— Почему не разгружаетесь? — спрашивает артефактор-гуманоид, не отрывая взгляда от работы.
Водила стоит рядом, непроизвольно вытянув руки по швам, перекатываясь с носка на пятку и с пятки на носок.
— Так нечего выгружать, — докладывает он.
— А чего так? — артефактор сосредоточенно орудует тонким пинцетом.
— Копы.
— Так валили бы копов… в первый раз что-ли?
— Не в первый… только на этот раз копы парней положили.
— Да? — гуманоид, наконец, поднял взгляд на грабителя, — Поясни мне сленговое значение слова «положили»: убили, схватили, в землю закопали…
— Убили… наверно. Парни же по копам стреляли.
— Точно убили?
— Да даже если не убили… парни это место копам не сольют.
— Почему ты так в этом уверен?
— Невыгодно им это. Лучше отсидеть за одну попытку взлома, чем за серию ограблений.
— А за попытку убийства копа… что им полагается?
— Ой брось… — грабитель скривил пренебрежительную харю, — Здесь все копы ущемленные в правах. Четвертая стадия гражданства… мусор…
— А я? — спросил гуманоид, — Я по-твоему тоже мусор? У меня вообще никакого гражданства.
— Нет… ну что ты… — водила замялся, — Ты крутой. Ты артефактор.
— То есть ты считаешь, нам не нужно бояться, что копы сюда придут?
— Не придут, — убежденно ответил грабитель.
— Ты готов в этом поклясться? — голос гуманоида стал холодным и вкрадчивым.
— Да легко… чем ты хочешь, чтобы я поклялся?
— Своей жизнью поклянись. Больше у тебя ничего нет.
— Да легко… — с вызовом согласился водила.
В следующий миг Гамлет ударил гуманоида молнией. Артефактор, держащий в руках недоделанный артефакт, нечаянно его активировал. Водилу испепелило на месте.
— Гамлет, черт побери. А можно было обойтись без убийства?
— А я тут причем? — оскорбился Гамлет, — Это клятва сработала.
Мы «упаковали» гуманоида, связав его со всем тщанием. Уж больно опасный тип. Затем снова списался с дежурным офицером. Указывать координаты не понадобилось. На служебной интерактивной карте мое местоположение и так отмечено.
На этот раз «подкрепление» все же приехало… аж на трех тачках с мигалками. Так что обратно в управление я поехал на машине, а Гамлет с Ныром поехали в моем инвентаре. Нечего им пока светиться. И очень скоро я пожалел, что спрятал своих помощников в инвентарь, потому что в полиции на руки мне надели браслеты, а на шею обруч, блокирующий доступ в инвентарь.
— Люди, вы сдурели? — я пытался качать права, когда меня запирали в соседнюю с артефактором-гуманоидом камеру, — Если чо, я поймал опасных преступников… на тот случай, если вы этого не заметили.
Мои доводы были проигнорированы. Я как-будто пустое место. До разговора со мной снизошел только сам артефактор, да и то от скуки.
— Ты первый день в Киртасе, парень? — спросил меня он.
— В полиции первый день работаю.
— Незнание законов не освобождает от…
— А ну-ка примолкли там, — прикрикнул на нас охранник, — Нельзя разговоривать заключенным в разных камерах.
Гуманоид потерял ко мне интерес и, по-моему, задремал. Я продолжаю офигевать. Как так? Через некоторое время возле решетки моей камеры нарисовались напарники. Усатый держит в руке пончик, а безусый — стаканчик с кофе.
— Вот говорили тебе, молодой, не лезь, — с осуждением сказал усатый.
— Да что не так-то?
— Э… отошли от заключенного, — снова прикрикнул охранник.
Безусый вздернул брови, показывая, что ничего сделать для меня не может. Оба ушли… жрать пончики и дуть кофе… нормально, чо… решив, что переживаниями ничего не изменить, как смог устроился на жесткой лавке и задремал. А утром меня растолкали и отвели в допросную.
Обруч с шеи и в камере не снимали, а в допросной опять нацепили браслеты, еще к столу пристегнули, как-будто преступник — это я. В допросную зашел тучный дядька с блестящей от пота лысиной. Ага. Припоминаю, он начальник нашего отделения. Наконец-то начальство пожаловало. Будут хоть какие-то объяснения.
Вместе с начальником вошла женщина… жгучая мулатка… глядя на нее, сразу подумал про карнавал в Рио, жаркие ночи на берегу океана, бренчание кастаньет, глубокий вырез, танго, каблучки отстукивающие ритм, и томный гитарный звон…
— Кротовский… Кротовский…
— А?
— Вы уснули что-ли?
— Извините. Не выспался. На лавке в камере толком не поспать.
Стряхиваю секундное наваждение. Мулатка одета в строгий брючный костюм. Черные волосы забраны в тугой хвост. Облупленные депрессовые стены допросной не имеют ничего общего с бескрайним звездным бразильским небом.
— Меня зовут инспектор Сильвего, — представляется мулатка и первой садится напротив. Слегка помявшись, начальник усаживается тоже, — В отношении вас будет проведено служебное расследование.
— На какой предмет расследование?… если это не секрет, конечно?
— Не секрет, — инспектор Сильвего раскрывает папочку, — На предмет правомочности ваших действий и применение силы при задержании граждан с третьим статусом.
— А-а, так вот в чем дело, — начинаю догадываться, — Мой статус четвертый, по сравнению с теми классными парнями я — мусор бесправный. А ничего, что они грабили, убивали, направили оружие против представителя закона? Уже только за это их должны сейчас мудохать шлангом по почкам в грязном подвале…
— Кротовский! — начальник побагровел, — Ты забываешься! Ты — никто в Киртасе. Пришлый. Эмигрант… одному из задержанных придется проходить дорогостоящее лечение… у него прострелена нога.
— Так не я же его подстрелил. Его напарник шмальнул из артефакта.
— Молчать! — взвился начальник, — А от еще одного кучка пепла осталась. Родственники уже пригрозили иском!
— Так я водилу пальцем не трогал. Его этот завалил… как его дьявола Кауцкого… гуманоид-артефактор! Что-то вы, папаша, ко мне придираетесь…
Начальник задышал ртом и залупал глазами, как карась, вытащенный из воды. Но знойная инспекторша его пригасила.
— Начальник. Будте так добры, обождите в вашем кабинете. Я поговорю с этим засранцем с глазу на глаз. Я ему объясню, что придираться мы еще даже не начинали.
— Как скажете, инспектор, — начальник оторвал жопу от стула и, перед тем как выйти, бросил на меня нехороший взгляд, — Сделайте так, чтобы он надолго запомнил этот разговор…
Когда за начальником закрылась дверь, инспектор Сильвего простучала наманикюренными ноготками по столу незатейливый ритм и заговорила обманчиво мягко:
— А теперь, Кротовский, поговорим начистоту…
Глава 14
—…ты, Кротовский, совсем страху не имеешь или просто дурак? Первый раз вижу патрульного, который дерзит начальнику отделения полиции…
— Просто я вижу гражданский статус.
— Без сканера?
— Ага. Я ж астральный картограф. Вижу что-то вроде всплывающей подсказки. Начальник имеет такую же четвертую категорию, как и я. В этом мире он такой же бесправный. Удивляюсь, что он вообще дослужился до начальника.
— А мой статус видишь?
— У вас второй. Так что вам не удалось прикинуться простым инспектором. Я вас раскусил. Да и начальник не стал садиться раньше вас. Соблюдает субординацию.
— А я и есть инспектор, — подтверждает Сильвего, — Но ты прав. Полномочий у меня больше, чем у твоего начальника. Значит… ты не дурак.
— Умным себя тоже пока не ощущаю. Объясните мне, недалекому, зачем брать в копы бесправных эмигрантов вроде меня?
— Ваша зона ответственности находится в районе с дэ-статусом. По сравненнию с другими гражданами четвертой категории вы в правах не ущемлены.
— А эти типа залетные джентльмены из сити? Пришли грабить не в свой район?
— К сожалению, преступники с третьей категорией гражданства именно так и делают. Совершают преступления в дэ-районах.
— Понятно. Здесь они борзеют от безнаказанности. Странная избирательность законов.
— Кротовский, ты тоже не борзей, — холодно предупреждает инспектор Сильвего, — Начальник верно сказал. Ты здесь никто. Пришлый эмигрант. Не тебе выражать недовольство нашими порядками.
— Вы правы, извините.
— Так-то лучше, — сдержанно одобряет знойная мулатка в брючном костюме, — Наши традиции складывались не веками даже, а тысячелетиями. Либо ты их принимаешь, либо…
— Я понял. И что теперь? Мне за свой счет лечить урода с простреленной ногой? И за свой счет, мир его праху, хоронить второго? Это ж не я сделал…
— Знаю. Хотя и не понимаю, как… как ты все это подстроил, что преступники стреляли по своим? Ты мастер иллюзий? Ментальный маг? Чего я о тебе не знаю, Кротовский?
Морщусь, но похоже, придется вскрывать карты.
— Если снимете с меня дурацкий ошейник, покажу.
— Ну хорошо, — инспектор Сильвего поднимается из-за стола. Обходит меня со спины и наклоняется. Приближает губы к моему уху. Я чувствую тонкий аромат ее духов.
— А глупостей не будет? — спрашивает негромко, — Ты, Кротовский, вроде не дурак, но…
— Глупостей не будет. Куда я денусь из подводной лодки… руки-то у меня все равно пристегнуты.
Ее пальцы касаются моей шеи. Слышу щелчок отпираемого затвора. Доступ в инвентарь открыт. Выпускаю Гамлета. Птич садится мне на плечо.
— Ворона? — спрашивает Сильвего.
— Галка, — отвечаю я.
Инспектор возвращается на свое место.
— Великовата для галки. Что умеет твоя птица? Это она мастер иллюзий?
— Не она, а он, — встревает птич, — Детка, ты можешь называть меня просто… принц Гамлет… я тебя…
Убираю пернатого бабника от греха обратно в инвентарь, пока он лишнего не наговорил.
— Что он хотел сказать? — инспектор заламывает бровку.
— Он хотел выразить восхищение вашей красотой. Он у меня тот еще ловелас. И он не мастер иллюзий. Умеет бить молнией… не очень сильной, но от его молнии тело сводит судорогой.
— И все?
— Ну… еще вместе с молнией прилетает проклятие на неудачу.
— Неудача? — удивляется инспектор, — Из-за нее преступники стреляют по своим?