— Их устраивала Ясра, не так ли?
— Что ты о ней знаешь?
— Я знаю, что она — твоя мать, и это дело также касалось и ее.
Он кивнул.
— Значит ты знаешь… Отлично. Это упрощает дело. — Он умолк, переводя дыхание. — Она дала мне задание устраивать тридцатые апреля для тренировки. Когда я узнал тебя получше и завязал с этим, она была в бешенстве.
— И поэтому продолжила дело сама?
Он кивнул.
— Она хотела, чтобы ты отправился на охоту за Каином? — спросил я.
— Желание было обоюдным.
— Ну а на других? Держу пари, с ними она тоже давила на тебя. Но ты не совсем уверен, что они этого заслуживают.
Молчание.
— Так ведь?
Он отвел взгляд, не выдержав моего, и я услышал, как он скрипнул зубами.
— Ты с крючка снят, — сказал я наконец. — Я не намерен причинять тебе вреда. И ей тоже не позволю.
— А что касается Блейза и Рэндома, фионы и Флоры, Жерара и…
Он засмеялся, что привело его к болезненным конвульсиям, и заставило схватиться за грудь.
— Им нечего тревожиться, — сказал он, — по крайней мере сейчас…
— Что ты имеешь в виду?
— Подумай, — сказал он мне. — Я мог бы козырнуться обратно в свою старую квартиру, напугать до чертиков новых жильцов и вызвать «скорую помощь». И мог бы сейчас уже быть в пункте скорой помощи.
— Почему же ты этого не сделал?
— Я бывал ранен и потяжелее, и выкарабкивался. Здесь я нахожусь потому, что мне нужна твоя помощь.
— О! Для чего же?
Он посмотрел на меня, потом снова отвел взгляд.
— Она попала в большую беду, и мы должны спасти ее.
— Кого? — спросил я, уже зная ответ.
— Мою мать.
Я хотел засмеяться, но не мог, когда увидел выражение его лица. Требовалась настоящая смелость, чтобы просить меня помочь спасти женщину, пытавшуюся меня убить, не один раз, а много раз, и, кажется, сделавшую главной целью своей жизни уничтожение моих родственников. Смелость, или…
— Мне больше не к кому обратиться, — признался он.
— Если ты уговоришь меня на это, Люк, ты заслужишь премию Коммивояжера Года, — сказал я. — Но я готов выслушать твои доводы.
— Снова пересохло в горле.
Я сходил и опять наполнил стакан. Когда я возвращался с ним, из коридора, как мне показалось, донесся легкий шум. Я продолжал прислушиваться, пока помогал Люку сделать еще несколько глотков.
Напившись, он кивнул мне, но к этому времени я услышал еще один звук. Я приложил палец к губам и взглянул на дверь. Поставив стакан, я поднялся и прошел через комнату, прихватив по дороге меч.
Однако, прежде, чем я добрался до двери, раздался тихий стук.
— Да? — отозвался я, подойдя к двери.
— Это я, — донесся голос Винты. — Я знаю, что Люк здесь, и хочу увидеть его.
— Чтобы его прикончить? — уточнил я.
— Я уже сказала вам, что это не входит в мои намерения.
— Значит вы не человек, — сказал я.
— Я никогда и не притязала на это.
— Значит, вы не Винта Бейль, — продолжил я логическую цепочку.
Тут последовало продолжительное молчание, и затем:
— Что будет, если это так?
— Тогда скажите мне, кто вы?
— Не могу.
— Тогда дайте хоть честный ответ, — предложил я, отталкиваясь от всех собранных на ее счет догадок, — и скажите мне, кем вы были?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Отлично понимаете. Выберете одного, любого. Мне все равно.
Снова молчание.
— Я вытащила тебя из огня, — сказала она, — и не смогла справиться с конем. Я умерла в озере. Ты завернул меня в свой плащ…
Это был не тот ответ, которого я ожидал. Но достаточно хороший.
Острием меча я поднял щеколду. Она распахнула дверь и взглянула на меч в моей руке.
— Драматично, — заметила она.
— Ты произвела на меня сильное впечатление, — ответил ей в тон я, — рассказами об окружающих меня со всех сторон опасностях.
— Кажется, недостаточно, — она улыбаясь вошла.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Я не слышала, чтобы ты спрашивал у него что-нибудь о голубых камнях и о том, как он наводил на тебя благодаря твоей настроенности.
— Ты подслушивала.
— Врожденная привычка, — согласилась она.
Я повернулся к Люку и представил ее.
— Люк, это Винта Бейль… В некотором роде…
Люк поднял правую руку, не отрывая взгляда от ее лица.
— Я хочу знать только одно, — начал он.
— Держу пари, что хочешь, — ответила она. — Собираюсь я тебя убить, или нет? Гадай и дальше. Я еще не решила. Помнишь, как-то раз у тебя кончился бензин севернее Сан-Луис Обисно, и ты обнаружил, что пропал бумажник? Для возвращения домой тебе пришлось одолжить денег у подружки. А ей пришлось потом дважды просить тебя, прежде чем ты вернул долг.
— Откуда ты можешь это знать? — прошептал он.
— А однажды ты подрался с тремя мотоциклистами, — продолжала она. — И чуть не потерял глаз, когда один из них ударил тебя цепью по голове. Зажило, кажется, хорошо. Я не вижу шрама…
— И я победил, — добавил он.
— Да. Не слишком много людей могут поднять «Харли» так, как это сделал ты, и швырнуть его.
— Я должен знать, — сказал он. — Как ты об этом проведала?
— Может, я и скажу тебе как-нибудь, — сказала она. — Я упомянула об это просто, чтобы ты оставался честным. Теперь я намерена задать тебе несколько вопросов, и твоя жизнь будет зависеть от того, насколько честны ответы. Понятно?
— Винта, — перебил я ее. — Ты говорила, что не заинтересована в убийстве Люка.
— Он не стоит в верхней части моего списка, — подтвердила она. — Но если он как-то причастен к тому, кто в нем представлен, то такая возможность у него появится.
Люк зевнул.
— Я скажу о голубых камнях, — пробурчал он. — В настоящее время я никому не поручал выслеживать Мерлина с помощью голубого камня.
— Могла ли Ясра кому-нибудь поручить выследить его таким способом?
— Возможно. Я просто не знаю.
— А как насчет того, кто напал на него прошлой ночью в Амбере?
— Впервые об этом слышу, — сказал он и Закрыл глаза.
— Посмотри на это, — приказала она, вынимая из кармана голубую пуговицу.
— Узнаешь ее?
— Нет, — ответил он и снова закрыл глаза.
— И ты теперь не намерен причинить какой-либо вред Мерлину?
— Совершенно верно, — ответил он замирающим голосом.
Она снова открыла было рот, но вмешался я:
— Пусть спит. Никуда он не денется.
Она бросила на меня почти сердитый взгляд, а затем кивнула.
— Ты прав.
— Так что же ты собираешься делать теперь? Убить его, пока он ни о чем не ведает?
— Нет, — ответила она. — Он говорил правду.
— И это что-то меняет?
— Да, — уведомила она меня, — на данное время.
Глава 7
Мне действительно удалось довольно неплохо выспаться несмотря на все помехи, включая шум отдаленной собачьей свары и уйму завываний. Винта не испытывала желания продолжать игру в вопросы и ответы, а я не хотел, чтобы она и дальше беспокоила Люка. Я убедил ее уйти и дать нам отдохнуть. Прикорнул я в удобном кресле, положив ноги на стул. Я надеялся продолжить разговор с Люком наедине. Помнится, я тихо рассмеялся непосредственно перед тем, как уснуть, когда попытался решить, кому из них я доверяю меньше.
Разбудили меня первые признаки рассвета и птичье щебетанье. Я потянулся несколько раз и направился в ванную. Пока я умывался, то услышал, как Люк кашлянул, потом прошептал мое имя.
— Если у тебя нет кровотечения, то подожди минуту, — отозвался я и вытерся. — Может быть, нужно воды?
— Да. Принеси немного.
Я перебросил полотенце через плечо и принес ему пить.
— Она все еще здесь? — спросил он у меня.
— Нет.
— Дай мне стакан и проверь коридор, хорошо? Я справлюсь.
Я кивнул и отдал ему воду. Дверь я открыл без шума. Выйдя в коридор, прошел по нему до угла. В поле зрения никто не попался.
— Все чисто, — прошептал я, вернувшись в комнату.
Люк исчез. Мгновение спустя я услышал, как он возится в ванной.
— Черт побери! Я бы тебе помог! — упрекнул я его.
— Я еще способен сам отлить, — проворчал он, возвращаясь и пошатываясь в комнату, держась здоровой рукой за стенку. — Надо было проверить, могу ли я хоть с этим справиться, — добавил он, опускаясь на край постели. Он положил руку на грудь и тяжело дышал. — Дерьмо! Больно!
— Дай, я помогу тебе лечь.
— Ладно. Слушай, не давай ей понять, что я способен хотя бы на это.
— Ладно, — согласился я. — А теперь успокойся. Отдохни.
— Я хочу рассказать тебе как можно больше до того, как она снова вернется сюда, — покачал головой он. — А она обязательно вернется, можешь мне поверить.
— Ты точно это знаешь?
— Да. Она не человек, и она больше настроена на нас обоих, чем когда-либо это делали голубые камни. Я не понимаю твоего образа магии, но у меня есть свой, и я знаю, что он мне говорит. Хотя разбираться с этой задачей я начал из-за твоего вопроса о том, кем она была. Ты уже вычислил ее?
— Нет, не полностью.
— А я знаю, что она может менять тела, словно платья, и может путешествовать по Отражениям.
— А имена Мег Девлин и Джордж Хансен для тебя что-нибудь значат? — спросил я.
— Нет. А должны?
— Не думаю. Но уверен, она бывала в их телах.
Я оставил пропущенным Дэна Мартинеса, не потому, что он вступил в перестрелку с Люком, и сообщение об этом вызвало бы у него еще большее недоверие к ней, а потому, что не хотел давать ему знать, что мне известно о партизанской базе в Нью-Мексико; я чувствовал, что упоминание о Мартинесе может повести его мысли в этом направлении.
— Она была также и Гейл Лампрен.
— Твоей подружкой по университетским дням? — уточнил я.
— Да. Я сразу заметил, что в ней есть что-то знакомое. Но осенило меня только потом. У нее все мелкие привычки Гейл — то, как она поворачивает голову, как жестикулирует руками и смотрит, когда говорит. И потом, она упомянула два события, у которых был один общий свидетель — Гейл.