— Тут недалеко…
— Вот и хорошо. Сейчас вы им позвоните и чтобы все срочно явились во дворец.
— Но зачем?
— Чтобы мы нашли предателей, — я прожигал его взглядом.
Магу явно сделалось неуютно. Но когда мы вошли в зал, где оставили Маделиф, и он увидел корону с мантией — все что осталось он короля Пруссии Фридриха Четвертого — магу едва не сделалось дурно.
— Это что? — он указала дрожащей рукой на корону.
— Ваш монарх мертв. Это всё, что от него осталось, — произнесла Маделиф и указала на пленников. — Совершил акт самоубийства у нас на глазах. А эти маги потакали его безумию и спровоцировали его уход.
Маг, побледнев, уселся в кресло. Отдышался, потом, подскочив, бросился к телефону в углу зала.
Я присел рядом с Маделиф, склонился к ней и шепнул:
— А может, на дядюшку тоже капнем моей кровью? Чтобы проблем не было?
Маделиф чуть не испепелила меня взглядом.
— Эгихард, если твоя шутка заполучить корону превращается в реальность, то…
— Да с чего вы взяли? Я всего лишь хочу, чтобы она перешла к более лояльному нам родственнику монарха. Надеюсь, таковой найдется?
— Не среди Хоэцоллернов. Придется договариваться с дядей.
— Жаль. Хотя, в замке Хоэцоллерн в одном из залов нарисовано их генеалогическое древо. Может быть, кто-то все-таки найдется.
— Лучше всех об этом несомненно осведомлен Базилиус. Надеюсь, он скоро найдется и мы всё выясним.
Я лишь задумчиво кивнул.
Глава 18
Через полчаса мы все переместились в зал, который то ли использовался для собраний, то ли для проведения концертов. В нем имелась небольшая сцена, на которую поставили стол и стулья. Ряды кресел сейчас были расставлены по периметру и центр оставался пустым, пока его не заполнили прибывшие из Прусской Гильдии маги.
Маделиф и местный маг-охранник сели за стол, на который положили корону Прусской монархии, красноречиво говорившую о поводе для собрания. Лампы включили так, чтобы они освещали только стол и пришедших магов. Мы с Карлфридом и Финбарром отошли в сторону и сели сбоку на зрительские кресла, оставаясь в полутени, чтобы незаметно за всеми наблюдать. Ленелли, достав фотоаппарат, перемещалась по залу, тоже вполне невидимая для всех, и снимала пришедших магов.
В зале стоял тревожный ропот. Маделиф не начинала говорить, ожидая пока гул в зале чуть утихнет.
— Что думаешь, Барри? — спросил я.
— Они все очень испуганы и встревожены, — произнес кузен, принюхиваясь, а затем посмотрел на меня. — Не пробовал сам это делать?
— Было недавно одно воспоминание о том, как отец перелил мне кровь оборотня, — заметил я. — Но никогда не замечал за собой обострившегося обоняния.
— Тебя просто никто не обучал, — заметил Финбарр. — Обычно всех оборотней обучают подобному в раннем детстве. Различать запахи, следовать по следу, даже давно кем-то оставленному, считывать по людским запахам эмоции. Попробуй сосредоточиться и закрой глаза.
Я закрыл глаза, но вместо запахов все мое внимание сосредоточилось на обрывках доносящихся до нас разговоров.
— Не получается. Наверное оборотень попался какой-то необученный.
— Ну да, — Барри хмыкнул на мою шутку и добавил уже серьезно:
— Такого не бывает. Я бы попробовал освежить оборотнические умения кровью.
Мы с Карлфридом уставились на Финбарра.
— Барри, я же помню, что происходит, когда оборотень пробует чью-то кровь, — осторожно заметил я. — Я, конечно, не оборотень, но может быть не стоит?
— Зато я — оборотень и это сработает совсем по иному, — возразил он. — Пара капель или пробудит оборотнические умения, либо ничего не произойдет. Ты ничего не теряешь, Харди, но попробовать стоит.
Я поморщился, потом выложил свой охотничий нож.
— Давай.
Финбарр взял клинок, неловко порезал палец, сделав слишком глубокий надрез. Впрочем, рана у него быстро затянулась и кузен вернул мне нож.
— Хммм, — произнес Карлфрид, смотря на нас и собираясь что-то произнести, явно возражая насчет подобного эксперимента.
Но я быстро слизнул кровь с лезвия, поджал в раздумье губы, смотря на побледневшего мага и видя, как его начинает колотить.
— Что вас так пугает, Карлфрид? — поинтересовался я.
— Когда я вижу вашу сущность, мне хочется бежать прочь, Ваша Светлость, — едва слышно ответил он, отведя взгляд.
— Мою сущность вы видите постоянно, — возразил я. — И кажется, мы это уже обсуждали. Я — един, во мне нет никакой другой сущности.
— Мне кажется, вы просто очень хорошо ее скрываете. И ее недолго видели только Фризские маги, когда в Гильдии в Аурихе мы снимали с вас подпорченные охранные заклинания — в тот день, когда Маделиф сказала «Я смотрю в глаза дракона»…
— Но в итоге вы не сбежали, а остались. И даже более, — заметил я. — При этом я помню слова, которые вы адресовали Чистославу Черному в Хайдельберге. Что я не тот дракон, которому бы стоило поклоняться. Однако…
Я специально замолчал и Карлфрид кивнул.
— Да. Однако я теперь вам служу. Это мой выбор.
Финбарр смотрел на мага с некоторым недоумением, не понимая, к чему он завел подобные разговоры.
— Ты лучше на тех магах сосредоточься, Харди, — произнес кузен. — Может, сейчас кровь подействует.
— По-моему, ни черта не действует, — заметил я и попросил Ноткера принести мне виски, чтобы перебить вкус крови.
Маделиф между тем позвонила в колокольчик, который она где-то успела раздобыть, призывая всех к тишине.
— У нас несколько плохих новостей, — произнесла она. — Самая главная — король Пруссии попал под влияние магов-отщепенцев, которые считают себя драконоборцами и также выступают против каких-либо вмешательств в историю посредством магии. Король с затуманенным разумом напал на нашего герцога, собираясь его убить.
В зале поднялся шум и крики «Что с королем⁈» и Маделиф вновь позвонила в колокольчик.
— Короля Пруссии больше нет, — мрачно ответил вместо нее местный маг-охранник. — Он убил сам себя.
После этого в зале воцарилась мертвая тишина. В этот момент у меня перед взором возникла какая-то кровавая муть. Все вокруг странным образом изменилось, словно я смотрел на просвеченное рентгеном пространство. Фигуры магов вдруг стали совершенно прозрачными. Я четко видел наполняющие их оболочки сети кровеносных сосудов, быстро сокращающиеся из-за тревоги сердца. Сами стены зала тоже истончились и я видел на сотню метров вокруг себя. Где-то в дальних коридорах, выше на пару этажей шли несколько человек из охраны, отправленные Маделиф еще раз обыскать замок. Где-то внизу, в подвальных помещениях я разглядел двух пленников. И за пределами замка я заметил совсем бледные, уже плохо считывающиеся оболочки пешеходов.
— Охренеть, — только и сказал я, вдруг поняв, что не знаю, как вернуться к нормальному зрению.
— Получилось? — радостно произнес Финбарр.
Я не рискнул смотреть на кузена или Карлфрида, чтобы не увидеть рядом с собой прозрачных призраков.
— Совсем другое получилось, — я прикрыл глаза ладонями.
К счастью себя как оболочку я не видел. Я отнял руки от лица и понял, что сработало. Вокруг снова была привычная картинка.
— Харди, что случилось? — встревожился Финбарр.
— Увидел все вокруг как на рентгеновском снимке, — произнес я. — Весьма специфическое «удовольствие».
— Ого. Но оборотни подобным зрением не обладают.
— Зато им обладают драконы, — произнес Карлфрид, причем достаточно мрачно.
— Вас не радует подобная способность? — поинтересовался я.
— Все сложно, Ваша Светлость, — уклончиво ответил маг. — Я все жду, когда вы наконец прочтете те книги о драконах до конца, чтобы обсудить с вами кое-какие детали.
Я кивнул и вновь стал слушать, что говорит Маделиф.
— Вторая новость — Базилиус Прегиль, судя по всему, пропал. У меня подозрение, что он похищен магами-драконоборцами. Очень надеюсь, что он жив и всего лишь пленник. Нам всем надо заняться его поисками. И последняя плохая новость. Мы захватили пятерых пленников. Подойдите к столу и посмотрите, знали ли вы их? — Маделиф указала на дипломатические паспорта. — С подобными магами мы столкнулись в Министерстве по делам магии, ныне ими же уничтоженном. Они получили доступ к важной информации, внедрившись в Министерство. И не толко в Министерство. Думаю, в каждой Гильдии есть такие маги, а мы даже не подозреваем, что рядом с нами находятся враги и предатели.
Маги из Прусской Гильдии стали небольшими группами подходить к столу, разглядывать паспорта. Часть магов подтвердили, что знали драконоборцев и видели их в замке и в Гильдии, но всегда считали тех занятыми иностранными делами. Хотя про дипломатические паспорта никто в курсе не был.
— Какая-то головоломка, — задумчиво произнес Карлфрид. — Побеседовать бы, конечно, основательно с тем старцем.
Я кивнул.
— А у вас есть свидетели, что король убил сам себя? — раздался голос откуда-то из толпы. — Что-то подсказывает, что вы просто прикрываете вашего герцога, который погубил нашего короля!
— Барри, Карлфрид, — я указал им на фигуру мага в толпе. — Еще один. Не упустите, я его отвлеку.
Я медленно двинулся в сторону стола, за которым сидела Маделиф. Карлфрид и Финбарр уже пробирались к драконоборцу через толпу.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы меня кто-то прикрывал, — негромко произнес я, выйдя на освещенный участок зала. — Свидетели есть. Король был пленен, но потом проглотил отравленную капсулу. Это наше упущение, но мы от монарха ничего подобного не ожидали.
Я встретился взглядом с магом, увидел как он вскидывает пистолет, но в этот миг, его руку перехватил Карлфрид, направив ее вверху, а Барри нажал на шею, вырубая мага. Тот однако успел нажать на курок и пуля, выбив кусок штукатурки, застряла в потолке. Я глянул на свои запонки-детекторы, но похоже капсула с вредоносной для меня смесью осталась целой.
В следующий миг зрение снова изменилось, я увидел еще четверых драконоборцев. Все они имели куда более учащенный пульс, и вокруг них разливалось едва заметное алое свечение — вероятно какое-то особое охранное заклинание. Не раздумывая я интуитивно выдохнул одно из драконьих слов. Всю толпу сбило с ног, включая Карлфрида и Финбрарра, держащего бесчувственного мага. Через несколько секунд все поднялись кроме четверки. Снова послышался ропот встревоженный и растерянный. К четверке сначала бросились, чтобы помочь, а потом, поняв, что произошло, толпа магов отшатнулась назад. К драконоборцам подошел Карлфрид, забрал у всех четверых оружие, посмотрел на меня.