— Неожиданное высказывание с вашей стороны. Вы действительно считаете, что я только ухудшил бы ситуацию? — удивился я и не стал расстегивать очередную пуговицу на ее блузке.
— Вы ведь не обижаетесь Ваше Величество, — напомнила Маделиф и добавила: — Но при этом вы злопамятны и мстительны.
— Вот как? Странно, вы ничего подобного обо мне ни в своем дневнике, ни в деле фризского архива не писали, — заметил я.
— Так «да» или «нет»? — произнесла Маделиф, поймав мои пальцы и переплетя их со своими.
— Так нечестно, — я чуть улыбнулся, но тут же опять посерьезнел, понимая, что наш разговор точно движется под откос.
Но Маделиф почему-то этого не замечала.
— Зато теперь, не сумев скрестить пальцы, вы ответите правдиво — я по крайней мере на это надеюсь, — сказала она.
Я качнул головой.
— Тогда я вообще ничего не отвечу. Так почему вы считаете, что я сделал бы ситуацию с Гильдией Богемии только хуже? Интересуюсь исключительно с теоретической точки зрения.
— Просто потому что вы не сможете учить белой магии, вернуть магов на светлый путь. Темные будут от вас ждать совершенно противоположного и это будет логично, — ответила Маделиф, не спуская с меня пристального взгляда. — Кстати, вчера вы всё рассказали про посещение Нового Брокена? На что они всё-таки рассчитывали?
Я поморщился.
— На поддержку, изменение в общем законодательстве, чтобы хотя бы те темные, которые не нарушают законов, могли вести полноценную жизнь без преследований и надзора. Я сказал, что для подобных темных всё это давно прописано в документах Гильдий. Так что рассчитывать им было не на что.
— Значит, вы не пообещали им помочь?
Я смотрел на Маделиф, пытаясь понять, что ее беспокоит.
— Если вы так опасаетесь господина Яспера, я могу вернуться в Новый Брокен и превратить его в пепел, да и весь это проклятый город сжечь ко всем чертям. Проблемы больше не будет. Хотите?
Маделиф застыла, ошарашенная моими словами.
— Вы сожжете его со всеми жителями? С детьми?
— Если вы захотите, — ответил я без единой эмоции.
— Я прекрасно помню вашу любимую фразу про благие намерения. Но я никогда не убивала детей даже черных магов, не говоря уже о темных, — отозвалась она в смятении, потом всмотрелась в меня: — Вы ведь меня сейчас проверяли, Ваше Величество? Считаете, что все мы, как ради блага страны, так и ради собственного, готовы преступить через черту, как это сделал Чистослав? Не думала, что вам придет в голову будто я способна на подобное, даже если бы Новый Брокен представлял собой серьезную проблему.
В голосе волшебницы послышалось разочарование. Она выпустила мои пальцы, явно собираясь отстраниться, но потом вдруг снова сжала их.
— Но если бы я согласилась? Ты бы это сделал? Эгихард?
— Нет, не сделал бы. Потому что знаю, что исчезновение Нового Брокена ровным счетом ничего бы не изменило. Его существование никак не влияет на расстановку сил и его уничтожение стало бы абсолютно бессмысленным актом. Господин Яспер, конечно, планировал иное, когда создавал город, но он ошибся в своих расчетах. Теперь всё? Вопросов больше не осталось?
Я высвободил пальцы, скинул пиджак и остальную одежду, включил душ, собираясь нырнуть под горячие струи, чтобы смыть усталость, запах гари и всё растущее раздражение от затянувшегося разговора.
— Остался еще один, — сказала Маделиф. — После инцидента в Аурихе, когда меня в увез в Хайдельберг Ульрих, Карлфрид попросил тебя помочь. Ты тогда ему сказал «Вы еще уверены, что хотите спасти Маделиф? Она же отправит вашу Гильдию на дно. И не только вашу. Впрочем, ваш белый корабль давно уже прогнил и дал течь.»
Я развернулся к Маделиф, за мной шумели водяные струи, словно там обрушился горячий ливень, обдавая жаром.
— Почему вы спрашиваете об этом только сейчас? — я посмотрел на бледное, напряженное лицо волшебницы. — Вас так испугали те мои слова, что вы их даже дневнику не доверили? А как давно об этом вам рассказал Карлфрид?
— Он рассказал, когда вас похитили из Хайдельберга.
Я неодобрительно покачал головой.
— Он тогда вам весь наш разговор пересказал? Фраза вырвана из контекста.
— И ее смысл нисколько не поменяется — с ним или без.
— Мы говорили о том, что вы заключили сделку с драконом. Так что вы прекрасно знаете ответ без меня, — ответил я. — Кроме того, возможно, я излишне драматизировал, говоря Карлфриду про корабль, Гильдию и дно. Перестарался с метафорами. И тогда я был ещё зол из-за всего произошедшего, из-за того, что вы наложили заклинания, лишающие меня магии.
Я смотрел на лицо Маделиф, видел, что она мне не верит и впервые не понимал, почему. Чертыхнувшись, я резко схватил ее за руку и затащил прямо в одежде под струи воды. Маделиф только слабо вскрикнула от неожиданности. Я смотрел как намокает ее блузка, как белый шелк, став прозрачным, липнет к коже, еще больше подчеркивая привлекательные формы волшебницы. Внутри полыхал пожар, но вовсе не от вида моей супруги. До Маделиф наконец дошло, что все ее вопросы довели меня до бешенства, которое я сдерживал, стараясь выправить ситуацию.
— Эгихард… Ваше Величество, простите… — прошептала она испуганно.
— К черту ваши извинения и ваши чертовы вопросы, — прорычал я. — Я вам что, давал повод для недоверия? Вы сами включили меня в вашу игру во власть, а теперь у вас вдруг появились какие-то вопросы и сомнения? Заразились паранойей от Желимира или свою собственную завели? Вы прекрасно знаете, на что я способен. Знали еще двенадцать лет назад. Но с тех самых пор, как я принес герцогскую клятву, я совершил хоть что-то что вредило светлым, Гильдиям или вам лично? Нет? Кажется, наоборот — избавил Гильдии от кучи врагов, а вас пару раз вытащил с того света. И после всего этого вы мне задаете самый идиотский вопрос, который только можно себе представить?
— Вы всегда тщательно взвешиваете слова, которые произносите, — она каким-то чудом нашла силы мне возразить. — Ни одно из них не случайность. Даже тот пряник, который вы якобы подобрали мне на ярмарке — он тоже не случайность. Но над теми словами, что вы сказали Карлфриду, я ломаю голову до сих пор, что они значат…
Маделиф трясло, а я, приблизившись вплотную, прошипел ей в лицо:
— Знаете что? Вы действительно отправите все Гильдии на дно, если не разберетесь со своим доверием ко мне. Двенадцать лет назад вы уже ходили по краю пропасти, когда проигнорировали мое предложение и послушали моего отца. Вторая подобная ошибка обойдется вам очень дорого. Проклятье, я вам только вчера напоминал о доверии. Вы не услышали? Что на вас нашло сегодня?
Маделиф продолжала дрожать, словно она оказалась под ледяным ливнем, хотя нас обоих обдавали горячие струи. Я подумал, что, она даже заплакала, но из-за капель воды, падающих ей на лицо, было не разобрать, пока я не услышал ее всхлипывание.
— Черт бы вас побрал, — произнес я и притянул ее к себе. — Простите, я не хотел вам всё это говорить.
Я чуть отстранился, посмотрел на Маделиф, оценивая ее душевное состояние.
— Нет, вы правы, это моя вина, — выдохнула она со всхлипыванием. — Со вчерашнего утра у меня в голове возникают десятки вопросов, на которые я не могу найти ответ и которые меня страшно изматывают.
— Хм, вы поэтому такой ужасный договор мне вчера подсунули? — поинтересовался я и добавил: — По-моему, у вас просто экзистенциальный кризис.
Маделиф посмотрела на меня растеряно.
— Вы сейчас серьезно?
— Еще нам обоим не помешала бы передышка. Но, подозреваю, что с навалившимися делами отдохнуть не получится. Хотя, было бы неплохо, если бы ваши коллеги застряли в Праге хотя бы на неделю.
Я вернулся к расстегиванию пуговиц на ее блузке, а Маделиф, успокоенная моим тоном, наконец расслабилась.
Глава 23
Утром я проснулся сам. Судя по темноте за окном, в которое стучал сухой снег, было еще совсем рано. Маргарете и Маделиф, спали, прижавшись ко мне с боков. Я осторожно поднялся, чтобы не разбудить их, взял с тумбочки «Омегу» — стрелки показывали шесть с небольшим утра. Беззвучно процедив проклятие, я направился в ванную. Выспавшимся я себя не чувствовал, но сон ушел под нахлынувшим потоком размышлений.
Недавние события были вполне ясны, как расклад выложенных на игральный стол карт. Но вот появление Желимира внесло некоторую неразбериху, словно кто-то подкинул нам джокера. Я нисколько не сомневался что мы имеем дело с сумасшедшим, причем в худшем параноидальном воплощении сумасшествия, с непредсказуемостью поведения. И всё это усугублялось тем, что Желимир Лешик действительно был техническим гением.
Умывшись и одевшись, я вышел в гостиную, обнаружил там спящего в кресле Ноткера. Ворох газет укрывал его словно одеяло, а рядом на столике стояли слабо горящий ночник и будильник. При моем появлении кобольд встрепенулся, первым делом спешно глянул на циферблат.
— Доброе утро, Ваше Величество. Я уж было испугался, что проспал.
— Доброе утро. А я думал, что кобольды не спят, — я чуть улыбнулся.
— Можем не спать неделю, если понадобится, — отозвался кобольд. — Завтрак? Дам будить?
— Завтрак. Будить не надо, — я уселся за стол. — Что пишут в газетах?
— Да в общем ничего интересного. Будь что-то стоящее, я бы сразу вам сообщил.
— А в газете из «Нового Брокена»?
— Там тоже всё очень скучно. В основном про планы расширения города из-за постепенно увеличивающегося населения.
Я кинул и в задумчивости занялся завтраком. Еще через несколько минут я вышел вон и постучал в дверь к Финбарру. Через пару секунд он открыл, сонный, со взлохмаченными волосами.
— Харди?
— Собирайся, пойдем тех магов поищем.
— Подозреваю, что они уже испарились или Желимир на них твоей кровью брызнул, как на тех ирландцев, — отозвался Финбарр, явно не горящий желанием никуда идти.
Через миг я уже понял почему: в дверях спальни застыла завернувшаяся в одеяло Ленели.
— Госпожа Фогель, доброе утро. Давно вас не было видно, — заметил я.