— Ты где пропал? — Зашипела она, завидев меня и совершенно не собираясь разделять мою весёлость.
— В туалете. — Буркнул я, стирая с лица улыбку.
— Нашёл время. — Продолжила злиться она. — С минуты на минуту Краузе звонить будет, а он…
И, не завершив мысль, схватила меня за руку и потащила к комнате Троса. Я не сопротивлялся, заметив только, что «организму не прикажешь».
Зашли мы в комнату Троса как раз в тот момент, когда на блокиратор поступил вызов. Мы закрыли дверь на щеколду, а Трос приготовился перехватить сигнал, но из динамиков раздался голос отнюдь не коменданта:
— Марта, господин комендант ещё у Вас? — Голос показался знакомым.
— Господин комендант ушёл с гостями. — Сухо ответила Марта. — Могу соединить с его кабинетом.
— Да, пожалуйста.
— Алло. — Почти сразу послышался недовольный голос Краузе. — Кто это?
— Это Ганс. — Отозвался собеседник и мы, наконец, узнали голос доложившего, что инопланетяне волнуются. — Я…
— Ганс, ты не вовремя. — Прервал его Краузе. — Будь на месте, я перезвоню.
И, не слушая возражений, отключился. Мы переглянулись, гадая, что там ещё могло у Ганса произойти помимо взволновавшихся пришельцев, но обсудить эту тему не успели — почти сразу пошёл новый вызов.
— Марта — Голос Краузе был сух и деловит, по всей видимости, он уже успел настроиться на диалог с высоким начальством. — Соедини меня с Берлином. Кабинет Гиммлера.
— Минутку. — Отозвалась Марта.
Сигнал понёсся по проводам, достигнув сперва Львова, где местная телефонистка, соединив пару штекеров, пустила сигнал дальше, затем Варшавы и, наконец, добрался до Берлина.
— Рейхстаг. — Отозвался далёкий с помехами голос.
— Х125–YKW3 — Отрапортовала, видимо, свой позывной Марта — Будьте добры, соедините меня с рейхсфюрером «СС» Генрихом Гиммлером.
Прошло двадцать секунд ожидания, прежде чем в трубке донёсся низкий с хрипотцой голос усталого человека:
— Гиммлер слушает.
Этого хватило нашему устройству, чтобы запомнить интонации и подстроить голос Троса под одного из иерархов третьего рейха. Сонькин брат нажал на кнопку и прижал палец к губам, показывая, чтобы мы с Сонькой не шумели, словно до этого момента мы тут песни пели. С этого момента Краузе будет говорить с нами, а в Берлине просто прервалась связь. Я даже представил себе, как представительный Гиммлер «аллокает», а потом недоумённо кладёт трубку. Наверняка он свяжется со своей телефонисткой и выяснит, кто пытался до него дозвониться. Наверняка он подождёт какое-то время, ожидая, что связь возобновится, но потом попросит свою «Марту» связаться с Х125–YKW3 и выяснить, что у них происходит. Вот тут-то и выяснится, что связи с секретной базой нет. Полетят приказы, организуются люди и сюда обязательно приедет машина с группой «СС». Но всё это требует времени, так что думаю, день у нас в запасе есть.
— Говорите. — Тем временем приказал в трубку Трос. Аппарат переделал голос Сонькиного брата в голос Гиммлера и отправил коменданту, добавив даже присущие телефонии того времени шипение и щелчки.
— Господин рейхсфюрер. — Начал стучать на нас нам же комендант. — Это Вас беспокоит заместитель начальника отдела рунологии и символистики Вольфганг Краузе, комендант базы Х125–YKW3. Я бы хотел уточнить, не посылали ли вы к нам комиссию в составе трёх человек, а именно…
— А что, у них не оказалось с собой документов? — Деланно удивился Трос голосом Гиммлера.
— Документы в порядке. — Стушевался Краузе. — Но я думал… Просто это так неожиданно… И странно…
— Господин Краузе. — Голосом, не терпящим возражений, заявил Трос. — Вы отнимаете моё время! Вам нужно моё подтверждение? Считайте, что я это сделал. Ваше дело простое — выполнять то, что они требуют. Надеюсь, вы справитесь с таким простым делом.
Закончив эту гневную тираду, Трос отключил связь. Мы переглянулись.
— Надеюсь, на этом он успокоится. — Проворчала Сонька, имея в виду коменданта.
— Я тоже. — Я поднялся с пола и размял затёкшее тело, походив по небольшой комнате.
Побыв ещё немного в компании Соньки и её брата в надежде не пропустить какой-нибудь важный звонок коменданта, я отправился в свою комнату. Ничего важного так и не удалось узнать, не смотря на то, что Краузе все-таки, как и обещал, перезвонил Гансу. Дело оказалось в банальной нехватке ящиков для упаковки различных приборов, образцов и личных вещей учёных. На это Краузе заявил, что не стоит его отвлекать такими мелочами, а нужно просто наколотить новой тары. Настроение у него надо сказать после разговора с «Гиммлером» ощутимо испортилось и Гансу очень не повезло, что он этого сразу не понял. Ему бы извиниться, да перезвонить в другой раз, ан нет, дотошность, и педантичность немцев сыграла с ним в этот раз злую шутку. Недальновидный собеседник заявил на совет коменданта, что колотить ящики не из чего. Это окончательно вывело Краузе из себя.
— Ганс, ты тупица! — Рявкнул в трубку комендант. — Обратись к Рауцу, он тебе выделит солдат и инструменты. Сходите к ближайшей русской деревне и разберёте её до основания. Этого тебе хватит не то что базу вывезти, а пол-Берлина заодно.
Связь прервалась. Больше Краузе никто не беспокоил, да и он никому не звонил. Вполне вероятно, что он вообще куда-нибудь ушёл. Вот после этого я и подумал, что довольно подозрительно находиться втроём в одной комнате, тем более не штурмбанфюрера, то есть моей, а в комнате обычного водителя.
— Пойду к себе. — Устало потёр я шею. — Хоть маленько посплю. Придут звать на ужин, не забудьте про меня.
— Ужин — это хорошо! — Мечтательно протянул Трос, тоже вставая с пола и задвигая ногой прослушивающий аппарат под кровать. — Ужин — это правильно.
— А тебе я советую особо губу не раскатывать. — Обломал я его. — Останешься с прослушкой. Вдруг кто ещё важный звонить будет. Да и вообще, в наше отсутствие могут и гости нагрянуть с неофициальным, так сказать, обыском. А так глядишь — постесняются.
— Но почему я? — Капризно, словно маленький ребёнок воскликнул Сонькин брат.
— Ну не я же. — Усмехнулся я, но, взявшись за дверную ручку, решил всё же немного утешить парня. — Не беспокойся, мы скажем, что ты приболел, и чтобы еду тебе принесли сюда.
На этом я их оставил и ушёл к себе. Честно говоря, спать не хотелось. Устал — это да, но спать, ни в одном глазу. Хотелось просто побыть одному и подумать над тем, что мы делаем. Складные басни Второго пестрели белыми пятнами нестыковок. Сняв ботинки, я завалился на кровать и начал заново перебирать в памяти события и разговоры, имевшие место после нашей встречи с разумным артефактом. Ничего путного из этого не вышло. Мысли скатились к нашим с Сонькой отношениям, к судьбе сталкеров вообще и меня в частности, и…
И разбудил меня стук в дверь. Вот как так получается, что иногда кажется, только закрой глаза, и уснёшь даже стоя, но, ложась в постель, долго ворочаешься с боку на бок и пялишься в потолок. А иногда, как сейчас, и спать не собирался, а вот, поди ж ты, словно кнопку какую-то нажали и выключили меня из реальности на пару часов.
— Иду. — Крикнул я, одной рукой протирая заспанные глаза, а другой, пытаясь напялить на ноги неудобные боты.
Наконец, справившись с обутками, я подошёл к двери и отпёр щеколду. За порогом стояла Сонька в сопровождении незнакомого мне солдата. Незнакомого в том смысле, что вчера его с нами не было. А так, конечно, они мне все здесь знакомцами не являлись.
— Господин Краузе ждёт вас! — Вытянулся в струну немец.
— Хорошо. — Кивнул я — Ждите.
Вернувшись в комнату, быстро привёл себя в порядок, смыв с лица сонливое выражение. Надел китель и фуражку. Подошёл к зеркалу и критически осмотрел себя. Ну и видок у меня. Впрочем, форма сидит достаточно ровно. Поправив немного смотрящую вправо фуражку, я решительно открыл дверь и вышел на улицу.
— Показывай дорогу. — Высокомерно бросил я и солдат, словно на плацу чеканя шаг, повёл нас к коменданту.
Ужин у начальника секретной базы запомнился мне редкостной скукой. Краузе, убедившись, что мы не русские шпионы, пытался угодить и завести светскую беседу. Мы же, чтобы не проколоться на мелочах, отвечали сухо и охотно переключались на рассказы о собственных приключениях. А уж сочинять мы умели. Комендант и его заместитель с женой слушали нас раскрыв рот и очень расстраивались, когда мы прерывали очередной рассказ фразой, что дальше секретная информация.
Ушли с ужина мы немного за полночь. Откормленные и немного пьяные, как и положено высоким чинам любой армии после затянувшегося празднества. От сопровождения мы отказались, поди не заблудимся в десяти домах. Поэтому уходили с Сонькой в гордом одиночестве, провожаемые лишь восхищёнными взглядами радушного хозяина и его друзей. Что ж, это хорошо, что мы сумели произвести положительное впечатление. Завтра меньше проблем будет, по крайней мере, на начальном этапе.
— Поговорим? — Махнула Сонька на дверь Троса, когда мы подошли к дому. — Вдруг что интересное было.
— Пусть спит. — Я взял Соньку за руку. — Видишь, свет из-под двери не выбивается, значит, он нас не ждёт, а, следовательно, ничего важного не случилось.
— Ну ладно. — Согласилась Сонька и вздохнула. — Как жалко, что мы не можем ночевать в одной комнате.
— Конспирация, мать её. — Крепче сжал я руку любимой. — Вон уже идут.
Из-за угла послышались шаги, и я поспешно выпустил Сонькину руку.
— Спокойной ночи, фрау Мария. — Кивнул я и, грозно посмотрев на косящийся в нашу сторону патруль, пошёл к своей двери.
— Всего хорошего, господин штурмбанфюрер. — Вновь вздохнула мне в спину Сонька.
Патруль под моим взглядом стушевался и, ускорив шаг, быстро скрылся за соседним домом. Ну вот, завтра пойдут разговоры об наших неуставных отношениях. Да и чёрт с ними! Не их собачье дело! Зло толкнув дверь я вошёл, скинул надоевшую фуражку на стол и принялся раздеваться. Хмель самую малость кружил голову, и казалось, что всё легко и просто. Было ощущение, что можно прямо сейчас пойти, забрать всё что нужно, и никто слова поперёк не скажет. Но на такие вещи я уже давно не обращал внимания. Разум прекрасная вещь и стоит к нему прислушаться, как понимаешь, что ни ч