Третий день месяца Пахоты,
седьмой год Вольного союза торговцев
От Рейала, смотрителя голубятни в Удачном, —
Детози, смотрительнице голубятни в Трехоге
Шлю копию сообщения, доставленного посыльным от Уинтроу Вестрита Хэвена, капитана живого корабля «Проказница» и консорта королевы пиратов Этты Ладлак.
Прошу обратить внимание на то, что, судя по датам, данное письмо шло несколько месяцев, в чем нет вины гильдии.
Оно адресовано семейству Хупрус, но, похоже, предназначалось Рэйну и Малте Хупрус.
Моей сестре, Малте Хупрус (урожденной Вестрит), и ее супругу, Рэйну Хупрусу из семейства торговцев Дождевых чащоб
Любезные сестра и брат!
Если вы можете призвать вашу драконицу, то сейчас самое время. Увы, все мои усилия отыскать Сельдена оказались бесплодными. Жаль, что он не связался со мной, прежде чем начать путешествие по тем краям: я бы обеспечил ему сопровождение, подобающее высокородному Старшему и певцу драконов. С тяжелым сердцем сообщаю вам, что до меня дошли сведения о некоем «юноше-драконе», которые отчасти соответствуют описанию Сельдена, после того как он превратился в Старшего. Я одновременно и надеюсь, и опасаюсь, что им окажется наш младший братец. Мои упования связаны с тем, что, когда до меня дошли тревожные слухи, Сельден хотя бы оставался в живых, однако я очень боюсь, что он настоятельно нуждается в помощи. Беднягу превратили в раба и выставляют на потеху невежественным зевакам! Молю Са хранить его, где бы он ни был! Я пообещал немалое вознаграждение тому, кто доставит Сельдена ко мне живым. С сожалением вынужден добавить, что посулил также награду и за достоверные сведения о его гибели — обязательно подкрепленные доказательствами, ибо мне нужно точно знать, что с ним случилось, пусть даже известие сие и разобьет мое сердце.
И о чем только думала наша матушка, отпустив Сельдена одного? Неужели никто из вас не понял, что он окажется лакомой добычей для любого проходимца?
Проказница шлет приветы Альтии и Брэшену, если вы с ними вдруг встретитесь. Этта просит передать им, что наш Парагон Совершенный желает познакомиться с кораблем, в честь которого он назван. Лично я считаю, что он слишком мал, чтобы узнать об этой части своего наследия. Совершенный, конечно же, не согласился бы со мной и при случае поделился бы с мальчиком такими историями, какие в столь юном возрасте лучше не знать.
Пожалуйста, помните, что здесь вам всегда будут рады. Мы все очень хотели бы снова вас увидеть.
А если вдруг Сельден уже успел вернуться домой, то, ради Са, пришлите мне весточку как можно скорее.
Когда я о нем думаю, то по-прежнему представляю себе мальчишку, у которого только-только начали расти передние зубы на месте выпавших молочных.
Шлю вам самые теплые пожелания и надеюсь, что мое письмо найдет вас обоих в добром здравии.
Ваш любящий брат Уинтроу
Глава 10. Прикосновение Тинтальи
— Но мы проделали такой путь! — запротестовала Малта. — Наверняка ведь можно хоть что-то придумать? Прошу тебя!
Золотой дракон еще раз опустил голову и втянул в себя воздух, почти касаясь ее малыша носом. Драконья голова была настолько большой, что с этого расстояния Малта могла видеть только один его глаз. Ей показалось, что черный зрачок вращается. Дракон медленно опустил веко, потом снова поднял его. Их обдало порывом ветра, прилетевшего с реки. Малта с замиранием сердца ждала, что ей ответят. Она все еще не теряла надежды.
Накануне поздно вечером в купальне собралось несколько драконов. Но Элис предупредила гостью, что они захотят отдохнуть и будут недовольны, если им станут докучать вопросами. Потому сегодня Малта встала на рассвете и направилась на площадь, зная, что обычно драконы минуют ее, перед тем как подняться в небо и начать охоту, дабы утолить голод. Бедная мать взывала к ним, умоляя помочь ее младенцу. Некоторые драконы косились на нее, как на безумную нищенку. Другие ненадолго задерживались, чтобы склониться над малышом.
— От него пахнет Тинтальей, — сказала зеленая королева.
А рослый темно-синий самец на ходу заметил:
— Хотел бы я быть в родстве с Тинтальей!
Малта останавливала драконов — порой благодаря помощи хранителей — и, говоря с ними, чувствовала, что ее беды совершенно их не интересуют: эти существа думали лишь о том, как наполнить собственные желудки.
Теперь на ее пути остался один-единственный дракон. Стройная золотоволосая хранительница, явно сочувствовавшая матери, положила руку на его громадное плечо, словно ее прикосновение было способно сдержать такую махину. Малта ощущала, как в драконе закипает раздражение, но ее сердце переполняло отчаяние. Она сосредоточилась, сделала низкий реверанс и постаралась говорить предельно вежливо:
— Прошу тебя, о великолепный! Прошу тебя, гордый Повелитель Трех Стихий! Пожалуйста, помоги мне!
Золотой Меркор поднял голову и посмотрел на женщину с высоты своего огромного роста. Почти терпеливо он повторил то, что уже сказал ей:
— Никто из нас не состоит в достаточно близком родстве с Тинтальей, чтобы исполнить твою просьбу. Ее метки есть на тебе и твоем спутнике. Она превратила вас в Старших. Ваш ребенок унаследовал от родителей особенности создавшей вас драконицы. Чтобы мальчик выжил, Тинталья должна изменить метки так, чтобы он мог расти. — Меркор фыркнул, и Малте почудилось, что от его дыхания повеяло предсмертной тоской. А потом дракон и вовсе уж бестактно добавил: — Вам не следовало размножаться без дозволения Тинтальи.
— Что?! — в бешенстве воскликнул Рэйн.
Малта поспешно повернулась к мужу, пытаясь призвать его успокоиться, но Рэйн шагнул вперед. Гнев окутал его, подобно ледяному облаку. Малта скорее почувствовала, чем увидела, как несколько хранителей придвинулись к своим драконам поближе. Было ясно: речи Меркора стали новостью и для них тоже. Она бросила взгляд через плечо и увидела в глазах одной из девушек искры ярости. Тимара — да, так ее звали.
— Без дозволения Тинтальи? — повторила крылатая девушка негромким, но полным возмущения голосом.
Элис неожиданно для себя вмешалась. Она вскинула руки в надежде утихомирить Старших или хотя бы убедить их не давать воли бессильному раздражению:
— Малта, позволь мне сказать пару слов.
Она шагнула вперед, чтобы оказаться между Рэйном и Меркором, словно ее хрупкая фигурка могла защитить Старшего от драконьего гнева. Глаза Меркора начали вращаться быстрее, и в них появились крошечные красные проблески. Малта крепче прижала к себе Фрона и схватила Рэйна за руку. Он обнял их обоих, но не дал жене отступить. Юная хранительница дракона застыла на месте, кусая губы.
Элис нервно посмотрела на них и заговорила громче:
— О золотой Меркор, самый великодушный и прекрасный из всех драконов, источник мудрости и силы, умоляем тебя: будь к нам снисходителен. Сказанное тобою поразило нас, а потому позволь нам кое о чем спросить. Поверь, мы стремимся исключительно к пониманию.
Элис выпрямилась во весь рост. Даже в облачении Старших эта женщина из рода торговцев казалась низенькой и пухлой по контрасту с окружавшими ее Старшими, высокими и изящными. Малта неожиданно осознала, что тело этой рыжеволосой исследовательницы из Удачного, в отличие от хранителей, нисколько не изменилось. Однако драконы явно относились к ней уважительно. Элис определенно лучше других умела с ними ладить. Внутри у Малты все так и кипело: она была переполнена не только страхом, но и возмущением, однако сумела обуздать свои чувства и не издала ни звука. Элис удалось заинтересовать золотого дракона, когда тот уже готов был взлететь. Меркор уставился на молодую женщину — и Малта могла поклясться, что удовольствие, вызванное комплиментами, исходит от его золотой чешуи, будто жар от плиты.
— Задавай свои вопросы, — разрешил он.
Малта стиснула руку Рэйна. Она ощущала, как напряжены мышцы мужа, и понимала, насколько ему трудно. Супруги столько дней с нетерпением ждали, чтобы драконы наконец поговорили с ними, — но, похоже, те могли утверждать только одно: Фрон должен умереть. Неужели они проделали столь долгий и опасный путь, чтобы услышать то, чего так боялись с самого рождения малыша? Малта посмотрела на личико младенца. Ее сын был закутан в одеяние Старших, которое должно было защищать его от холода и сырости, — однако даже сейчас ему было зябко. Драконья чешуя Фрона ярко очерчивала его брови и нос, а человеческая плоть под ней имела блекло-серый оттенок. А до чего бедняжка исхудал! Ручонка, выпроставшаяся из-под одеяльца и сжавшая ее палец, напоминала когтистую птичью лапку, а не пухленькие пальчики младенца. Боль, гораздо более острая, чем любое телесное страдание, пронизывала Малту всякий раз, когда она смотрела на сына. Этот кроха за всю свою коротенькую жизнь не знал ни секунды покоя.
Тем временем Элис заговорила:
— Уже много поколений жители Дождевых чащоб теряют своих детей, поскольку те рождаются не такими, как все. У выживших проявляются некоторые черты Старших — нечто подобное мы видим и на древних гобеленах, но позже эти младенцы тоже умирают. Торговцы считают подобную участь платой за обитание в Дождевых чащобах. Однако там нет драконов, которые могли бы обрекать детей на такие изменения. Мудрый Меркор, объясни, почему они болеют и страдают?
Золотой дракон вскинул голову и посмотрел куда-то вдаль. Был ли он погружен в размышления или просто хотел, чтобы жалкие людишки отстали от него, позволив уже подняться в воздух и вернуться к охоте?
Наконец он неторопливо произнес:
— Люди подвержены влиянию драконов. Прежде мы намеренно меняли некоторых из вас, чтобы превратить в своих спутников и слуг. Человеческая жизнь была настолько короткой, что нам почти никогда не удавалось достигнуть своей цели. И потому мы допускали изменения лишь у тех, кто больше других подходил для нас самих. Но вскоре люди поняли, что любой контакт с драконами и со всеми предметами, связанными с ними, может изменить любого человека до неузнаваемости, причем не всегда благотворно. Тогда те, кто искренне мечтал приблизиться к драконам, создали эти города и полностью их обустроили. Старшие обитали рядом с нами и наслаждались служением нам. Они ценили свой новый облик. А те, кто