Ноткер помотал головой.
— Хотите, проверьте меня, — предложил он и улыбнулся. — Составьте свою таблицу с преодоленными мной расстояниями. Уверен, я обскачу этих слабаков, по которым составили книжную таблицу.
— Ты ведь прочел примечание? Хочешь геройски помереть? — поинтересовался я.
— Буду следить за состоянием и до стадии загнанной лошади себя не доведу.
— Что ж, давай попробуем. Принеси карту, листы и коробку.
— Коробку для чего?
— Закопаю тебя в ней под твоим самым любимом деревом в местном зимнем саду.
Ноткер вытаращил на меня глаза.
— Ну и шутки у вас, Ваше Величество, — пробурчал он и наколдовал для меня карту и лист.
— Про коробку я не шутил, — сказал я и пояснил, когда мне показалось, что он просто хлопнется в обморок, как в кунсткамере Фридриха. — Будешь приносить с того места, где ты был, по камню и складывать в нее.
Ноткер, облегченно вздохнув, выполнил требуемое. Я начертил таблицу, обвел кружками и обозначил цифрами города на карте, куда собирался послать кобольда. Потом вывел несколько заклинаний в воздухе, наблюдая за Ноткером. Вокруг него обозначилось слабенькое серебристое сияние.
— Что вы делаете, Ваше Величество. Ой, меня бьет током!
— Просто проверил уровень магии. Примерно как у Маргарете, может даже меньше.
— Мне казалось, что она точно посильнее меня, хотя в общем она достаточно слабая темная ведьма, ну если не считать магического артефакта, который вы ей дали.
— И при этом скакать в пространстве как ты она не может. Даже с артефактом.
— Ну это же наши волшебные особенности, — Ноткер только развел руками. — Погодите, вы хотите понять, как это работает?
— Я делаю что-то подобное с помощью перемещающего заклинания.
— И при помощи вашей крови, — добавил Ноткер. — Без драконьей крови у вас ничего бы не вышло. Точнее — ни у кого бы не вышло.
— То есть ты понимаешь, как действует механизм перемещения?
— Только интуитивно. Мы и вовсе обходимся без заклятий — нас словно тянет по потоку в ту сторону, куда нам надо. Думаю, что дело тоже исключительно в нашей крови и ее волшебной особенности.
— Маг из Богемии, Желимир Лешик, вполне пользуется драконьей кровью для своих перемещений, создав специальное устройство. Хотя там применяется также и заклинание.
И тут у Ноткера в глазах зажглось подозрение.
— Погодите, вы хотите сказать, что кому-то вполне может прийти в голову убивать кобольдов, чтобы использовать их кровь для создания подобного устройства? — в ужасе произнес он.
— В теории это было бы вполне возможно, — задумчиво отозвался я, а в глазах кобольда стало еще больше ужаса.
Ноткеру, похоже, всё же подурнело, потому что ноги у него подкосились и он шлепнулся задом на журнальный столик, по соседству со злосчастной коробкой, стукнувшись об ее угод головой. Рассердившись, он даже спихнул ее прочь со стола, словно напоминание о нежданной гибели.
— Простите, Ваше Величество.
Я взял бутылку с виски, показал ему. Кобольд, благодарно кивнув, наколдовал себе стакан под свой размер. Я плеснул ему приличную порцию и он осушил стакан залпом.
— Спасибо, Ваше Величество, чуть полегчало, — он поднялся на ноги. — Так вы свой эксперимент затеяли из-за того мага? Думаете, что он может начать охотиться за кобольдами?
— Не исключаю. Все же для перемещения требуется колоссальный объем магической энергии. Драконья кровь, что есть у него сейчас, когда-то закончится. А других существ кроме как кобольдов, способных к перемещению, больше нет. И при этом, обладая довольно слабой магией вы, тем не менее можете делать то, что остальные не могут.
— Надеюсь, что вы очень скоро изловите этого проклятого мага. Я готов даже пожертвовать собой и быть готовым погребенным в этой проклятой коробке ради всех моих собратьев!
— Погибать совершенно ни к чему. Я вовсе не хочу лишиться самого лучшего своего кобольда.
Я извлек из кармана золотую монету, бросил ему. Ноткер, поймал ее, довольный припрятал за пазухой. После подобного, как было написано в книге про кобольдов, получивший золото от хозяина должен был моментально исчезнуть и больше никогда не возвращаться. Однако Ноткер стоял и ждал приказаний.
Я показал ему на карту.
— Давай начнем с французской границы — она ближе всего. Дальше продолжим увеличивать дистанцию. Вот этот пограничный город. И камень бери маленький, не больше четверти твоего кулака.
— Понял, Ваше Величество.
Он исчез, а я опустил взгляд на секундомер на «Омеге». Три секунды и Ноткер вернулся, бросил первый камень в коробку. Я показал на следующий пункт на карте и он снова исчез. Я делал пометки в таблице, отмечая что уровень магии Нотека почти не упал. Скачки до Фризии увеличились до десяти секунд, а до Пруссии и вовсе до половины минуты. А вот на Богемии Ноткер резко выдохся. Вернулся из Праги, сказав, что подобрал камень прямиком у старого королевского дворца, в котором ныне располагался музей, бросил камень в коробку и уселся рядом на диване.
— Простите, Ваше Величество, но сил больше нет. Первый раз со мной такое.
— Ты почти полсотни перемещений подряд совершил, — заметил я, изучив совсем уже слабое, едва уловимое серебристое сияние, которое почти погасло после последнего перемещения. — Рекорд таблицы из книги ты однозначно побил. Так что отдыхай и восстанавливайся.
— А вдруг вы не поймаете того мага. Я конечно в это верю, но всё же? Как обезопасить всех остальных?
— Ну, для начала оказаться под защитой того, кому кровь кобольдов точно никогда не понадобится.
Я прищурил в усмешке глаза.
— Да, я слышал, как вы шутили, говоря господину Адельману, что переманите всех остальных, — сказал Ноткер. — Или вы не шутили?
Я лишь пожал плечами. Кобольд задумчиво потер подбородок, потом поднялся.
— Я скоро вернусь, Ваше Величество.
И снова исчез. Видимо на перемещения в Хайдельбергской Гильдии сил у него еще хватало.
Я поглядел на числа в таблице, думая, можно ли из этого вывести какую-то формулу расхода магической энергии в зависимости от расстояния, но потом подумал, что для этого точно надо провести еще несколько замеров, да и не только с одним Ноткером, и решил всё это отложить.
По французскому каналу по-прежнему бубнили сводку новостей за день — всё то, что мне вечером в отчете показывала Ленели. Отметил только, что лицо у новостного корреспондента было и возмущенное, и растерянное одновременно.
После этого я занялся книгами о драконах. Открыл раздел, посвященный «Морозным копьям», перечитал, думая, что возможно я что-то упустил. Но в итоге так и не нашел ничего нового. Тогда я стал просматривать общие отделы, в остальных томах.
Через час вернулся Ноткер, поглядел на меня хитрым взглядом и завернувшись в плед, устроился дремать на краю дивана.
— Ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовался я.
— Нет, Ваше Величество.
— Хм. А ты только про себя рассказывал или про своих собратьев в Хоэцоллерне тоже? Которые за свою ошибку теперь носят рабские ошейники.
— Про них я, разумеется, тоже рассказал.
— Ладно, если что, надеюсь, Ульрих не очень расстроится… — я осекся, наткнувшись на совсем уже наглую ухмылку кобольда. — Да уж… Вижу, ты уже в себя пришел?
— Еще нет. С вашего позволения я бы поспал. Утром силы восстановятся. Вам бы, кстати, тоже не мешало отдохнуть, Ваше Величество…
Я поморщился и покачал головой.
— Пока кое-что не проясниться, видимо, я не засну. К завтраку тебя разбужу.
Просидев всю ночь с книгами, в четыре утра я услышал в новостях новое. Прогноз погоды начал меняться. Сначала сообщили о перемещении воздушных масс из Африки, скорее всего из Сахары, столкнувшихся с холодным воздухом на севере Франции. Вместо обещанного снега и града на страну обрушились ливни.
Еще через три часа, в следующем выпуске начали говорить о резком аномальном потеплении.
В восемь утра, когда разбуженный и вполне уже пришедший в себя Ноткер принес мне завтрак, я смотрел прямой репортаж с парижских улиц. Там вовсю бушевала весна. В лучах поднимающегося солнца, распустились каштаны и вишни. На клумбах цвели проклюнувшиеся из луковиц тюльпаны. Корреспондент, стоя где-то среди садов около Эйфелевой башни, с восторгом рассказывающий о погодной аномалии, показывал то на цветы, то на порхавших вокруг него бабочек, то на спешащих на работу, весьма откровенно оголявшихся прямо находу парижанок. У самого корреспондента по лицу от жары уже тек струйками пот.
— Охренеть, — только и сказал я.
За моей спиной покашляли. Я обернулся и увидел застывшую на входе Ленели.
— Хотела вам сообщить о том, что происходит, Ваше Величество, но вижу вы уже в курсе, — сказала она. — Вас, кстати, обыскались.
— Неужели?
— Да, все местные кобольды пропали, а ваш никому не отзывался.
— И как же вы тогда меня нашли? — я поглядел на нее.
— У меня интуиция.
— Интуиция, которая носит имя Финбарр? Да, Барри? — на последних словах я чуть повысил голос, хотя кузен и так прекрасно должен был расслышать.
Финбарр показался на пороге вслед за Ленели.
— Доброе утро, Харди, — пробасил он, вопросительно посмотрев на меня и явно думая, буду ли я снова избавляться от его присутствия во время разговора с Ленели.
— Оно вовсе не доброе, Барри, — тихо сказала ему Фогель и даже чуть пихнула его локтем в бок.
— Ну, может быть, — согласился он и ткнул пальцем в экран телевизора. — Вот если бы как у них было — тепло, наверное утро было бы точно добрым.
Я со скепсисом глянул на него, но ничего не сказал.
— Вы давно это смотрите? — спросила Ленели проходя в зал и возмущенно начала: — Все каналы забиты новостями про эту проклятую анома…
Она резко осеклась.
— Ну, продолжайте, — произнес я, не оставив на своем лице эмоций.
— Аномалию, — повторила Ленели и сделала паузу, собираясь с мыслями. — Сегодня журналисты почти и не вспомнили о вчерашнем молчании своего правительства. Я всё-таки ожидала сегодня примерно такого же информационного потока, как и вчера.