, и пойдём.