– Так много катастроф за такое короткое время! Я голосую за то, чтобы мы заперли эту незрелую девчонку где-нибудь, чтобы она не могла больше представлять опасность для самой себя и окружающей среды.
Мой взгляд тут же скользнул от Пиаса к женщине рядом с ним. На самом-то деле это был экран, который Пиас повесил на стену. Шейм сердито смотрела на меня из своей камеры по скайпу. У меня во рту тут же собралась кислота.
– Что эта сумасшедшая тут делает? – спросила я, гневно смотря на Шейм.
Она фыркнула и откинула волосы назад.
– И кто тут сумасшедшая? Ты думаешь, что так просто можешь прийти сюда и отвлечь Пиаса от его обязанностей? Кроме того, я еще получила телесные повреждения. Теперь мне нужна терапия, чтобы справиться с этим.
Боги вопросительно подняли брови.
– Она тебе и раньше была нужна, – закашляла О.
Мои руки сжались в кулаки.
– Ты сейчас получишь по голове! – прошипела Шейм.
– Довольно! – крикнул Пиас. – Ты сама виновата в том, что сидишь в камере, Шейм.
Она фыркнула и подняла бровь:
– Это не я начала.
Я не могу этого так оставить. Я заскрипела зубами.
– Шейм как часть элиты и мать богов имеет право присутствовать на заседании, Ворриор.
– Когда мне вернут мой клуб? – прошипел Чарминг.
Пиас кивнул:
– Бизар и Ройал позаботятся об этом. И о лаборатории тоже.
– Я и так уже тону в количестве работы! – застонал Бизар. Он, вопреки своему своеобразному характеру, спокойно сидел в углу. Его шляпа криво сидела на голове, а изо рта торчала сигарета.
– Сделаешь это, когда найдешь на это время.
– Почему ты возмещаешь ущерб за то, что натворила это девчонка? – вмешалась гигантская женщина-халк. – Она натворила глупостей, ей все и исправлять.
Пиас уставился на нее, и в его волосах засверкали раздраженные молнии.
– Во-первых, не она одна во всем виновата, а во-вторых, спасение мира – достаточная плата за ущерб.
Боги одновременно втянули воздух.
– Что, прости? – презрительно засмеялась мисс Халк. – Не хочу унижать людей своего пола, но именно из-за этой девушки женщины все еще ползают перед мужиками!
У меня отвисла челюсть. Ух ты. Жестко. В чем была ее проблема?
– Она – ключ ко всему! – кратко ответил Пиас.
– Ого, оказывается, дети Афродиты теперь умеют что-то, кроме того, чтобы бросаться модными сумками? – пошутил бог, которого я пока не знала. Его волосы были ядовито-зеленого цвета и стояли на голове ежиком. Его лицо украшала целая куча металлических пирсингов, а в мочках были такие огромные тоннели, в которые я спокойно могла залезть кулаком.
– Представь себе, мы эволюционировали. Теперь мы еще и шпильками избиваем, – гордо ответила я. О рядом со мной засмеялась, и еще несколько богов улыбнулись. Пиас окинул меня строгим взглядом.
– Это та девочка, чье пробуждение мы чувствовали? – спросила еще одна женщина. Она сидела прямо передо мной, и ее белые как мел ноги лежали одна на другой. Она выглядела как альбинос. Ее белые волосы были уложены в каре. Белая кожа, бледные губы, белые вещи. И только глаза были красными. Она напоминала мне моего брата Спэйда. По ее венам однозначно текла вампирская кровь, но она все же излучала божественную энергию. Причем очень сильную. Я вздрогнула и почти узнала ее голос. Она была в моей голове перед тем, как я оказалась в Тартаре. Ее красный взгляд сверлил меня.
– Это она. – Пиас откашлялся и посмотрел на богов, сидящих вокруг. – Позвольте представить: Ворриор. Дочь Афродиты и Аида. Моя… – Он вздохнул. – Моя вторая половина.
Боги глотали воздух ртом. Шейм закатила глаза и фыркнула.
– Эй!
Я смущенно переступала с одной ноги на другую.
– Это что, шутка? – спросила халкиха. Она сморщила нос, как будто я воняю.
– Я что, похож на человека, который бы стал о таком шутить? – огрызнулся Пиас.
– Эта коротышка? – спросил еще один бог. Я зачарованно посмотрела на него. Он был высоким и худым, почти тощим. Он был одет в черный костюм с иголочки. Его темные волосы были зачесаны назад, открывая длинное лицо с расчетливыми глазами. Как будто он уже просчитал в голове все мои плюсы и минусы.
– Эта коротышка чуть не подорвала все медицинское здание, – иронично ответил доктор.
– Это было жестко, – согласился Рэйзд. Он сидел чуть дальше справа от меня, положив ноги на стол, и подмигнул мне. Пиас тут же бросил на него гневный взгляд.
– Ну, мне она кажется очень милой, – сказал другой бог. Его черно-красные волосы спадали на его юный лоб, убранные в хвост. На нем были очки и футболка с мышцами супермена. Когда он увидел на себе мой взгляд, то ухмыльнулся. Из его висков росли мерцающие кабели. – Эй, мы с тобой уже друг друга знаем! Я Хак.
У меня во рту пересохло. Значит, эта пародия на Джастина Бибера смогла заковать нас с Пиасом в коконы? Словно прочитав мои мысли, он широко улыбнулся. На его лбу замигала синяя лампочка.
– Безумие, – вырвалось у меня. На его лице засияла улыбка.
– Что, если я приглашу ее на свидание, босс? У тебя вообще-то есть Шейм.
Пиас выглядел так, словно проглотил крысу.
– Да, Пиас, можно нам сходить на свидание? – спровоцировала я, хлопая ресницами.
– Господи. Она не только выглядит, еще и ведет себя как какая-то Барби! – ругнулась госпожа Халк. – Ты правда хочешь поставить весь наш труд на кон из-за какой-то куклы?
– В чем вообще твоя проблема? – обиженно спросила я, нахмурив лоб.
– Не принимай слишком близко к сердцу, – сказал Хак, убрав свой хвост со лба. – Джендер – богиня эмансипации. Все, что выглядит симпатично и женственно, она воспринимает как личное оскорбление.
– Ничего я не воспринимаю как личное оскорбление! – огрызнулась Джендер. Хак показал ей язык. Мой взгляд скользнул по комнате и остановился на последнем боге в помещении. Все это время он молчал. Я удивленно к нему присмотрелась. Я его знала. Это был Трик! Один из тех, кто, как и я, сидел в клетке в клубе. Он выиграл битву и завоевал свою свободу. Я уже задумывалась о том, как его дела. Но меня удивило то, что он сидел среди божественной элиты. Его взгляд столкнулся с моим. Он наклонил голову и пренебрежительно на меня посмотрел. На его юном лице танцевали веснушки.
– Может, мы уже начнем говорить по делу? – спросил он.
Боги замолчали.
– Разумеется, – кивнул Пиас. Он выглядел жутко усталым. – Я хотел еще представить вас друг другу. Коула ты уже знаешь.
Я кивнула.
– Это Лост, – Пиас указал на бледную женщину-альбиноса. – Богиня правды и тайн. Никогда ей не ври. Это… – он прервался и указал на госпожу Халк, – как уже было сказано, Джендер. Богиня эмансипации. – Джендер демонстративно скрестила руки на груди. – Парень с зелеными волосами, – Пиас указал головой на заскучавшего бога, – это Фэйд. Бог абстрактных искусств. Его главные способности состоят в том, что он создает параллельные миры и влияет на время.
Какие-какие у него способности?!
Но прежде чем я смогла задать этот вопрос, Пиас уже представлял мне следующего бога.
– Это Онор, – он указал на красноволосого шотландца. – Он – бог справедливости и бог войны. – Парень с серьезным видом мне кивнул. – Справа от тебя сидит Ройал. Бог богатства. Все, что ты видишь в Тартаре, было создано мной, им и Бизаром. – Ройал наклонил голову в сторону и снова смотрел на меня взглядом хищной птицы.
Я вздрогнула.
– А это Трик, – Пиас указал на юного бога. – Он последним присоединился к элите. Бог восстания.
Ух ты. Это многое объясняло.
– Остальных ты хоть и знаешь, но я все равно повторю. Чарминг – бог желания и пороков, Бизар – наш эксперт по подпольной торговле. Рэйзд – бог судьбы, Хак – бог технологий, О – наш оракул, Коул – бог оружия. Наш доктор – бог медицины. А Шейм – богиня судьбы, – кратко резюмировал Пиас.
У меня закружилась голова. Так много имен, так много лиц. И все же они казались мне немного знакомыми. Я слышала их голоса в своей голове. Громкие, шумящие. В это мгновение мне казалось, что я схожу с ума, а теперь я стояла перед ними и едва смогла сказать тихое «приятно познакомиться».
– Разве она не милашка? – прошептал Хак.
Чарминг фыркнул:
– Я тоже так сначала подумал! А потом она начала разрушать работу всей моей жизни!
– И какая она богиня? – резко спросила Шейм. Все посмотрели на меня. – Она здесь, значит, ты, вероятно, собираешься принять ее в ряды элиты. Поэтому скажи мне, кто она такая. Я понятия не имею.
– Богиня красоты? – предложил Хак. Я сдержанно улыбнулась:
– Скорее нет.
Джендер фыркнула:
– Нам не нужна богиня любви, у нас же есть Чарминг.
– Чарминг? – спросила я, сбитая с толку. – Он же бог пороков?
– А разве любовь – не самый великий порок? – сказала Лост.
Мой взгляд метнулся к Чармингу, который продолжал меня избегать. Он что-то от меня скрывал. Я чувствовала это уже долгое время. Но это может подождать. Сейчас я должна сосредоточиться на своем задании, если я хочу подкупить их своим упорством.
– Я явно не богиня любви, – повторила я.
– И кто ты тогда? – заинтересованно спросил Ройал.
Мой рот открылся и снова закрылся.
– Я не знаю, – тихо призналась я.
Фэйд фыркнул:
– Круто… А что ты умеешь?
– Она умеет круто светиться, – мечтательно сказала О.
– Светлячки нам не нужны, – мрачно ответила Джендер.
– Можешь одолжить мне свое боа? – прошептала я О. – У меня непреодолимое желание кое-кого им придушить.
Она захихикала.
– Знаешь, странность заключается в том, что есть такое временное разветвление, в котором ты действительно это делаешь.
Я в ужасе уставилась на нее.
– Что она такое? – резко крикнула Шейм.
Пиас пожал плечами:
– Это что, играет какую-то роль? Я знаю, что она умеет. По крайней мере, предполагаю. Она сейчас покажет, и я уверен, что мы с ней…
– Она богиня хаоса.
В комнате стало тихо. Мы все уставились на О. Она невинно подняла руки.