На замковом дворе кроме нас троих никого не осталось.
— Это ведь была черная магия, Ваша Светлость? — осторожно спросил Карлфрид.
— Вы видели раньше у меня что-то другое? — удивился я.
— Условно, ту магию можно отнести или к темной, или к боевой, а последнюю пожалуй, можно двояко классифицировать, как впрочем, и некоторую другую, — задумчиво произнес Карлфрид. — Я много размышлял на эту тему — о принадлежности той или иной магии к определенному типу. Имеется достаточно случаев, позволяющих пересмотреть имеющуюся классификацию, выделив нейтральный тип…
Я посмотрел на него так, что Карлфрид смолк.
— Вас на философию внезапно потянуло? Прониклись местом, породившим Иммануила Канта?
— Вам не нравятся философы, Ваша Светлость?
— Я прагматик, а пространные рассуждения и поиск «загадочных» смыслов жизни отнимают слишком много времени. Пойдемте, — я кивнул в сторону замка.
Мы прошли двор, обогнув яму, образованную смерчем, поднялись по ступеням и вошли внутрь. Ко мне спешно шагнула Маделиф и взяла меня за запястье.
— Что вы делаете, госпожа Халевейн? — тихо спросил я, смотря на бледное лицо волшебницы: как бы она ни старалась сохранить самообладание, в глубине ее глаз плескался страх. — Вы мой пульс проверяете?
— Да, — сказала она так же тихо. — По вашей воле погибли люди. Что вы чувствуете?
— Вы знаете что.
Маделиф выпустила мою руку, нахмурилась.
— Вас что-то не устраивает? — поинтересовался я. — Наши враги всей полиции перепрошили мозги, сомневаюсь, что удалось бы вернуть их к нормальному состоянию.
— Не знаю, что меня больше испугало бы, то, что вам безразличны их смерти, или что гибель врагов вас наоборот бы… — Маделиф смолкла, смутившись.
Я уставился на нее, а затем обернулся к Карлфриду.
— Госпожу Халевейн тоже потянуло на философию, замешанную на психологии. Но давайте лучше поговорим о сложившейся ситуации. А еще мне интересно узнать, откуда полиции стало известно о гибели короля.
— Кто-то из прусских магов сообщил, в этом можно не сомневаться, — сказала Маделиф.
— Вы не забываете, что маги-драконоборцы проникли во все Гильдии. Может быть, кто-то затесался к хайдельбергским магам, — заметил я.
Маделиф мрачно кивнула.
— Да, это тоже нельзя исключать.
Мы подошли к сидящим в креслах Ульриху Адельману и Йенсу Беппе. Магов уже освободили от антимагических ловушек, но оба были бледны и, похоже, чувствовали себя не слишком хорошо из-за воздействия полицейских устройств.
— «Обожаю» ослов, добравшихся до верха своей возможной карьеры, — мрачно обронил Ульрих, поглядев на нас. — Полагаю, вы отправили его и остальных идиотов куда надо.
— Очень надеюсь, что избавил господина Беппе от головной боли, и господина Прегиля, если он, конечно найдется, — ответил я.
— Вы думаете, что мы можем опасаться худшего, Ваша Светлость? — Йенс Беппе уставился на меня с испугом — перспектива занять место Прегиля, его, судя по всему, не слишком воодушевляла.
— Спросил бы того полицейского, не он ли виновен в пропаже Базилиуса, но, как метко подметил господин Адельман, осел явно не был настроен на разговоры.
— Надо обыскать полицейское Управление, — сказал Ульрих и поглядел на Маделиф. — Какой протокол, кстати, действует в сложившейся ситуации?
— В законодательстве Пруссии, если не ошибаюсь, управление переходит главе Гильдии, пока не будет назван наследник престола. Так что регентом в данной ситуации становится господин Беппе.
Йенс Беппе скривился так, словно целиком съел лимон, обвел нас взглядом, в котором явно отражалась почти что паника. Что наверное было неудивительно. Йенс, хотя и являлся правой рукой Прегиля, был достаточно молод.
— Не переживайте, мой друг, — заметил Ульрих, похлопав его по плечу. — Мы вас поддержим и поможем. Ситуация сложная, чтобы бросать вас с подобным грузом на плечах.
— А может быть, Его Светлость все же согласится… — он бросил взгляд на меня и мгновенно смолк.
Ульрих метнул взгляд на меня, потом на Маделиф.
— Можно с вами переговорить наедине, госпожа Халевейн? — сказал он.
— Не стоит, — произнес я, не сводя взгляда с главы Хайдельбергской Гильдии. — Госпоже Халейвейн, как и господину Беппе, причем независимо друг от друга, пришло подобное в голову, как самое быстрое и легкое решение Прусской проблемы. Однако я вовсе не хочу взваливать на себя то, что предстоит сделать господину Беппе, а затем новому будущему правителю. У меня, как вам прекрасно известно, более важных дел хватает, чем вытаскивать Пруссию из экономического кризиса.
— Независимо друг от друга? — Ульрих сверлил Маделиф взглядом так, словно их противостояние о разделе власти среди Гильдий никуда не делось. — Допустим, я могу предположить, что госпоже Халевейн такое могло бы прийти в голову. Но как вы о подобном подумали?
Адельман перевел взгляд на Йенса.
— У господина Беппе был стресс от известия о гибели короля, — вставил я, чтобы избавить помощника Прегиля от ответа.
— То есть он просто вас испугался, Эгихард? — Ульрих нарочито назвал меня по имени.
Я молча смотрел на него несколько секунд.
— Вижу, вы пришли в себя, Ульрих, тогда займитесь делом. Вместе с господином Беппе отправляйтесь в Гильдию и попробуйте отыскать следы драконоборцев. А мы с госпожой Халевейн наведаемся в местное полицейское Управление по делам магии.
Адельман внимательно посмотрел на меня, но кивнул, соглашаясь, и поднялся.
— Господин Беппе, проверьте по спискам ваших магов в Гильдии, — напомнила Маделиф.
Адельман позвал своих магов, Беппе взял часть своих, другую часть прусских магов оставил в замке, отдав приказания об охране. Когда они ушли, я зашел в один из залов, сбросив мокрое пальто, позвал Ноткера и уселся за чайный столик. За мной последовали Финбарр и Карлфрид. Кобольд выполнив распоряжение, принес нам горячий глювайн. Маделиф осталась стоять, смотря на нас с недоумением.
— Ваша Светлость?
— Вы куда-то торопитесь? — спросил я и кивнул ей на свободное кресло. — Мы попали под ливень и промокли. Так что нам еще не помешало бы переодеться и отогреться.
— Вас долго не было.
Что произошло в городе? — спросила волшебница.
Я коротко рассказал о встрече с черным магом.
— У Гильдий большие проблемы, Маделиф, — сказал я. — Господин Алойзиус пользуется прибором вероятно того же происхождения, что и оборудование местной полиции. Скажите, как вы чувствовали себя, оказавшись под действием антимагической сети? Хотя, точно не так скверно, как Ульрих, который не мог колдовать и потерял из-за этого сознание.
— Вы всё ещё сердитесь на нас, Ваша Светлость, что мы лишили вас тогда возможности колдовать? — Маделиф на этот раз выдержала мой взгляд и не отвернулась. — Мне казалось, что вы получили достаточно объяснений, чтобы не вспоминать об этом.
— Вы не поняли. Я спрашивал совсем про другое. Вас лишили магии люди. Люди получили преимущество. Что было бы, если бы я не вмешался?
— Вероятно, все мы оказались в итоге в положении Адельмана и нам ничего не оставалось бы кроме как ждать помощи от наших коллег.
Карлфрид чихнул и, достав платок, стал шумно сморкаться. Я поглядел на него с неодобрением.
— По-моему, я всё же успел простудиться, поздно пить глювайн, — произнес он, попытавшись улыбнуться. — Простите, Ваша Светлость.
Маделиф протянула руку, положила ладонь на лоб магу.
— У вас жар, Карлфрид.
— Ноткер, принеси лекарства господину Моору, — приказал я. — И всё, что попросит госпожа Халевейн.
— Да, Ваша Светлость.
Кобольд выслушал распоряжения Маделиф, исчез и через несколько мгновений вернулся с огромным чайником, чашкой, пакетом с лекарствами и пледом.
— Вам бы мокрое еще снять, — сказала Маделиф. — А еще лучше лечь в постель и попробовать заснуть.
— Проклятье, — произнес маг, зубы которого уже начали отбивать дробь. — Очень хотел отправиться с вами, но чувствую, что разваливаюсь…
— Не беспокойтесь, как поправитесь, присоединитесь к нам, — сказала Маделиф.
— Как я уже сказал, мы никуда не торопимся. Нам с Финбарром тоже нужно переодеться. И наверное перед посещением полицейского Управления я все же занялся бы допросом пленных драконоборцев, — сказал я и наткнулся на мрачный взгляд волшебницы.
— Боюсь, допрашивать некого, Ваша Светлость, — произнесла она.
— В смысле?
— Пока вас не было, я решила с ними поговорить. Видимо они ждали до последнего, надеясь, что явятся их соратники и освободят их. Потом, поняв, что мы сможем пробить охранную магию и все узнать, они сделали то же самое, что Фридрих четвертый.
Я воззрился на на Маделиф, не веря.
— У них у всех оказались точно такие же капсулы, как и у короля, — мрачно завершила волшебница. — Моя вина, Ваша Светлость. Мне нужно было осмотреть их одежду, но мне даже в голову не могло прийти, что кто-то из магов способен на самоубийство.
— Мне бы тоже в голову не пришло, не вините себя, — сказал я, нахмурившись. — Что ж, тогда нам остается только посещение полицейского Управления.
Глава 23
Карлфрид, закутавшись в плед и делая мелкие глотки горячего чая, прислушивался к нашим словам. Нахмурившись, он посмотрел на меня.
— Это как надо было заморочить голову магам, что они ради какой-то идеи были готовы расстаться с жизнью? — произнес он. — Не в бою, а добровольно, приняв внезапное решение.
— Было бы еще из-за чего, — задумчиво обронил я. — Мы ведь уже знаем, где находится их мастер. Что мы могли ещё у них выведать? Списки всех драконоборцев, внедрившихся в разные Гильдии? Мы это и так узнаем и достаточно скоро. Может быть, мы что-то еще упустили?
Я посмотрел на Маделиф. Волшебница только покачала головой.
— Ульрих и Йенс, полагаю, уже в курсе про самоубийц? — спросил я.
— Да, я предупредила их, чтобы, если они найдут в прусской Гильдии драконоборцев, то с крайней осторожностью осмотрели их одежду.