Я хищно улыбнулся.
— О, так вы поэтому так миролюбивы и великодушны, как выразился господин Эрц? — шепнул Карлфрид и усмехнулся в ответ.
Я продолжал следовать почти неуловимому запаху парфюма Маргарете, пока извилистый туннель не привел к очередной пещере.
Мы все замерли на входе, обозревая представшую картину. Похоже этот зал служил перевалочным пунктом для цвергов — в одной части зала находились койки, покрытые шерстяными одеялами и овечьими шкурами. Вдоль стен стояла простенькая мебель для личных вещей. На одной из кроватей сидела связанная Маргарете, а рядом с ней — такие же плененные Ноткер и гномы, которые видимо сопровождали ее на экскурсии.
Другую же, большую часть зала занимали сундуки, столы, заваленные рудой, образцами камней и инструментами. Сюда же из другого туннеля подходила узкоколейка с вагонетками. И уводила в другой туннель, через который видимо они вывозили украденную руду и камни.
Цверги и еще с десяток гномов обнаружились в центре пещеры, рассевшиеся на чурбанах у жарко пылающего каменного очага и что-то оживленно обсуждавшие с мрачными лицами.
— Можно заглянуть к вам на огонек? — поинтересовался я и зашёл внутрь.
Цверги с гномами, явно не ожидавшие нашего появления, подскочили испуганные и растерянные, а потом, попятившись, попытались атаковать магии. Около меня заполыхали искорки, словно их высекали кирками в камнях, да и запахло точно так же — обожжённым камнем и нагретым железом.
— Вы серьёзно? — спросил я. — Давайте лучше поговорим.
— Нам не о чем говорить с драконом! — выкрикнул их вожак.
Впрочем голос прозвучал довольно неуверенно и испуганно.
Я изучил его и вдруг понял, что встречал этого цверга в швейцарских Альпах.
— А ведь мы встречались с вами раньше, господин Вальтрам, — заметил я.
— Вряд ли мы встречались, Ваше Величество. Я бы вас точно запомнил.
— За двенадцать лет я, конечно, изменился, но вряд ли ТУ встречу вы забыли.
Цверг Вальтрам открыл рот от изумления, его и без того бледная кожа поблекла еще больше.
— О, всемогущие горные боги, нам конец… — простонал он и, внезапно обессилев, шлепнулся задом на чурбан, на котором он прежде сидел.
Глава 7
Судя по лицу цверга, события нашей с ним встречи пролетели перед его взором за несколько мгновений. Впрочем и я моментально вспомнил наше знакомство.
Дело было в Интерлакене, небольшом швейцарском городке, расположенным между двумя озерами. Мы с отцом сидели за столом открытого ресторанчика, работавшего на летней ярмарке. Позади нас шумел один из рукавов реки Аар, пенными потоками прорывавшийся через шлюзы. За рекой высились крутые скалистые горы, на которые, где было более полого, рос хвойный лес.
Отец нервничал — покупатель опаздывал. Я было задремал, разморенный на солнце, но вскоре сон пропал — в нос настойчиво лезли аппетитные запахи готовившейся еды. Но Теодерих ничего покупать не собирался — он как обычно дотянул до последнего, потратив все деньги. Теперь, купив на последнюю мелочь себе пиво, отец медленно цедил его, оправдывая наше пребывание в ресторане. Я поерзал, выразительно глянул на него. Он прекрасно понял мой взгляд, но ничего не сказал.
От ресторана тянулась «улочка» с лавками, в которых продавали еду и безделушки, было несколько аттракционов и каруселей. А совсем сбоку от реки, как раз напротив нас, обосновался шатер с гадалками. Там же велась игра в наперстки.
— Сможешь угадать, где шарик, Харди? — наконец нарушил молчание отец. — Там вроде нет ни одного мага.
Я посмотрел на него недоверчиво.
— Ты серьезно? — спросил я. — Не знаешь как это устроено? Это же мошенники. Ни под одним наперстком нет шарика.
Теодерих нахмурился.
— Но я видел, как некоторые угадывали…
— Это подставные игроки. Для них специально оставляют шарик. Только полные идиоты не знают, что их обманывают. А их, как видишь, полно.
Отец нахмурился, думая, оскорбил ли я и его заодно, но потом задумавшись, мрачно произнес:
— Может быть ты и прав. Будь наши предки такими же сообразительными как ты, возможно наш род не удалось бы разорить. Теперь мы ничем не лучше этих цыган — ни дома, ни денег, постоянно в дороге.
Я поглядел на него с неодобрением — от подобных воспоминаний у него всегда опускались руки и в такие моменты отец часто принимал спонтанные и весьма опрометчивые, если не сказать опасные, решения.
— И как давно это случилось?
— У моего деда еще было довольно приличное состояние, особняк, земля. Большей частью болота, но там водилось много птиц, утки, гуси. Он далеко не бедствовал, пока к нему не пришли и не втянули в какое-то сомнительное дело. В итоге наш род лишился всего. От родителей нам достался уже какой-то крошечный полуразвалившийся дом, который мы с твоей тетей Цецилией продали, поделили деньги пополам и разбежались в разные стороны.
Я поглядел на него удивленно.
— Ты не говорил что у тебя есть сестра, — произнес я.
Отец поморщился.
— О существовании некоторых родственников лучше не вспоминать или и вовсе забыть.
Разговор ненадолго отвлек, но едва мы замолчали чувство голода вернулось с новой силой. Я поднялся. Отец поглядел на меня насторожившись.
— Ты куда Харди?
— Попробую угадать где шарик. Постоишь рядом для солидности?
Теодерих кивнул. Мы подошли к пологу под которым играли в наперстки. Толпа зевак как раз наблюдала, как очередной любитель попытать счастье расставался с деньгами. Теодерих положив мне руки на плечи пододвинул меня на опустевшее место. Мошенник посмотрел на него с некоторым недоумением и насмешкой одновременно.
— Это же ребенок, папаша.
— Зато глаза точно зорче моих, — отозвался Теодерих. — Думаю, он уследит за шариком. Правилами же это не запрещено?
— Не запрещено. Ставка десять марок. Игра идет три раунда, прервать нельзя.
Отец кашлянул, потом вытащил откуда-то купюру, бросил на стол, сделав вид, что не заметил мой возмущенный взгляд. А ведь говорил, что у него и пфеннинга не осталось. Мошенник то ли пожалел меня в первый раз, то ли это была часть стратегии, но он положил шарик под тот наперсток, на который я указал, дав выиграть. А вот на втором круге я уже точно знал, что шарик остался у него в руках. Я указал на наперсток. Мошенник, с ухмылкой поднял его и уголки его губ сползли вниз — шарик что был в его руках неожиданно для него оказался под тем наперстком, на который я указал.
— Ух ты, тебе сегодня везет, малец, — выдавил из себя мошенник, а сам бросил уже наполненный подозрением взгляд на отца.
— Я же говорю — юные глаза замечают лучше, — как можно простодушнее засмеялся Теодерих.
Третий раз я проделал то же самое. Отец глянул на меня и я понял, что он хочет продолжить, но я, быстро подхватив купюры, решительно отошел от палатки и направился обратно к ресторану.
— Харди, мы бы могли еще выиграть, — сказал Теодерих нагнав меня.
— Разумеется. И привлекли бы ненужное внимание, которого ты всегда опасаешься, — сказал я. — История с нашими предками ничему не научила?
Теодерих поджал губы, а я у прилавка заказал себе еды.
— Ничего не хочешь мне отдать, Харди? — спросил отец мрачно.
— Ты мне лгал, — сказал я, не намереваясь ему ничего отдавать, но потом всё же протянул десять марок. — Возвращаю. Ни в чем себе не отказывай.
Я уселся за стол и с наслаждением занялся едой. Отец тоже себе что-то купил в итоге. Когда мы уже почти закончили трапезу к нам подошли двое. Один был знакомым мошенником из палатки, а другой оказался цвергом — всего на полголовы ниже меня ростом. Похоже, внимание моя игра всё же привлекла. Цверг навел на нас какой-то амулет — необработанный горный хрусталь, вставленный в серебряную оправу — грубую и потемневшую.
— Мальчишка пустышка, — сказал цверг, а вот его отец темный маг, хотя и довольно слабый. — И если ты видел, как он подавал знаки мальцу, то можешь пожаловаться магам, ответственным за порядок на ярмарке на случай мошенничества.
Мы с отцом переглянулись, а я не сдержавшись, рассмеялся.
— На случай мошенничества? А ничего, что игра наперстки изначально мошенническая?
— И еще пожалуйся на оскорбление, — заметил цверг. — Иди за светлыми, я присмотрю, чтобы эти двое не сбежали.
Я увидел как нервно дернулся отец, чуть замялся мошенник, который, конечно, никуда жаловаться идти не собирался.
— Иди-иди, — сказал я. — Мы не сбежим, я еще свой обед не доел.
Цверг между тем, нахмурившись, снова нас оглядел, на этот раз куда более внимательно, потом отрицательно качнул головой и мошенник направился прочь, но не жаловаться, а обратно в свой шатер.
— У вас очень смышленый парень, и странно, что он не маг, господин…
Теодерих промолчал и цверг продолжил:
— Не хотите представляться? Это наводит на определенные мысли. У вас точно нелады со светлыми, но я стучать на вас не побегу — думаю, мы сможем договориться.
— О чем? — с непониманием отозвался Теодерих.
— У таких как вы, всегда найдется что-то интересное. Может, какие-то редкие заклинания, эликсиры или что-то еще, что не так просто продать? Мы бы с удовольствием это приобрели.
Мы с отцом переглянулись, и он, проигнорировав предупреждение в моих глазах, спросил:
— Вы — это кто?
— Товарищество цвергов-рудокопов. У нас по-соседству с гадалками и наперсточниками лавка, в которой мы продаем поделочные и драгоценные камни и изделия из них, — он обернулся, собираясь показать и в досаде сказал: — Отсюда, к сожалению, не видно. Так вот, оплата для нас не проблема.
Отец в сомнении смотрел на цверга. Потом достал старые карманные часы на цепочке, которые либо достались ему от разорившегося деда, либо и вовсе были куплены на блошином рынке, посмотрел на время.
— У меня была назначена встреча, как раз хотел продать кое-что, но заказчик не пришел. Возможно, вас это заинтересует.
— И что же это?
— Тут показать не могу, — отец глянул на меня и не смотря на мое недовольство сказал: — Ты доел, Харди? Тогда пойдем.