– У тебя классическая причина: сын мстит за отца…
– Ну, не знаю… Давай-ка лучше ответь на мой вопрос, как обещал.
– Просто…
– Итак, ты был у Стража Четырех Миров. Что ты там узнал и как тебе это удалось?
– Хорошо, отвечу. Только подумай о том, что я сказал.
Выражение его лица не изменилось.
– Там я встретил отшельника по имени Дэйв, – начал я.
Люк заснул, прежде чем я закончил свой рассказ. Я замолчал и продолжал сидеть на стуле. Спустя некоторое время я поднялся, взял бутылку и налил себе немного вина, ведь Люк успел осушить мой бокал.
С бокалом в руке я подошел к окну и поглядел на дворик, где ветер шуршал опавшей листвой. Я думал о том, что сказал Люку. Картина, которую я ему нарисовал, была неполна – отчасти потому, что не хватило времени, а главное – он не проявил к моим словам особого интереса. Даже если Рэндом даст официальное согласие не охотиться за ним, Джулиан и Джерард, возможно, будут искать его, чтобы убить, согласно той же вендетте, о которой я толковал. Я не знал, как быть. Мне следовало рассказать обо всем Рэндому, но сейчас еще рано. Нужно многое узнать у Люка, а если он станет узником Амбера, добраться до него будет намного труднее. И зачем только он родился сыном Брэнда?!
Взяв оружие и карты Люка, я отнес их к удобному креслу, сел и стал внимательно рассматривать карты. Занятно. У меня в руках вся история…
Когда жена Оберона Рилга, состарившись, поселилась отшельницей в сельской местности, он взял в жены другую, к большой досаде своих детей – Кейна, Джулиана и Джерарда. Но чтобы сбить с толку изучающих генеалогию его семьи и доказать, что это вполне легальный брак, он женился там, где время идет гораздо быстрее, чем в Амбере, так что обвинить его в двоеженстве за брак с Харлой было непросто. Не берусь судить. Мне эту историю давным-давно рассказала Флора. Она терпеть не могла Делвина и Сэнд, отпрысков Оберона и Харлы, и склонна была считать Оберона двоеженцем. Я до сего момента ни разу не видел портретов Делвина и Сэнд. Во дворце они не висели, а имена этих особ упоминались редко. Но они жили в Амбере – правда, недолго, пока Харла была королевой. После ее смерти они, недовольные политикой Оберона в отношении родины их матери, покинули Амбер, заявив, что никогда не вернутся. По крайней мере так мне рассказала Флора. Думаю, что не обошлось и без ревности сводных братьев и сестер.
Люк, наверное, познакомился с этими двумя членами королевской семьи, желая загладить прежние распри и заручиться союзниками. Два столетия – долгий период, вряд ли можно столько времени держать камень за пазухой. Ведь, насколько я понял, брат и сестра покинули Амбер двести лет назад.
Я было подумал, не стоит ли повидать их, просто чтобы сказать: «Привет!» Если они не захотели помочь Люку, вряд ли захотят помочь другой стороне, но по крайней мере теперь они знают, что есть и другая сторона, его противники. Мне казалось вполне уместным представиться и выразить почтение членам семьи, с которыми ранее я никогда не встречался. Да, надо непременно познакомиться – когда-нибудь. В настоящий момент было не до того, и с самыми добрыми намерениями я добавил их карты к своей коллекции.
Оставался Далт – как я понимал, заклятый враг Амбера. Я снова пристально изучил его карту и подумал, в самом ли деле он – близкий друг Люка? Ведь тогда следовало бы сообщить ему о случившемся. Быть может, ему известны какие-нибудь подробности, о которых и мне полезно узнать.
По правде говоря, чем больше я размышлял об этом, вспоминая свой недавний визит к Стражу Четырех Миров, тем сильнее становился соблазн увидеть Далта. К тому же я мог бы узнать у него, что творится теперь в замке.
Я задумчиво погрыз сустав пальца. Надо или нет? Что за беда, если я повстречаюсь с ним? Я не собирался ни о чем договариваться и ни о чем важном рассказывать. И все же меня не покидали кое-какие опасения.
Да что тут гадать, черт возьми, решил я наконец. Рисковать так рисковать!
Привет, привет… Карта внезапно похолодела. Ага!
Послышалось испуганное:
– Слушаю…
Портрет ожил, и я уставился на него.
– Кто вы? – спросил человек, держа руку на эфесе шпаги, наполовину вынутой из ножен.
– Меня зовут Мерлин, – ответил я, – и у нас есть общий знакомый по имени Ринальдо. Я хочу сообщить вам, что он тяжело ранен.
В этот момент мы парили между двумя нашими реальностями, во плоти и отчетливо видимые друг для друга. Он был крупнее, чем я предполагал, судя по портрету, и стоял в центре облицованной камнем комнаты; в окне слева виднелось голубое небо и клочок тучи. Его зеленые глаза, вначале расширенные, теперь прищурились, а плотно сжатые губы придали лицу свирепое выражение.
– Где он? – спросил Далт.
– Здесь, у меня.
– Как удачно! – отреагировал он – и рванулся вперед, по-прежнему сжимая клинок в руке.
Я мгновенно убрал карту, но это не прервало контакт. Пришлось вызвать Логрус. Он упал между нами, как лезвие гильотины, и я отшатнулся назад, словно коснулся проволоки под током, утешаясь лишь тем, что Далт, очевидно, почувствовал то же самое.
– Мерль, в чем дело? – прохрипел Люк. – Я только что видел Далта.
– Да, я вызывал его.
Он слегка приподнял голову.
– Зачем?
– Все рассказать. Ведь Далт – твой друг, не так ли?
– Осел!.. Это он так отделал меня!
Люк закашлялся, и я бросился к нему.
– Дай мне воды, – попросил он.
– Сейчас принесу.
Я пошел в ванную и принес ему стакан воды. Он сделал несколько глотков.
– Может, мне надо было предупредить тебя. Мне и в голову не приходило, что ты его позовешь…
Люк снова начал кашлять и еще попил воды.
– Почему ты не хочешь сказать мне, что случилось?
Он слегка покачал головой:
– Нельзя. Тогда он может убить тебя. А скорее всего нас обоих.
– Судя по всему, твой дружок не откажется от своих планов независимо от того, скажешь ты мне что-нибудь или нет.
Люк слабо улыбнулся и сделал еще глоток.
– Отчасти дело сугубо личное, – заявил он затем, – и я не хочу никого в него впутывать.
– Твои попытки убить меня каждую весну тоже связаны с делом сугубо личным, однако ты ни за что ни про что втянул меня в него.
– Хорошо, хорошо, – поморщился Люк, откидываясь на подушку и поднимая правую руку. – Говорил же тебе: я давным-давно оставил эти попытки.
– Но покушения продолжаются.
– Это не моих рук дело.
«Ладно, – сказал я себе, – попытаюсь».
– Значит, виновата Джасра?
– Что тебе известно о ней?
– Что она – твоя мать и что она, как и ты, пытается отомстить.
Люк кивнул.
– Стало быть, ты знаешь… Тем лучше, проще будет объяснить тебе… – Он глубоко вздохнул. – Это ее затея с тридцатым апреля. Когда я познакомился с тобой ближе и отказался от этой идеи, она просто взбесилась.
– И теперь сама пытается разделаться со мной?
Он кивнул.
– Она заставила тебя убить Кейна?
– Да, и я это сделал.
– А остальных? Держу пари, она велит тебе убрать и их тоже.
Молчание.
– Ведь это правда?
Люк отвел от меня взгляд, и я услышал, как заскрипели его зубы.
– Ты больше не на крючке, – наконец произнес он. – Я не собираюсь причинить тебе вред и ей не позволю.
– А как насчет остальных – Блейза, Рэндома, Фионы, Флоры, Джерарда?..
Люк засмеялся, но тут же лицо его исказила гримаса боли, и он схватился за грудь.
– Им нечего опасаться – по крайней мере сейчас.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Подумай сам, я мог с помощью карты ввалиться в свою старую квартиру, напугав до смерти новых жильцов, и вызвать «скорую». Сейчас я уже находился бы в реанимации.
– Что же тебе помешало?
– Приходилось бывать в переделках и похуже этой. А здесь я оказался потому, что мне нужна твоя помощь.
– Неужели? И в чем же?
Люк взглянул на меня и снова отвел глаза.
– Она попала в беду, и мы должны помочь ей.
– О ком речь?
– О моей матери.
Я чуть было не расхохотался, но, увидев выражение его лица, передумал. Надо же было набраться наглости, чтобы попросить меня помочь той, которая не однажды, а много раз пыталась убить меня и считала целью своей жизни уничтожение всех моих родственников! Что это – наглость или?..
– Мне больше не к кому обратиться.
– Люк, если ты сумеешь уговорить меня, то заслужишь медаль «Коммивояжер года»! – ответил я. – Ладно, слушаю.
– У меня опять в горле пересохло.
Пришлось снова идти в ванную. Вернувшись в комнату, я услышал в холле слабый шум. Поднося стакан к губам Люка, я продолжал прислушиваться.
Он кончил пить и кивнул мне. Я приложил палец к губам и указал на дверь, потом поставил стакан, взял шпагу… Но не успел я дойти до двери, как раздался слабый стук.
– Кто там?
– Я, – ответил голос Винты. – Мне известно, что Люк у тебя, я хочу видеть его.
– Чтобы прикончить?
– Я уже говорила тебе, что у меня нет подобного намерения.
– Значит, ты не человек.
– А я никогда этого и не утверждала.
– Стало быть, ты не Винта Бейли.
После долгой паузы она ответила:
– Ну и что из того?
– Тогда скажи мне, кто ты.
– Не могу.
– Давай пойдем на компромисс, – предложил я, полагаясь на свою способность угадывать. – Скажи мне, кем ты была.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Нет, понимаешь. Назови хотя бы одно из твоих имен. Мне все равно.
Наступила пауза.
– Я вытащила тебя из огня, – сказала она наконец, – но не смогла удержать лошадь. Я утонула в озере. Ты завернул меня в плащ…
Она не ответила на мой вопрос. И все же этого было достаточно.
Я отодвинул задвижку концом шпаги. Она толкнула дверь и увидела у меня в руке клинок.
– Весьма драматично, – заметила она.
– Спасибо тебе – ты же перечислила все грозящие мне злоключения.
– Наверное, не слишком убедительно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не слышала, чтобы ты спрашивал его про голубые камни и о том, не нашел ли он тебя с их помощью.