В тот момент мужчина за стеной исчез – на его месте теперь дрожал багрово-черной рябью тяжелый колокол. Он переливался тусклыми оттенками, выстреливая в воздух змеевидные отростки, и когда один из них наткнулся на золотисто-янтарный человеческий сгусток внутри палаты, тот дернулся, как от ожога. Колокол тут же уплыл прочь по коридору. Через мгновенье к Андрею вернулось обычное зрение и он потерял сознание.
А его ночной визитер быстро шел в этот момент по больничному коридору, стиснув зубы от боли. В процедурной, откуда удалили предварительно весь персонал, его послушно дожидалось одно из первых лиц государства. Мужчина попросил его выйти из комнаты, а сам набрал телефонный номер. Когда он закончил говорить, глаза его покраснели от напряжения, высокий лоб прорезали морщины, а в голове крутилась фраза, сказанная отцом под самый конец разговора: «Неразумно выпускать тигров в собственный палисадник». Он и сам это понимал, но…
Их ждали так долго. Боялись и ненавидели, хотя были обязаны им всем. Теперь они здесь – эти «аисты», вечные странники, и желание увидеть, прикоснуться к ним было невыносимым. Как на краю пропасти, в которую тянет и от которой кружится голова. Он позвал чиновника.
– Мистер Грум, – открыл рот первый зам.
– Можете звать меня по имени, – отозвался мужчина.
– Простите, Дэвид, что у вас с рубашкой?
Тот опустил удивленный взгляд – весь бок был пропитан кровью. В тот момент, когда он пытался прощупать парня в палате, его обожгло, словно огнем. Он даже не предполагал, насколько тот силен. Если б Дэвид рассказал об этом отцу, участь всех пятерых решилась бы мгновенно и без его участия.
– Просто пришлите врача, – холодно ответил он эсбэушнику. – Потом, немного подумав, начал давать распоряжения: – Верните всех пятерых в Зону, на их прежние места. Приставьте наблюдателей, следите круглые сутки. И еще! – Он усмехнулся. – Найдите шестого.
Первому заму потребовалась вся его профессиональная выдержка, чтобы не побледнеть. Соображал он быстро и сразу же вычислил, куда мог подеваться еще один, которого он прошляпил, – они плохо проверили сталкеров. Это был серьезный промах, и стоить он ему мог дорого.
– Не берите его. Просто найдите, установите личность и следите. – Дэвид прищурил глаза. – Постарайтесь больше не ошибаться.
Зам почтительно наклонил голову, и Дэвид невольно усмехнулся. Он догадался, почему отец выбрал именно этого человека: манерами он походил на его собственного секретаря Фрая – такой же умный и вышколенный. В это время у зама сработал сигнал сотового телефона. Он, извинившись, ответил на звонок, и через несколько секунд лицо его изменилось.
– Когда? Высылайте спецназ. Немедленно! Да, только из тех, кто прошел через центр. Возьмите сталкеров в усиление. – Он повернулся к своему молодому патрону, прикрыв трубку ладонью. – Спутник поймал сигнал радиомаячка в центре Зоны. Передатчик работает в аварийном режиме – на запросы не отвечает.
– Кто? – вскинул глаза мужчина.
– Наш сотрудник из второй группы.
Дэвид пристально смотрел на него:
– Найдите срочно! Вместе с передатчиком!
В кабинет осторожно постучал врач. Мужчина, морщась от боли, расстегнул окровавленную рубашку.
– Найдите во чтобы то ни стало, – сказал он, отпуская зама. – Он нужен мне в любом состоянии – даже мертвый. И особенно его передатчик!
* * *
Угольно-черный лес дрожал в предрассветном тумане. Стальные лопасти врубались в густой влажный воздух, с резонирующим присвистом опуская вертолет на безлюдную лесную поляну. Через минуту пятеро увешанных оружием мужчин, спрыгнув с борта, растворились в зарослях. А еще через некоторое время во второй вертушке, зависшей неподалеку, раздались их позывные.
– Беркут, я – Следопыт, – донесся из динамика голос командира группы. – Садитесь. Давайте носилки и врача.
Недалеко от поляны они нашли мужчину в бронежилете поверх изодранного военного комбинезона. Состояние его было ужасно. Весь избитый, с гноящимися язвами по всему телу, он был настолько изможден, что находился то ли в глубоком обмороке, то ли в коме – удивительно, что он вообще до сих пор был жив. Его погрузили в вертушку, и машины, оторвавшись от земли, взяли курс на юг.
В вертолете командир группы осмотрел вещи раненого и передал военному оперативнику черную книжечку с золотым трезубцем на обложке.
– Неймется контрразведке, – процедил он сквозь зубы. – Не наиграются…
А затем среди вещей ему попался лист бумаги, упакованный в герметичный пластиковый футляр. «Я, Ричард Джоули, – прочел он, – добровольно свидетельствую, что являюсь кадровым офицером Центрального разведывательного управления США. В настоящее время веду шпионско-подрывную деятельность на территории Украинского государства…» Командир поспешно сложил бумаги в футляр и сунул его обратно в сумку эсбэушника. Рыться в вещах дальше у него не было никакого желания.
Но кому-то в Киеве не терпелось: там не захотели ждать несколько часов, пока вертушки осторожно проползут сквозь укрытую туманом Зону. Поступило указание немедленно начать передачу данных с ПДА раненого чекиста. Спецназовец заменил опустевший аккумулятор своим собственным и, следуя инструкциям дежурного офицера, загрузил операционную систему. Системное время портативного компьютера спешило на год. Он, конечно, мог быть и неисправным, но его владелец успел отрастить приличную бороду и изрядно запаршиветь.
На экране ПДА замелькали странные фотографии. Иногда процессор подвисал, не справляясь с нагрузкой, и их можно было разглядеть более детально. На одной из них человек в армейском экзоскелете стоял у подножия громадной черной стены. Сооружение высилось на сотни метров в высоту, и по всей его полированной поверхности вились неизвестные символы. На другой была изображена странная конструкция, напоминающая по виду оранжерею, с прозрачной крышей, тянущейся на много миль. Попалась фотография, на которой трое в экзоскелетах держали пластины размером где-то метр на метр, испещренные незнакомыми письменами, а затем пошли тысячи изображений таких пластин, где письмена можно было различить довольно четко.
Один из снимков очень заинтересовал майора: человек в защитном скафандре стоял на коленях, сцепив руки за головой, а в затылок ему упирался тяжелый ствол. Лица пленника было не разглядеть, но на его рукаве виднелась нашивка научного центра. Куда занесло контрразведку и почему она обращалась с ученым, как с террористом, оставалось только гадать. В Киеве именно этим и занимался сейчас Дэвид Грум, молодой представитель старинного финансового клана, успевшего за тысячи лет не раз сменить и родину, и фамилию, и национальность, но только не кровь.
В кабинете своей временной резиденции он просматривал данные, непрерывным потоком идущие со спутника на экран монитора. Чувствовалось, что он доволен. Настолько, что даже начал потихоньку мурлыкать себе под нос, пока не увидел фотографию пленного ученого. Улыбка слетела с его лица.
– Верни назад, – приказал он помощнику. – Увеличь!
Несколько минут Дэвид пристально разглядывал изображение.
– Дай мне список всего, что было у нашей пятерки в момент задержания.
– Что-то конкретное? – уточнил секретарь.
– Все, что способно накапливать информацию.
Проверив список, Дэвид увидел то, на что раньше не обратил внимания: исчез один из портативных компьютеров. Через минуту офицер контрразведки, которого ему выделил зам, уже бежал в кабинет по вызову.
– Установили личность шестого? – спросил Дэвид.
– Да.
Он взял у эсбэушника документы.
– Дьявол! – вырвалось у него. – Черт! Черт!!
Дэвид в ярости швырнул бумаги на стол. Секретарь мельком взглянул на них, и глаза его округлились.
– Это не тот Чейли…
– Да конечно тот! – рявкнул патрон. – Они же знали, кого тащить – всех убогих и обиженных идиотов! Дьявол…
Он едва справлялся с эмоциями.
– Берите срочно! – приказал он офицеру. – Сейчас же!!
– Я уже выслал людей, – кивнул тот. – В ближайшие часы его доставят сюда.
Дэвид откинулся в кресле, продолжая кипеть от гнева.
– Что-то еще? – резко спросил он эсбэушника, продолжающего стоять возле стола.
– Наш человек в лагере сталкеров сфотографировал его. Хотите взглянуть?
Дэвид неопределенно махнул рукой, и офицер, оставив на столе накопитель информации, ушел. Когда на экране компьютера раскрылись фотографии с флэшки контрразведчика, последние сомнения отпали. Конечно, это Барт Чейли – любой англичанин знает своего ненормального земляка. Но Дэвида интересовал не он, а детектор, висевший у того на поясе. Секретарь увеличил и отфильтровал изображение, проверил серийный номер ПДА, выдавленный на крышке, – это тот самый пропавший прибор.
Это был худший вариант из всех, что Дэвид мог представить. Чейли – журналист, движимый местью, прошедший обработку за последние три месяца: библиотека Гостей всплывет по всему миру, и скрыть уже ничего не удастся. Теперь вся надежда была на расторопность местных спецслужб.
Последующий час англичанин провел как на иголках, ожидая вестей от дежурного офицера, и едва тот вошел в кабинет, надежды Дэвида рухнули. Журналиста в лагере не оказалось, и никто из сталкеров не мог сказать, куда он исчез. Еще до обеда были подняты на ноги все оперативно-розыскные службы, поставлены в ружье все регулярные воинские части, расквартированные в Зоне, и выставлены кордоны на ближайших к ней подступах. Кольцо сжималось, хватали всех, кто хоть как-то подпадал под описание, и никаких результатов – журналист как сквозь землю провалился.
Барт Чейли между тем был неподалеку. В компании своего старого знакомого с пронзительными зелеными глазами он наблюдал с безопасного расстояния, как отряд спецназа обыскивает лагерь сталкеров.
– Я все сделал, как вы просили, – сказал он Гостю. – Надел ваш прибор и сутки ходил с ним по лагерю. Что дальше?
– У нас много работы, Бартоломью, – откликнулся тот. – Теперь начинается ваша главная миссия. Если, конечно, вы готовы?