казать твоему брату, что ты здесь?
– Нет! – быстро ответила я. – Мы хотим оставаться незамеченными как можно дольше. Нам нужны лифты.
– Как пожелаешь. – На нас опустилась давящая тишина, когда мы шли по влажному тоннелю, в котором измученные души в плохом настроении оттирали межплиточные швы от плесени. Я им не завидовала. Плесень иногда очень раздражала кожу. Наконец мы подобрались к лифтам. Сократ окинул меня странным взглядом, скрестил руки на груди и стал ждать.
– Нам нужно разделиться, – предложила я Пиасу, который с недоверием изучал быка.
Синяя бровь поднялась вверх:
– Ты о чем?
Ух ты, звучало сердито. Я откашлялась и нетерпеливо переступила с одной ноги на другую.
– Мы должны искать богов, предварительно разделившись. Так мы будем быстрее.
Все посмотрели на Пиаса. Он выглядел жутко злым, и его руки сжались в кулаки.
– Я делаю это лишь для того, чтобы помочь, – кратко сказала я.
– Разделитесь! – выплюнул он. Боги кивнули и ринулись к лифтам. Я посмотрела на Пиаса. Агрессивное напряжение витало в воздухе. Я повернулась к быку.
– Спасибо! – серьезно сказала я. – Ты сейчас помогаешь нам спасти мир.
– Хочется на это надеяться, – вздохнул он. – Мне остаться здесь, чтобы быть начеку?
Я покачала головой:
– Нет, занимайся своей работой, как обычно. Только двери закрой.
Он кивнул и ушел. Никаких объятий. Мне было немного больно, но я его понимала. Я видела все в его глазах. Он боялся меня. Я грустно смотрела ему вслед.
– Ты где застряла? – прошипел Пиас. Он стоял рядом с Рэйздом, Бизаром и Чармингом в левом лифте и нетерпеливо ждал, когда я к ним подойду. Остальные уже уехали прочь. Я вздохнула, протерла потные ладони о штанины и протолкнулась к ним. Пиас нажал на номер 99. Кнопка засветилась красным. Как обычно, заиграла бесконечная Highway To Hell. Бизар радостно мычал в такт. Пиас выглядел так, словно его одолела головная боль. Лифт устремился вверх.
– Что находится на этаже 99, Ворриор? – спросил Рэйзд, прерывая напряженную тишину, повисшую между мной и Пиасом.
Я закатила глаза. Мое тело совсем сжалось от волнения.
– Да ничего особенного. Там сидят бухгалтеры и адвокаты моего отца.
– Серьезно? – ухмыльнулся Бизар. – Бухгалтеры?!
Я улыбнулась в ответ:
– Да. Кое-что изменилось за последние несколько лет. Аваддону тоже приходится платить налоги.
– И кому же? – весело поинтересовался Бизар.
– Э-э-э… понятия не имею, – признала я, почесав затылок. – Я никогда не интересовалась. Десять лет назад Олимп и Аваддон начали радикально менять свои структуры. Почему они это делали, я понятия не имею. Никто не говорил об этом открыто, поэтому… – Я пожала плечами.
– Какой бог сейчас находится наверху? – прервал нашу болтовню Пиас. Он все еще звучал обиженно. В моих ушах что-то затрещало.
– Аид, – ответил юный бог.
Я побледнела:
– Ты уверен? Отец никогда не бывает наверху. Когда он разговаривает с адвокатами, у него начинается головная боль. – Мой голос слегка дрожал.
Боги посмотрели на меня с сочувствием.
– Это точно. Мне жаль, Ворриор, – пробормотал Хак.
Мне стало плохо. Почему первым должен быть именно мой отец? Он этого не заслужил. Аид был хорошим мужчиной. Он выполнял свою работу со страстью и любовью к деталям. Три года назад он обеспечил каждого из своих подчиненных в Аваддоне государственной медицинской страховкой. Он заботился о своих людях. Я сжала руки в кулаки.
Две сильные руки неожиданно обхватили меня сзади и прижали к своей груди, давая необходимую опору.
– Мы не причиним ему вреда. Ты с этим справишься, – прошептал Пиас мне на ухо.
Я тяжело сглотнула:
– Он мой отец.
– Ты его любишь?
Я кивнула.
– А он тебя любит?
Я помедлила, но затем все же кивнула еще раз.
– Значит, он должен все понять, – кратко сказал Пиас. Лифт остановился. Девяносто девятый этаж выглядел как страховое бюро. Серый ковер и сотня маленьких белых комнаток, распространившихся по помещению, как на шахматной доске.
Отовсюду раздавались звуки телефонных звонков, писк принтеров, треск измельчителей бумаги и стук ногтей по клавиатурам.
– Добро пожаловать на этаж 99 Аваддона. Мое имя Фрэнк, чем я могу быть полезен?
Перед лифтом стоял белый письменный стол, на котором жужжал старый компьютер. За ним сидел гоблин с коричневым морщинистым лицом, кошачьими ушами и парой черных волос, которые он без видимой на то необходимости приклеил к своей сморщенной лысине. Из уголка его рта торчала палочка от леденца.
– Эй, Фрэнк. Это я, Ворриор. Как дела?
Пиас тут же убрал свои руки от меня.
– Еще один твой друг?
Я совершенно случайно наступила ему на ногу и помахала гоблину, улыбаясь. Он вопросительно посмотрел на меня своими большими кошачьими глазами.
– Ворриор? – Он одобрительно присвистнул. – Ты очень изменилась, девочка!
– Да-а. – Я нервно засмеялась и провела рукой по своим волосам. – Пора было уже стать чуточку моднее.
– Тебе очень идет! – ответил Фрэнк, откусывая от леденца. – Так, почему ты здесь? Чем я могу быть полезен тебе и твоим друзьям? – Он заинтересованно посмотрел на богов сзади меня. Чарминг весело помахал ему.
– Да… в общем, нам нужно… – заикалась я, но он меня прервал:
– Ага. Мне кажется, я и так все понял. – Он серьезно посмотрел на меня. Пиас окаменел. Остальные, кажется, подступили ближе ко мне.
– Ой, правда? – нервно спросила я. – И откуда же?
Гоблин нагло улыбнулся, наклонился к столу и открыл ящик.
– Ты снова хочешь взять у меня леденцы себе и своим друзьям! – Он радостно подмигнул мне и сунул четыре леденца под мой озадаченный нос.
– Ой… – с облегчением выдавила я. – Круто. Спасибо!
Бизар схватил леденцы, засунул три из них в свой карман, а один – в рот.
– Просто божественно! – вздохнул он. Чарминг отвесил ему пощечину.
Фрэнк добродушно улыбнулся:
– Когда Ворриор была маленькой, они с братом почти каждую неделю ко мне заходили. Из-за них я всегда заполнял ящик леденцами. Они тогда были такими серьезными и грустными, что для меня радостью было видеть улыбки на их лице.
– Спасибо, Фрэнк, – сказала я, тронутая таким отношением. У меня во рту застрял ком. Следующий вопрос мне чуть ли не откашливать пришлось.
– Мой отец здесь?
Гоблин кивнул, пошевелил своими ушами и махнул пожеванным концом палочки от леденца в сторону.
– Да-да, твой отец в кабинете. Правда, через пару минут у него разговор. Так что вам придется подождать.
– Боюсь, ждать мы не можем, – вмешался Пиас, подходя к Фрэнку, который тут же стал выглядеть испуганным. Юный бог одарил гоблина холодной улыбкой и уперся ладонями в его письменный стол. – Мы сейчас находимся в цейтноте и должны срочно поговорить с повелителем Подземного мира. Поэтому подвиньте эту встречу. – Его последние слова явно были приказом, несмотря на то что звучал его голос вежливо.
Гоблин покачал головой. Его уши дрогнули.
– Нет, нет, мне жаль, молодой человек. Но речь пойдет о переговорах с Олимпом. Такие вещи нельзя просто так перенести. У меня свои инструкции, понимаете?
В это же мгновение в наших ушах что-то затрещало. Хак практически зарычал на нас:
– Ребята, у нас проблема. В Аваддон спустился еще один бог. Олимпиец. Кажется, они поняли, что пахнет жареным.
– Кто это? – спросил Пиас, не обращая внимания на сбитого с толку гоблина.
– Геракл.
Пиас выругался и так мрачно уставился на Фрэнка, что тот завизжал от страха.
– Где Аид? – огрызнулся бог.
– В конференц-зале номер один. Но…
– Спасибо! – Пиас ударил гоблина по морщинистому черепу.
Я закричала в знак протеста, а Фрэнк рухнул на стол без сознания.
– Почему ты это сделал?!
Пиас окинул меня холодным взглядом и скрестил руки гоблина на его груди. Выглядело так, словно он прилег поспать.
– У нас нет времени на эту болтовню! Ты знаешь, где конференц-зал?
– Да, надо просто идти прямо. Но…
– Тогда пойдем! – Пиас ринулся вперед.
– Пойдем, милая, – прошептал Чарминг, таща за собой нас с Бизаром в глубь этажа. Я в последний раз посмотрела на бедного Фрэнка, а потом догнала Пиаса и повела богов вперед. Мы шли по бесконечному коридору маленьких коробочных офисов. На нас с любопытством смотрели местные работники. На моего отца работали десятки сверхъестественных существ. Эльфы, тролли, сфинксы, иногда даже сатиры и вампиры, чьи красные глаза сверкали, когда они улавливали мой запах. На этаже начали шептаться. Мы шли быстрее, оставляя кабинеты существ позади. Иногда мы проходили мимо булькающих кулеров или громко жужжащих принтеров. Свет в коридоре был слишком ярким, он освещал лица подчиненных отца, которые, казалось, становились только любопытнее. Они чувствовали, что происходило что-то, что однозначно не должно было происходить. Наконец в поле нашего зрения появились конференц-залы. Я выдохнула с облегчением, когда меня вдруг кто-то схватил и прижал к стене.
– Привет, красавица моя. Могу ли я тебе помочь? – прошептал хриплый голос мне на ухо.
Хватка его рук был ледяной, а предплечья – белоснежными. Меня схватил вампир. Дерьмо! По моим рукам пробежала дрожь. Я беспокойно уставилась в острое лицо красноглазого ублюдка. Светлые волосы спадали на его бледный лоб. Улыбка была широкой и голодной: у него во рту блестели клыки-импланты. Запах старого мяса ударил мне в нос, и я почувствовала приступ тошноты.
– Спасибо, все в порядке. – Я попыталась увернуться от него. Вампир уперся обеими руками в стену, отрезая мне пути побега. Его лицо оказалось в неприятной близости от моего.
– Не так быстро, милая. Я думаю, я долго искал тебя. Этот запах…
– Отпусти меня! – прервала его я, толкая вампира в его мертвую грудь.
Тип лишь рассмеялся в ответ:
– Почему ты такая злая? Ты хоть знаешь, сколько людей тебя ищет? Цена за твою голову просто невероятно велика!