– Я думала, что тебя должно стошнить, – выдавила я. При этом я явно выглядела как хомяк с огромными щеками и карамельным соусом на лице.
Бог бросил на меня жаркий взгляд:
– Это я переживу. Дай мне еще попробовать.
– У меня больше не… – Я замерла, когда он прижался своими губами к моим. Я застонала еще громче, чем когда ела сникерс, и уронила колу, зарываясь пальцами в его синих волосах. Запах озона и снега смешался с ароматом шоколада и роз. Я жадно прикусила нижнюю губу Пиаса и проглотила его стон. Его руки скользнули по моей спине, поглаживая ее. С плеч они спустились по позвоночнику к моим ягодицам. А затем обратно. Наконец он схватил меня и притянул на свои колени. Наша магия переплелась, и уже непонятно было, где она начиналась и заканчивалась. Мы были единым целым. Идеальным и наполненным магией. Я дрогнула, когда Пиас схватил мою голову и позволил нашим языкам танцевать друг с другом. Жар, похоть, губы, языки и зубы. Мне было всего мало. Я отодвинулась от него и быстро разорвала его рубашку. Он засмеялся. Его грудь выглядела прекрасно: композиция из бархатной кожи и жестких мышц. Я провела по темной линии волос, опускавшихся от его пупка к поясу его брюк. Мышцы его живота напряглись от прикосновения моих пальцев. В его глазах страсть пришла на место холода. Наши взгляды встретились. Тут не было нерешительности, страха и лишних слов. Настало время воссоединиться друг с другом не только эмоционально. Пиас выпрямился, обернул мои волосы вокруг своих пальцев, и я почувствовала, как его язык скользит еще глубже. Наше дыхание стало прерывистым. Мы сияли, словно солнце и луна. Его молнии ласкали мою кожу и натягивали нервы до предела. Мой свет тем временем согревал холод внутри него. Комнату наполнил мягкий гром. Пальцы Пиаса были быстрыми и ловкими. Нежность была в каждом движении, но я чувствовала еще и его голод. Мы оба были голодны. Через пару мгновений мои вещи уже лежали на полу. Его брюки приземлились рядом с моим бюстгальтером, а вслед за ними и его нижнее белье. Теперь нас ничего не разделяло. Ни в эмоциональном плане, ни в физическом. Кожа встретилась с кожей, а мои чувства горели. Я ощущала его вкус, его запах, чувствовала его, слышала и видела. Мои ногти впились в обнаженную кожу его ягодиц. Наши стоны наполнили комнату. Возможно, мы снова разрушим половину помещения, но это был момент для нас двоих. Время будто остановилось. Чувствовать Пиаса под своими пальцами было все равно что пить расплавленное золото. Мои ноги сжали его бедра. Он был сверху, я внизу.
– Какая ты красивая, – прошептал Пиас. Его худые пальцы провели по моему животу, моим бедрам, а затем схватили их и подняли выше, и я захныкала от желания. Мои мышцы пресса напряглись. Его пальцы прошли по моей груди. Он щипал и дразнил меня. Это чувство было таким непривычным, что я выгнула спину, а затем, наконец, почувствовала его язык там, где меня до этого ласкали его пальцы. Я глотала воздух ртом, когда его руки опускались вниз. Сначала к моему пупку, потом они оказались между моих ног. Такие же голодные, как и его губы. Потом его язык снова оторвался от моих сосков и играл с моим языком. Я дрожала, чувствуя влажность и нарастающее желание, которое становилось лишь сильнее с каждым движением его пальцев. Я застонала в его рот, вцепилась в напряженные мышцы его спины и почувствовала его возбуждение, упирающееся в мои бедра.
– Пиас! – хрипло выкрикнула я. Казалось, что мое сердце может в любое мгновение разорваться на тысячу осколков. Пиас дико зарычал. Его аромат окутал меня, когда он целовал мою шею.
– Ты – мое все, – со стоном прошептал он, а затем спустился вниз и полностью завладел моим телом.
Глава 23
Мне снился сон. К сожалению, не о горячих потных телах, возбужденных стонах и синих волосах в моих пальцах, а о чем-то совершенно ужасном. О моей матери. Ее светлые волосы развевались на мягком бризе. На ней было нежное платье, которое позволяло разглядеть просвечивающие контуры ее тела. Я стояла позади нее, и богиня любви повернулась ко мне. Ее лицо было бледным, а голубые глаза округлились. К ее светлой коже прилипла кровь. Она текла по ее рукам толстыми струями и капала на светлую ткань ее платья. Небо было серым, на нем не было ни солнца, ни птиц. Толстый слой пепла покрывал высохшую траву. Бриз проносил по мертвому ландшафту запах разложения. Единственным живым существом была сама богиня, которая уставилась на меня с непроницаемой миной. Ее пухлые губы искривились в сумасшедшей улыбке.
– Почему ты это делаешь, мама? – услышала я, как задаю ей вопрос. Мои слова жутко повторялись громким эхом. Тлеющий пепел крутился у моего лица и сгорал в моих легких. – Ты же любовь! – выдавила я сломанным голосом. Мой взор закрыли слезы, превратившие богиню в сияющую точку посреди серой пустоты.
– Любовь – это иллюзия, дитя! – холодно ответила Афродита. – Я сделала тебе одолжение. – Она бросила что-то в мою сторону.
Я отшатнулась и схватила обожженными руками что-то тяжелое. Я чуть не уронила этот предмет. Он казался мне очень знакомым. Я почувствовала запах озона и льда. Я попыталась смахнуть слезы, пыталась хоть что-то увидеть через шлейф пепла и боли. Я уставилась на дар богини и закричала. Так громко, что мой голос сломался. Ноги подо мной подкосились, и я упала на пол. В моих руках была голова Пиаса, с которой стекала кровь. Стеклянные серебряные глаза смотрели в пустоту. Синие волосы вились под моими пальцами. Я закричала, а любовь тихо засмеялась.
– Ворриор, просыпайся!
– Пиас! – Задыхаясь, я уселась и ударилась головой о что-то, что тут же выругалось.
– Господи! – крикнула богиня рядом со мной. – Прямо в яблочко!
– О? Что ты здесь делаешь? – Я окинула взглядом темную комнату.
– Что случилось? – спросил голос, который я идентифицировала как голос Чарминга. Свет прорывался на мою кровать сквозь дверную щель.
– Она сломала мне нос! – пожаловалась О.
Чарминг прихрюкнул:
– Какой же из тебя оракул, ты разве не должна была это предвидеть?
О мрачно посмотрела на него.
– Ты хоть представляешь себе, сколько различных времен я вижу? Иногда можно и потерять что-то из виду.
– И мозги тоже?
– Иногда.
– Вы что здесь делаете? И где Пиас? – прервала я их обоих. Кровать рядом со мной пустовала. Простынь была сморщенной, но холодной.
– Мы должны были забрать тебя. Босс уже несколько часов внизу и раздает всем приказы.
– Он сегодня ужасно энергичен, – пробормотал Чарминг, закрывавший руками глаза. – Она еще голая или я уже могу открыть глаза?
О посмотрела на меня.
– Лучше пока не открывай глаза, милый.
Я быстро подняла одеяло выше.
– Пиас внизу? – спросила я еще раз, вылезая из очень теплой кровати. Она пахла им и мной. Я засветилась, подумав о случившемся вчера, но в то же время боролась с разочарованием от того, что я проснулась одна.
О сострадательно улыбнулась:
– Не принимай это близко к сердцу, дорогая. Во-первых, деликатность не относится к его достоинствам, а во-вторых, ему больше не надо спать. Дела слишком быстро вытащили его из кровати.
– Поняла, – пробормотала я. Кажется, кто-то прекрасно знал, что произошло прошлой ночью. О блаженно улыбалась. Да, она явно все знала. Я покраснела.
– Ты что, наблюдала за нами, О?
Богиня засмеялась.
– Мне и не нужно было. Вчера ночью трясся весь Тартар. Поэтому практически все в курсе, чем вы тут занимались.
Я чуть не подавилась собственной слюной.
– Все так плохо? – выдавила я.
– Три дома неподалеку разрушились.
– Нееееет!
– Я даже начал ревновать, – вздохнул Чарминг. Он небрежно прислонился к дверному косяку. – Я, кстати, предложил Брейву тоже разрушить пару вещей в порыве страсти, но он от меня убежал. Почему он все время от меня убегает? – Он был действительно опечален.
– Может быть, потому, что ты превратил его в цветок и заставил стоять так несколько дней? – попыталась догадаться я.
Бог театрально вздохнул:
– При всей сексуальной энергии, которую вы выпустили, было почти унизительно, что он смог устоять передо мной. Половина Тартара веселилась вчера.
Мои щеки вспыхнули от стыда.
– Ты что, издеваешься надо мной? О боже, как же стыдно, – выдавила я.
О снова засмеялась. Ее зубы сверкнули, и, как мне показалось, они были слишком острыми. Она была похожа на гоблина, который собирался что-нибудь поджечь.
– Не обращай внимания. Так почти всегда происходит с могущественными богами. Ваша страсть переходит и на других.
– В следующий раз займемся этим в атомном бункере! – зарычала я, наклоняясь за вещами. О вдруг сунула кучу вещей мне под нос.
– С наилучшими пожеланиями от Бизара. Этот материал не горит, не растворяется в кислоте, а также согревает даже при температуре в минус двадцать градусов. Он имеет высокую сопротивляемость к магии, а еще там есть слоты для твоих крыльев.
– Спасибо, – сказала я, ошеломленная и немного тронутая. Я расправила что-то из черного материала, вышитое золотыми нитками. Я почувствовала покалывание на пальцах от того количества магии, которая была приложена к созданию этой одежды. Это был комбинезон, узко обтягивающий мое тело. Мне даже было немного сложно влезть в него. О пришлось помочь мне и впихнуть меня в него, как яблоки в рождественского гуся, но когда я наконец надела комбинезон, то ощущала себе невероятно.
– Вот! – О подала мне что-то, что было похоже на черный матовый корсет, но было более гибким.
Я вопросительно подняла бровь.
– Это для защиты внутренних органов. В ткань вшит титан, который предотвратит даже самые серьезные огнестрельные и режущие раны. Как броня, – объяснила она.
– Ух ты! Никогда не думала, что мне понадобится броня. Я всегда скорее чувствовала себя принцесской, – нервно пошутила я, позволяя О зашнуровать мой корсет. Он сидел плотно, но не доставлял неудобств. Я ткнула в него пальцем и с удивлением осознала, что материал был податливым, если я медленно к нему прикасалась, но становился крепче, если я тыкала быстрей.