— И куда ты перенесешь столицу? — спросил Финбарр.
— Куда-нибудь, — я улыбнулся и вышел.
В коридоре я остановился. Миг постоял, потом зашел в комнату к Маделиф. Внутри горел приглушенный свет, волшебница дремала, а рядом в кресле дежурил кобольд Ореля, к моему удивлению, как и Ноткер читающий местную газету. Кобольд настороженно на меня уставился.
— Кыш, — только и сказал я и кобольда сдуло ветром.
Я уселся в опустевшее кресло, убрав газету со знакомой статьей на первой полосе и моей фотографией. Маделиф проснулась из-за зашуршавшей бумаги.
— Ваша Светлость? — удивилась она.
— Простите, не хотел вас беспокоить, просто зашел, чтобы убедиться что с вами всё в порядке.
— Вы спасли мне жизнь. Я…
— Большая редкость, вы же знаете, я обычно занимаюсь прямо противоположным, — прервал я и усмехнулся.
— Это не так.
— Вы находите? А то Ульрих недавно долго смеялся над сочетанием «черный маг» и «первая помощь».
— Вы что, пили? — встревожилась Маделиф, наконец уловив запах виски.
— Я же говорил, что у Барри точно осталось.
— Ваша Светлость, зачем? — ужаснулась волшебница. — Завтра же важный день. А если вы отключитесь как в прошлый раз?
— И на каком же моменте, я отключился в прошлый раз? — поинтересовался я, склонившись к ней.
Маделиф отпрянула, вжавшись в постель.
— У вас губы были на вкус как лягушка и такие же холодные. Там, у пруда, — прошептал я, изучая ее лицо. — Чего вы боитесь, Маделиф?
— Вас.
— Неправда. Вы боитесь себя, своих желаний и чужого мнения, — произнес я. — Точнее, порицания.
Я наклонился еще ниже, так что чувствовал на лице ее испуганное сбившееся дыхание. Чуть выждав, я поцеловал ее губы, на этот раз горячие, мягкие и податливые, имеющие вкус горного тимьяна и меда с горчинкой имбиря. А потом почувствовал, как она дрожит, все сильнее и сильнее. Я отодвинулся.
— Вкусный вы пили чай, хотя мед я не ем, как любое сладкое, — произнес я.
Волшебница смотрела на меня в полнейшей панике, совершенно растерявшаяся.
— Что ж, я теперь понял, что в прошлый раз ничего не было, иначе бы вас так не трясло. Жаль, конечно… Пойду, прогуляюсь до Прегиля, надо с ним еще важные вопросы обговорить, — я поднялся, шагнул двери и, обернувшись, спросил: — Как думаете, куда лучше перенести столицу?
— Вы должны сами это решить, Эгихард, — произнесла она.
На моем лице не отразилось ни одной эмоции, но Маделиф, словно угадав, что внутри я улыбаюсь, запаниковала. Я задумчиво посмотрел на нее и кивнул.
— Доброй ночи. Поправляйтесь, — произнес я и вышел вон.
Глава 2
Я вошел в кабинет Прегиля. Базилиус все так же сидел за столом, уже полностью заваленным бумагами. Рядом с ним, держа в руках знакомый экземпляр газеты, сидел его помощник, Йенс Беппе, с перевязанной головой и на вид явно еще не выздоровевший. При моем появлении Беппе выронил газету и испуганно привстал со стула.
— Ваша Светлость, я не… это не… — начал было он.
— Успокойтесь, Йенс, Его Светлость в курсе, что статья — не ваших рук дело, — ворчливо отозвался Прегиль.
Беппе посмотрел на Прегиля так, будто удивлялся, почему я того еще не испепелил.
— Вы уверены, что вам стоило выписываться из больницы? — поинтересовался я, усевшись в кресло напротив них. — Выглядите не очень.
— Я настоял, чтобы он приехал, дел много, уже не справляюсь, — ответил за помощника Прегиль. — Впрочем, врачи не возражали.
Базилиус, наконец, окончательно оторвался от бумаг и посмотрел на меня.
— Ее Светлость…
— Начнем с того, что вы ее сами сюда позвали. И на этом же, пожалуй, закончим. Я не собираюсь обсуждать Маргарете и любые ее поступки, нравятся они вам или нет, — произнес я. — Покажите мне договоры, которые вы подписывали с графинями.
Прегиль поглядел на меня с недоумением.
— Зачем вам это сейчас?
— Подумал, что могу завтра получить неожиданные сюрпризы, не зная подробностей договоренностей.
Прегиль поднялся, нашел на полке книжного шкафа толстую, в кожаном переплете папку, положил ее передо мной на столе и, воспользовавшись имеющимися там закладками, раскрыл на нужной странице. Я принялся изучать договор.
— И в нем нет ни слова, почему Мекленбург и Померания пошли на уступки, — сказал я, дочитав до последней страницы.
— Это был договор на словах.
Я неодобрительно покачал головой.
— Что вы намерены отвечать когда спросят о том, куда исчезли обе графини? Будете предъявлять грифонов?
Я увидел, как напрягся Йенс, уставившись на своего главу.
— Что произошло, господин Прегиль? — тихо спросил он.
— Вы его хотя бы насчет завтра известили? — поинтересовался я с легкой насмешкой.
— Насчет коронации, да, — Прегиль с недовольством взглянул на Беппе. — Йенс, много всего случилось, но всё объяснять нет времени. Не волнуйтесь, Ваша Светлость, я как-нибудь объясню…
— Как-нибудь — не надо, Базилиус, — сказал я жестко.
Прегиль почувствовал себя крайне неуютно от моего тона.
— Я же вам вроде как должен за это? — он указал на газету со статьей обо мне, которая лежала перед Беппе. — Предлагаю сказать, что известный черный маг наложил на графинь проклятье, обратив обеих в грифонов, как и часть их слуг. И что вы ищите решение, как их спасти и вернуть им человеческий вид. Будете выглядеть героем.
— Да? А как кто я сейчас выгляжу? И вы, кажется, окончательно заврались, Базилиус, — я поднялся, нависнув над ним. — Выглядеть предложенное вами будет совсем иначе: так, будто графинь превратили, чтобы окончательно забрать управление Мекленбургом и Померанией.
— Но земли отошли Пруссии три года назад, вас тут и близко не было, — попытался возразить Прегиль.
— Фридрих мертв, отвечать больше за подобное кроме меня теперь некому. Так что избавьте меня хотя бы от этой проблемы.
— Каким образом?
— Расскажите правду.
Прегиль уставился на меня.
— Но… Всю правду? И про поступки Мекленбургской графини и ее жертвы рассказать?
— Да. Хотя, про драконоборцев, пожалуй, не стоит. Люди и без того были испуганы вестями о проклятиях черного мага.
— Но когда все узнают, что мы это скрывали, я не смогу остаться на месте королевского мага. Возможно, мне даже придется оставить пост главы Гильдии…
— Ничего, королевским магом я назначу господина Беппе, — я подмигнул Йенсу, который явно жалел, что присутствует при подобном разговоре, а от моего предложения места главы Гильдии кажется и вовсе был готов провалиться сквозь землю. — И еще, Базилиус. Когда будете рассказывать, не смейте упоминать мое имя — в этой истории меня не существует.
— И когда я должен это сказать? — упавшим голосом спросил Прегиль.
— Завтра, в конце моей пресс-конференции. Надеюсь, вы все сделаете правильно.
Я направился к двери.
— Вы ведь не Беппе хотите видеть на моем месте? — произнес Прегиль. — Назначите вместо меня госпожу Халевейн?
Я обернулся, уже стоя на пороге.
— А вам не кажется это абсурдным? Зачем мне нужен королевский маг, когда я сам прекрасно умею колдовать? Этой должности больше не будет, простите, независимо от вашего завтрашнего признания.
Прегиль растерянно, взглянул на меня, словно подобное ему не приходило в голову. Больше не задерживаясь, я вернулся в свои комнаты.
Финбрарр внимательно на меня посмотрел, в его желтых глазах зажегся огонек подозрения, когда он украдкой потянул носом, изучая принесенные мной запахи, но так ничего мне и не сказал.
— Давай дальше, Барри, — я кивнул на бутылку.
— Думаю, что все же не стоит. Я тут кое что обнаружил, — он показал мне пустую бутылку, на дне которой я увидел мелкую янтарную пыль. — Янтарь выпадает в осадок. Последний стакан я наливал себе и значит янтарное содержимое тоже выпил я. А тебе не досталось. Видимо в прошлый раз было наоборот.
— Надо проверить, — я нахмурился.
— Я налью тебе совсем немного, на один глоток, и посмотрим на эффект.
Финбарр тщательно взболтал вторую бутылку и немного налил в мой стакан. Я посмотрел на едва замутившееся виски, выпил. Кузен действительно налил на один глоток. Но от него, через пару секунд у меня начали закрываться глаза.
— Черт, — пытаясь не дать ускользнуть сознанию в омут сна, я невольно откинулся в кресле, когда тело резко расслабилось.
Увидел, как Финбарр решительно закупорил бутылку.
— Тебе надо в наперсток это чертово виски наливать, — засмеялся он.
— Вот проклятье, — я все-таки закрыл глаза, чувствуя будто меня качает на теплых волнах.
— Иди лучше спать, Харди, — заметил Финбарр.
— Сколько его там, Барри? — я все-таки разлепил веки, попытался сконцентрировать взгляд на бутылке.
Кузен изучил этикетку.
— Написано, что в одной бутылке содержится десять граммов янтаря. Выходит, нужно совсем чуть-чуть, чтобы…
Он запнулся, решив не продолжать, видимо, чтобы меня не расстраивать.
— Ладно, к черту этот эксперимент, — произнес я и каким-то чудом нашел силы перебраться с кресла на постель.
— Грифоны здесь останутся? — спросил Финбарр, поглядев в раздумье на спящих геральдических монстров. — Знаешь, я лучше тут покараулю на всякий случай.
Я не понял, успел ли сказать ему спасибо, как меня окончательно вырубило.
Во сне меня снова затянуло в прошлое. Я увидел костер, вокруг которого собралась моя семья, сидя на поваленных стволах деревьев и завернувшись в пледы. На фоне ночного, усыпанного звездами неба, черными громадами высились пики гор. Где-то наверху завывал ветер, но в лощине, в которой укрылись мои родители с детьми, царило затишье. Теодерих что-то готовил в котелке, висевшем над огнем, его дети, закутавшись в пледы, смотрели на огонь молчаливые и мрачные.
Моя мать сидела чуть в стороне от всех остальных и я, совсем еще маленький, спал, положив ей голову на колени, а она рассеянно гладила мне ладонь, сжимая в своей руке и периодически наклонялась, прислушиваясь к моему дыханию. Я разглядел ее покрасневшие глаза, похоже, она недавно плака