— Так вы уже возили янтарь? — спросил я.
— Нет, это первая поездка. Мы довольно долго добирались до сюда: из-за штормов надолго застряли в Киле. Здесь торговец нанял еще несколько судов. Уже три дня идет погрузка.
Мы с Карлфридом и Финбарром переглянулись.
— Три дня? Сколько судов он нанял?
— Все, которые сейчас стоят на пристани — два десятка, если не ошибаюсь, — ответил Тим. — С карьера приходят грузовики с мешками янтаря. Трюмы все загружены на две трети. Сегодня должны завершить погрузку и отчалить.
— Сегодня к вечеру точно будет шторм, Тим, — заметил я. — Разве ты не чувствуешь? Город уже накрыло снегопадом. Но станет еще хуже.
— Мне тоже так показалось и я предупредил капитана, но он сказал, что проверил прогнозы и бури не будет. Мы должны уплыть сегодня.
Я задумчиво смотрел на клабаутермана. Корабельные духи всегда знали, когда будет шторм, и когда можно выходить в море. Даже я, прожив много лет на море и умея ходить под парусом, знал, когда в непогоду лучше не высовывать нос из дома.
— Вы ничего не хотите сказать, Ваша Светлость? — прошептал Карлфрид. — Чья знакомая магия на рабском ошейнике? Может, нам стоит уведомить Маделиф и…
Маг наткнулся на мой взгляд и смолк.
— Сам разберусь, — произнес я.
Нам между тем принесли обед. На первое — ароматную наваристую уху, как сказал официант, отлично согревающую в промозглую и холодную погоду, фирменные кенигсбергские клопсы из оленины в грибном соусе, кучу закусок и целый кувшин какой-то местной разновидности глювайна, в котором, судя по всему, вместо вина больше использовали шнапс.
— Ого, — только и сказал кузен, пригубив. — Тут сейчас будет целых четыре огнедышащих дракона.
— О да, — Карлфрид тоже попробовал и вытаращил глаза. — Знатно прошибает. Но ввиду обстоятельств, нам с тобой увлекаться не надо, Финбарр.
Мы неспешно обедали. Под конец трапезы я подозвал официанта, чтобы расплатиться и заодно спросил:
— Кстати, господин Мюллер, не расскажете нам о принце?
Официант насторожился.
— Простите, а вам это зачем знать, господин?
— Чтобы больше было причин не допустить его к прусской короне, — ответил я, не сводя с него взгляда.
— К прусской короне? Но… А… Вы не из тайной полиции?
— Что? — Карлфрид уставился на официанта и засмеялся. — Такой не существует.
— Разве? Некоторых арестовывали за высказанное недовольство, — также осторожно заметил Мюллер.
— Хм, насчет этого я справлюсь у местных магов, и если вы правы, этих людей отпустят.
— Прошу прощения, но кто вы все-таки такие? — спросил официант с опаской, глядя на нас.
— Смотрели бы телевидение и читали газеты, знали бы, — я едва заметно улыбнулся. — Но сейчас это не важно. Ответьте насчет принца.
ОФициант, смущенный атмосферой таинственности, которая внезапно образовалась вокруг нашей компании, показал в окно.
— Видите там огромный парусник? Сейчас, правда, не очень хорошо видно из-за снегопада. Это «Падуя», последний четырехмачтовый барк, спущенный на воду в Бремерхафене почти шестьдесят лет назад. Уникальное судно. Так вот, его недавно приобрели для принца. Даже не для короля.
— Странно, что не современную моторизованную яхту, — заметил Карлфрид.
— Такие у него уже есть, штук пять, — сообщил официант. — Впрочем, у принца приличный автопарк из двадцати дорогих машин. Хотя, на них он даже никуда не ездит, поскольку дороги как в городе, так и в округе оставляют желать лучшего. И на паруснике он, скорее всего тоже не будет плавать. Судно будет тут стоять и гнить.
— Удивительно, вы не читаете газет и не смотрите телевидение, однако знаете сколько яхт и машин у принца, — подметил я.
— Да об этом же весь город знает, — в голосе официанта послышалось возмущение. — Лучше бы…
Он смолк и только разочарованно махнул рукой.
— Однозначно темный переулок, да, Ваша Светлость? Вы ведь уже решили? — произнес Карлфрид, сверля меня взглядом. — Может, все-таки найдете другой способ?
— Зачем темный переулок? Вы же знаете, что можно все сделать гораздо проще. Особенно, если этот тип начнет мне грубить. А он начнет.
— Если соберутся все главы Гильдий, может быть и не начнет, — возразил Карлфрид.
— Считаете, что их присутствие как-то отрезвит принца? Правда?
Маг пожал плечами. Я, расплатившись, отпустил официанта и вернул свое внимание к клабаутерману. Тим, наевшись и прилично выпив, слегка захмелел и теперь дремал. Очень удобно. Я стал выписывать в воздухе заклинание. Тихо звякнул, лопнув, рабский ошейник. Финбарр, сидевший рядом с клабаутерманом, ловко подхватил разломанные половинки и осторожно снял их с шеи Тима.
— Налей ему еще, Барри, — сказал я. — Он нам на набережной не нужен.
Финбарр наполнил стакан убойный шнапсом-глювайной, сунул в руку клабаутермана:
— Давай, Тим, за встречу!
— Мне, наверное, уже на корабль надо, — возразил клабаутерман, встрепенувшись, начал искать свою трубку и Финбарр заботливо положил ее, укатившуюся на другой конец стола, перед корабельным духом.
— Нет, еще три часа ждать твоего капитана, — я демонстративно глянул на часы. — Так что мы все это время можем еще тут сидеть.
— Ну тогда ладно. Долгой жизни, Харди!
— Долгой жизни, — повторили мы.
Опустошив стакан, Тим вновь задремал. Я стал почаще поглядывать в окно. Солнце, невидимое за тучами, между тем почти село, на набережной быстро темнело, зажглись уличные фонари, а снегопад чуть стих. Но ветер усилился, бросал снег резкими порывами.
Карлфрид, сидя рядом, чуть нервничал, не зная, кого он должен опасаться и к чему ему нужно быть готовым. А я специально не говорил, зная, что он мог даже нарушить мой приказ и помчаться к Маделиф за подмогой.
Наконец откуда-то послышались звуки моторов и на набережную выехало несколько грузовиков, которые остановились рядом с кораблями. Из кабины первого выпрыгнула фигура в черном. Одна рука, согнутая в локте, находилась в гипсе и лежала в черной повязке. Выбравшийся на миг позже помощник накинул на плечи появившегося «капитана» черное пальто.
— Проклятье, — выдавил из себя Карлфрид, не отрывая взгляда от черной фигуры. — Вы знали, кто это, и не сказали⁈ Как вы могли⁈
— Сказал же, сам справлюсь, — я поднялся из-за стола и пошел к выходу. — Барри, сиди с Тимом.
— Сломайте ему сразу вторую руку, чтобы он колдовать не мог, — пробурчал Карлфрид, направившись следом. — Тогда я за вас точно буду спокоен. Да и за себя — тоже.
— Хорошее предложение, — я хмыкнул. — Впрочем, можете тоже остаться тут.
— И кем я после это буду, Ваша Светлость? — мрачно обронил Карлфрид.
Я осторожно приоткрыл дверь и так же беззвучно притворил ее за нами. Сверху на нас сразу обрушились порывы ветра, бьющие снегом в лицо.
Мы поднялись по лестнице и сделали несколько шагов вбок, чтобы оказаться в темноте, а не под ярко-освещенной вывеской таверны. Между тем, на набережной началась разгрузка. Самое удивительное, что мешки на корабли таскали не обычные матросы или грузчики. Все они были темными магами. Никаких матросов с кораблей не наблюдалось. А я подумал, что может их и не было, и организатору всего этого показалось надежнее использовать только своих подручных.
— Плохая идея, Ваша Светлость, — тихо произнес Карлфрид. — Мы забыли о содержимом мешков.
Я промолчал и сунув руки в карманы пальто двинулся к черной фигуре, раздававшей распоряжения и теперь следящей, как идет погрузка. Меня черный маг заметил наверное когда до него оставалось шагов двадцать. В лицо ему бил снег, магией для разгона непогоды он тоже не пользовался, вероятно для того, чтобы погрузку никто не заметил, да и чтобы лишнее внимание со стороны магов не привлечь. Он приложил ладонь правой здоровой руки козырьком ко лбу, пытаясь разглядеть в снежном хаосе, кто к нему идет. Впрочем, он стоял расслабленно, явно не ожидая опасности.
— Добрый вечер, господин Алойзиус, — произнес я, остановившись от него в пяти шагах.
— Надо же, как тесен мир, Ваша Светлость, — ответил маг с насмешкой и даже чуть поклонился. — Честно, вас тут не ожидал увидеть. И, могу я узнать, откуда вы узнали мое имя? Неужели…
Он смолк, пытаясь прочесть на моем лице, но у меня не было на нем ни единой эмоции.
— Всегда знаю имя того, кто стоит передо мной, — ответил я. — И это вовсе не Чистослав Черный о вас рассказал. Хотя, наверное, мог бы, если бы я до него добрался.
— Чистослав Черный, конечно, интересный «персонаж» и, как я слышал, баловался темной магией на свою слишком умную голову. Но я к нему не имею никакого отношения.
— Ваша ложь ни к чему. Маги, что помогали вам сбежать, это маги из Богемии.
Маг смотрел на меня в задумчивости, потом, словно очнувшись, огляделся.
— Вы сюда один заявились, Ваша Светлость?
— У вас со зрением тоже теперь плохо, как и с рукой? — спросил Карлфрид позади меня.
— Вам грубить не идет, господин Моор, — процедил сквозь зубы черный маг. — Хотя, если вы таким способом выслуживаетесь перед своим новым хозяином, ваше дело.
— Давайте лучше поговорим о вас, господин Алойзиус и о ваших планах, — заметил я. — Вы для чего везете янтарь в Российскую Империю? Чтобы снабдить их оружием против меня и чтобы развязать между нашими странами войну?
Черный маг криво усмехнулся.
— Даже не знаю, что вам на это ответить.
— Удивительно, что вы этим сами занимаетесь, — я показал рукой на продолжающуюся погрузку.
— Вы же знаете, когда хочешь, чтобы все было выполнено как надо, сделай это сам.
Я кивнул.
— Что еще вы желаете сделать? — продолжил спрашивать я. — Кроме как устроить хаос и войну?
— Очень хочу вас убить, — процедил сквозь зубы черный маг. — Хотя мне выгоднее, чтобы вы оставались живы. Сами знаете почему. Но если вы попытаетесь мне помешать…
Он сделал многозначительную паузу.
— Вы в этот раз не отделаетесь одной сломанной рукой, — вставил Карлфрид, устремив на мага недобрый взгляд.