Асмодей снова и снова атаковал яростно вопящего барона, после чего стремительно отступал. И хотя невероятный доспех надежно защищал плоть рыцаря, но преимущество во внезапности и скорости всегда оставалось за демоном. Если бы барон не был так взбешен, возможно у него и был бы шанс уйти отсюда живым, но древний демон задумал довести его до исступления, изнеможения, а после… Нет, он вряд ли пытается убить рыцаря – он собирался превратить его в демона. Именно так он и поступил с Сандрой…
Но вот уголком глаза Сэт заметил, как после очередной атаки, доводящей барона до бешенства, промелькнул призрачный силуэт. Место, где Сэт потерял этот силуэт из вида, было в десяти метрах за спиной барона, так что вряд ли занятый безумным смехом и оскорбительными возгласами демон станет перебегать куда-то еще…
– Вот он мой шанс, – мысленно сказал себе Сэт, – это именно то, чего я ждал.
– Я в тебя верю, – ответил, как оказалось, внимательно следящий за ним Безымянный, – у тебя получится!
В один момент Сэт, казалось, восстал из мертвых: встав во весь рост, будто не было на его груди пяти кровоточащих ран, он направил посох на то место, где предположительно замер демон.
Безумный смех и издевательские комментарии, сравнивающие рыцаря с беременной ослицей, оборвались на середине. Огромный шар плазмы и вихрь огня пронесся по залу, выжигая весь воздух на своем пути. Полуослепленный и изрядно обожженный Сэт успел заметить, как устремился в сторону прозрачный силуэт – его задело лишь самым краем огненного вихря.
Впрочем, этого оказалось достаточно для того, чтобы невидимый силуэт на мгновение стал полностью различим. И в это прекрасно мгновение, когда демон был превращен в огненный факел, Сэт видел, как горит его плоть и плавятся кости. Пронзительный вой, вырвавшийся из нутра демона, на этот раз был музыкой для ушей Сэта, а когда он оборвался на самой протяжной ноте, повисшая тишина стала пиром для его души.
– Я сделал это, – сообщил он миру. – Древний демон мертв.
Безымянный, против ожиданий, не похвалил или, например, не указал на то, что он все же сомневался, что Сэт был способен одолеть самого Асмодея, и теперь кране удивлен. Но в конце-концов, сейчас это было не важно.
Все, что могло гореть у дальней стены зала, уже сгорело. Вместе с погасшим огнем мир погрузился во тьму. А посох в руке Сэта, несмотря на настойчивые требования и желание хозяина осветить окружающий мир, никак не отзывался.
Сэт уже представил, как преодолевает обратный путь на ощупь, но сбоку чиркнуло кресало и пара искр, попавших на хорошо промасленный факел запасливого рыцаря, не только вернули миру краски – но и сам мир.
В этом мире Саймон Сэт обнаружил, что все его тело сейчас было большим волдырем от ожога, пробитым и кровоточащим лишь там, где на груди находились оставленные демоном раны. Остатки его одежды еще дымились, а посох расплавился и изогнулся под своим весом. Его вид был столь жалок, что Сэту не осталось ничего иного, кроме как разжать пальцы и бросить его на пол.
Подмечая, что зал пропитался запахом горелого пластика и резины, Сэт заковылял за ничего вокруг себя не видящим рыцарем. Громоздкая фигура, высоко подняв факел, пошатываясь, следовала в угол зала.
Едва добравшись до замороженного тела, барон рухнул перед ним на колени. Чуть приблизившись, Сэт заметил, что труп совершенно точно не мог принадлежать разбойнику: молодой парень с объеденным лицом и длинными платиновыми волосами. Обтягивающая рубаха, узкие штаны и хорошие сапоги выдавали в нем объект поисков барона.
– Это Марк? – спросил Сэт, с трудом разлепив губы. – Я сочувствую твоей утрате…
Раздался глухой стон, плавно перешедший в тоскливый волчий вой. Стоящий на коленях рыцарь стянул с себя шлем, а затем скинул перчатки и распростер руки над телом оруженосца. Волосы рыцаря оказались черными, как смоль, а лицо, хоть и обезображенное горем, очень утонченное и нежное. Когда он прервал вой и склонился над лицом оруженосца для поцелуя в губы, у Сэта что-то щелкнуло в голове и неожиданно все встало на свои места.
Рыцарь, барон Шеренгвард из рода Гарданилов, был женщиной.
Если бы не притупление чувств из-за боли, Сэт испытал бы шок. И дело было не столько в грандиозном обмане, сколько в резком изменении его картины мира. Он еще мог допустить, что очень свирепый, очень мускулистый мужчина может быть силен и вынослив настолько, чтобы носить на себе такой вес… Но это была женщина, которая, к тому же, никак не могла купить в аптеке банку-другую стероидов…
Женщина-рыцарь стерла с лица слезы и покосилась на Сэта. Ее глаза были красивы, однако то, что Сэт в них увидел, ему сильно не понравилось. И когда она одним гибким движением вскочила и вскинула копье, подсознательно он был готов.
Саймон вскинулся, пытаясь отскочить в сторону, но разбитое и обожженное тело не сразу отозвалось. А потом было уже поздно…
Брошенное в упор копье ударило в грудь – ребра не стали ему преградой.
Острое, холодное и, одновременно с этим, обжигающее лезвие вошло в тело Сэта, точно нож в масло. Его отбросило, будто пушинку, и пришпилило к стене. Огонь поднялся из глубин, изо рта вместе с кашлем брызнула кровь, а глаза затянуло поволокой.
Прежде чем наступил болевой шок, Сэт осознал, что черноволосая баронесса взяла тело своего оруженосца на руки и, медленно ступая, понесла его к выходу. На пришпиленного человека она даже не взглянула.
На ее щеках сверкали, сходящиеся на подбородке, широкие дорожки. Превращаясь в хрустальные бусины, они срывались вниз и вдребезги разбивались о ворот бронзового доспеха…
Глава 5
В синем небе безраздельно хозяйничало ликующее солнце. Яркие лучи обжигали кожу и беспокоили глаза. Не привыкшая к подобному, она пряталась от него, как могла: глубже накидывала на лицо капюшон и старательно запахивала плащ. Но все равно свет лился отовсюду, а яркие цвета причиняли глазам острую боль.
– Будь ты проклято, солнце! – бормотала она. – Ты, конечно, высоко, но не думай, что я не смогу до тебя добраться!
Мгновение спустя она забыла о мерзком дневном светиле и остановилась.
– Мы пришли, – возвестила она оглядываясь. – Должно быть, это самый центр кладбища.
Всюду из земли росли кресты, обелиски и курганы. Недавно воздвигнутые склепы и давно заброшенные могильные холмики пульсировали в такт биению сердца. Земля мертвых чувствовала приближение повелительницы смерти – вздымалась или, напротив, проседала… Правда, кроме нее этого никто не видел.
– Так зачем ты привела нас сюда, да еще и средь белого дня? – заворчал один из сопровождающих ее предводителей разбойничьих шаек. – Почему мы как обычно не переждали день в коллекторах, чтобы потом устроить этому поганому городишку веселую ночку?…
Она повернулась на голос и удовлетворенно усмехнулась, когда двухметровый здоровяк с саблей на боку шарахнулся от нее в испуге. Вслед за ним еще трое главарей банд отвели глаза от ее прямого взора.
Их пугал ее взгляд, пугало раскрашенное черными узорами лицо, пугала тень от ее капюшона, пугала ее власть над темными силами…
Подумать только, ей, тощей девушке, едва исполнилось пятнадцать, а эти свирепые, покрытые бесчисленными шрамами головорезы боятся ее сильнее всех демонов на свете.
Чувство превосходства овладело ею до глубин естества, внизу живота стало тепло, а по телу прошла волна истомы. Вот что испытывает Сумеречный Князь, когда перед ним преклоняются тысячи!
«Тем не менее, они начинают нервничать, – подумала она, – надо покончить с ними побыстрее».
Тертые главари банд почуяли неладное, их руки метнулись к оружию, но ее ладонь легла на Книгу много раньше.
Тихо зашуршала кожа чехла, хранившая Книгу словно ножны кинжал. Звонко лязгнула натянутая цепь, быстро зашелестели страницы. Первые слова заклинания сорвались с ее губ и упали на благодатную почву ужаса и страха. Предводители банд не были дураками и мгновенно поняли, что им грозит смерть.
Только ничего поделать они не могли. Их плоть окоченела, мышцы онемели, а оковы ледяного страха сковали их прочнее любого заклятья.
Каждое мгновение читать заклинание начинал еще один голос – невидимые духи тьмы читали Книгу наравне с ней до тех пор, пока к многоголосому речитативу не добавился последний, шестой. Теперь она замолчала и стала смотреть как бесплотные тени, не страшась яркого солнца, пожирали тела своих корчащихся на земле жертв. В ее голосе больше не было необходимости, к чему тогда напрягаться?
Громкость голосов духов достигла пика, боль и ужас, в избытке идущие от умирающих, наполнили Книгу невероятной силой. Нисколько не обращая внимания на предсмертные стоны, она перелистнула несколько страниц и принялась за новое заклинание.
И вновь загробные сущности подхватили ее слова, звуча в унисон, все время повышая тон голосов. От каждого оброненного слова заклинание наливалось силой, и последние его аккорды возвестили мир о начале новой эры – Эры чернокнижников.
Когда призрачные голоса умолкли, она захлопнула книгу и вложила ее в кожаный чехол на поясе. Оглядела не изменившееся на глаз кладбище, высушенные трупы главарей и, подняв капюшон, посмотрела на солнце.
– Уже скоро, – пообещала она, дико щурясь. – Скоро твоя власть иссякнет и силы тьмы будут безраздельно хозяйничать в этом месте.
Сказав это, она с чувством исполненного долга вновь натянула на лицо капюшон и, войдя в тень ближайшего склепа, начала ритуал иного толка.
Благодаря отобранной у главарей жизненной силе с помощью Книги стало возможным сотворить еще одно сильное чародейство – например, поговорить с любым хозяином другой Книги. Если он этого захочет, конечно же.
Впрочем, любой хозяин ей был не нужен.
При одной только мысли о хозяине плечи девушки расправились от гордости: ибо он великий человек, воодушевляющий и всевластный. Но если для всех он был просто небожителем – для нее он был еще и Учителем. Тем, кто вывел ее из грязи и повел дорогой вознесения и всезнания.