— Обсерватория в центре города? Кому такое пришло в голову?
Кобольд лишь пожал плечами.
— Так, Ноткер, я конечно не любитель бульварной прессы, но теперь мне нужно абсолютно всё, что касается личности госпожи Фогель. Достанешь?
— Легко, Ваша Светлость.
Через миг он протягивал мне папку с газетными вырезками, где уже сама журналистка стала объектом охоты бульварной прессы. Я пробежал по заголовкам, отметив некоторые факты. Впрочем, кое-какие я узнал только благодаря своим магическим способностям. Просмотрев все минут за пять, я отдал папку обратно Ноткеру.
— Ко мне в кабинет в Хоэцоллерне.
Кобольд исчез, а я добрался до выхода из столовой. Прошел в круглую комнату башни. Наверх уводила лестница. Я поднялся еще на пару этажей и оказался под крышей. Кирпичные неоштукатуренные стены тут украшали плакаты с созвездиями, галактиками, ракетами и космическими спутниками. Под конусом крыши двигалась механическая модель солнечной системы. Одно окно было специально переделано — кирпич стен разобран, на его месте вставлено огромное толстое стекло от пола до потолка. Около окна стоял приличных размеров телескоп, который сейчас пыталась настроить журналистка. Услышав шаги, она обернулась.
— Поможете разобраться, Ваша Светлость?
— Вы забываете, что в этот замок я приехал только сегодня, — я чуть улыбнулся. — Но попробую. Но что вы хотите рассмотреть среди бела дня, да еще среди туч?
— Всего лишь свою студию на телевизионной башне, — она указала в окно.
За домами Штутгарта, за чуть присыпанной снегом лесополосой на холме возвышалась первая в мире телебашня.
— Хм, не знал, что ваша студия находится прямо там, — заметил я.
Ленели обратила на меня весьма красноречивый взгляд, в которым было одновременно и возмущение и обида.
— Ну вы же знаете, что я не смотрел ни одного вашего шоу, — я примирительно засмеялся и подмигнул ей. — Но вот одно, обещаю, точно посмотрю.
Она засмеялась в ответ и уступила место около телескопа. Я изучил различные рукояти, повертел их. В окуляре телебашня обрела резкость и я даже отчетливо разглядел лица людей, которые находились внутри расположенного там ресторана и на смотровой площадке.
— И где ваша студия? На каком уровне?
— На третьем снизу, как раз под рестораном. Знаете, как меня не любят остальные журналисты?
— Знаю, — отозвался я. — Зависть — самое дурное чувство в людях. А они вам именно завидуют. В том числе, например, что вы можете себе позволить выкупить за сумасшедшие деньги помещение в башне под студию.
Я повернулся к ней, а Ленели уставилась на меня с изумлением.
— Мне казалось, что вы не интересовались моим шоу. Да и только что вы сказали, что не знали, что студия находится там.
— Упс, — сказал я, прищурив глаза в насмешке.
— И как часто вы лжете, Ваша Светлость? — поинтересовалась журналистка.
— Надеюсь, вы этот вопрос не будете задавать на вашем шоу? — спросил я.
— Не сможете на него ответить?
— Боюсь, если я на него честно отвечу, ответ никому не понравится. Ни вам, ни вашим зрителям. Самыми успешными были ваши выпуски, когда приглашенная персона располагала к себе зрителей. Так что давайте придерживаться этой стратегии и не вызывать негативных эмоций.
— А если нет?
— Тогда я не сниму с вас проклятие, которое на вас наложено, — прошептал, притянув ее к себе. — С помощью магии могу сделать так, чтобы оно стало видно обычным людям и его могли зафиксировать видеокамеры. Вы произведете фурор, потому что в истории еще никто и никогда не демонстрировал ничего подобного. То, что я сегодня показывал в Хайдельберге — детский лепет по сравнению с процессом снятия проклятия.
Ленели от моих слов испугалась так, что даже не заметила, что я ее обнимаю.
— Согласны на такое? — поинтересовался я и притянул ее к себе плотнее.
Журналистка, наконец, опомнившись, испугалась еще больше.
— Ваша Светлость…
— Если вы беспокоитесь о своем шраме на груди, то не стоит.
Я мягко провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
— Я…
— Всё ещё боитесь того, кто хотел вас убить? Не надо. Сегодня его поймают и он ответит за свое преступление. Впрочем, если вы хотите, можете его наказать сами. Я всё устрою.
Ленели смотрела и я почувствовал, как она мелко дрожит.
— Вы про самосуд? Но…
— Решайте сами. Так он сядет в тюрьму и наверное даже в комфортные условия. В ином варианте он исчезнет и о нем вообще никто никогда не вспомнит.
— Вы пугаете, Ваша Светлость, — отозвалась Ленели. — Всё что вы предлагаете похоже на сделку с…
— Крайне неудачное сравнение, — оборвал я ее. — Учитывая то, что я вам хочу рассказать истинную причину, для чего я нужен Светлым магам.
Журналистка смотрела на меня совсем уже округлившимся от изумления глазами.
— Вы демон?
— Что? — я расхохотался. — Нет, конечно. Я, как вы уже знаете, черный маг, но с некоторыми особенностями.
— Хм, а ведь вы на пресс-конференции уже упоминали про это, про особенности. Но все журналисты пропустили ваши слова и не задали уточняющих вопросов, — заметила Ленели.
— К сожалению, да. Ну или к вашему счастью.
— Правда? — она всё смотрела на меня взглядом, в котором смешались любопытство и сомнение.
Я мягко провел пальцами по ее шее, ключице, плечу. Но Ленели продолжала дрожать. Я знал, что если надавлю, она сдастся, но только из страха ко мне, поэтому выпустил ее.
— Больше вас не трону. Не надо бояться. Так что вы выбираете?
— Вам ответ сейчас нужен?
— Конечно. Мне же надо знать, звонить в полицию или нет.
— Звоните. Так что насчет вашей особенности?
— В обморок не упадете? — поинтересовался я, снова приникнув к окуляру и осматривая телевизионную башню.
— Надеюсь, что нет.
Я стал рассказывать. Ленели слушала меня, пораженная.
— И вы расскажете об этом на шоу? — едва слышно спросила она.
— Без подробностей. Знаете ли, отдавать свою кровь — это не очень приятный процесс и, хм, довольный интимный, пожалуй.
— Это всех потрясет! Абсолютно всех! — она кивнула и потом посмотрела на меня, словно осененная. — Так вы… один из самых богатых людей страны?
— Магов, — поправил я.
— Граждан, так звучит получше.
— Не нужно акцентировать внимание зрителей на моем состоянии, — заметил я. — Нам нужно другое.
— Вам?
— Мне и объединенному совету. Чтобы не было паники среди населения из-за проклятий неизвестного черного мага и чтобы все знали, что если вдруг что-то случится, ситуация будет исправлена. Вы понимаете, о чем я?
— Более чем. Нужно больше позитива. Но что насчет того, кто преследовал меня? Вы скажете кто это?
— После шоу, хорошо? Чтобы вы не портили себе настроение.
Ленели кивнула. Потом привстав на носочки потянулась ко мне, но так и не достала со своим низким ростом, даже с учетом высоких каблучков. Я чуть наклонился, поняв, что она хотела, и она чмокнула меня в щеку.
— Спасибо, Ваша Светлость. Но нам уже пора на студию!
— Да. Пойдемте.
Мы вышли из замка и сели в «Бронко». Через несколько минут мы были уже у подножия телевизионной башни. Ленели поздоровалась с охранниками, показав свой пропуск, хотя те ее и без того знали и, похоже, ей вполне симпатизировали. Увидев мой паспорт, у охранников округлились глаза.
— Ваша Светлость? Мы видели про вас новости с конференции…
— Я рад, — сдержанно ответил я.
Мы прошли дальше и лифт повез нас на самый верх. Ленели открыла ключом дверь в студию и мы прошли внутрь.
— Вот тут у нас переодевалка и гримерные, — она взглянула на меня. — Кстати, вы снова намерены надеть темные очки?
— Да. Простите, но без этого эфира не будет. Не хочу чтобы от меня потом все шарахались на улицах.
— Думаете, будут?
— Будут. И это еще не скоро пройдет.
— Жаль, у вас вполне располагающее к себе лицо.
Я взглянул на нее со скепсисом, но промолчал.
— Тут у нас кухня, так что могу вам сварить кофе, если хотите.
— Не стоит отвлекаться.
— Да, вы правы. Вот там у нас гостевой уголок, можете пока там подождать, ну и заодно полюбоваться панорамой Штутгарта. Я пока всех обзвоню.
— А ассистента вы себе почему не завели? — поинтересовался я.
— Есть вещи, которые никому не доверишь, — сказала она. — Много раз убеждалась, что сделаю что-либо сама и гораздо лучше, чем тот, кому я поручила. Скажите, а магией нельзя себя скопировать? Еще две такие, как я, мне бы не помешали.
— Нет, — я засмеялся, представив трех одинаковых журналисток.
— Жаль.
Ленели уселась за письменный стол и стала кому-то названивать. Я взял со стола листок для заметок и написал записку.
— Ноткер, — негромко позвал я и протянул появившемуся кобольду записку. — Передай это господину Адельману.
— Да, Ваша Светлость.
Я надел солнцезащитные очки, зная что скоро появятся первые сотрудники студии. Через минут двадцать дверь студии распахнулась.
— Ленели, да что на тебя нашло! — возмутился вошедший первым. — Какая еще сенсация в выходной день⁈
А потом он увидел меня и заткнулся, так и оставшись состоять на пороге. За ним в дверь просунулось еще двое, с непониманием пихая своего коллегу в спину. А потом они точно так же замерли пораженные.
— Ну что? — Ленели довольно улыбнулась. — Ваша Светлость, это два моих оператора и звукорежиссер.
— Добрый день.
— Добрый день, Ваша Светлость, — выдавили они из себя и вновь обратили вопросительные взгляды к своей начальнице.
— За работу!
Вслед за ними заявились остальные и я постоянно ловил на себе любопытные взгляды. Последним заявился личный охранник журналистки, настоящий громила.
— Госпожа Фогель, — возмутился он, пробравшись через толпу коллег. — Это так не годится. Как я вас буду охранять, если вы без предупреждения уехали из города?
— Я была очень осторожна, а ты привлекал бы к себе ненужное внимание.
Охранник только неодобрительно покачал головой. И только усевшись рядом с ней наконец заметил меня. Глаза его разве что на лоб не полезли.