— Зачем драконам Серебро? — тихо спросила Сильве.
Дракон повернул массивную голову, чтобы посмотреть на свою хранительницу. Его антрацитовые глаза вращались в свете факелов. Тимара почувствовала, что Меркор отвечает неохотно:
— Это чудесное вещество продлевает нам жизнь — примерно таким же образом, как мы сами продлеваем жизнь нашим Старшим. Оно часть драконов: течет у нас в крови и содержится в яде, оно присутствует в наших изначальных змеиных оболочках и в коконах. Вот почему для нас так важен был Кассарик. Там в прибрежной глине и песке есть Серебро. Его нельзя попробовать, но при плетении нитей оно сохраняет нам воспоминания почти так же, как камни — воспоминания Старших. И помогает нам восстанавливать память предков, когда мы превращаемся из змей в драконов. Если Серебро исчезнет, то наш род станет проще и примитивнее. Мы не вымрем, но, думаю, наша мудрость поблекнет, а разум померкнет. И наши жизни укоротятся. — Он понизил голос и добавил: — И создавать Старших мы уже так хорошо не сможем.
Огромный золотой дракон воззрился на Малту и Рэйна. Как всегда, Малта прижимала к груди закутанного младенца, как маленькая девочка любимую куклу. Даже холодной ночью она не желала расставаться с Фроном. Может, матери казалось, что ее сын не умрет, пока она держит его в своих объятиях.
Но Меркор произнес слова, заставившие бедную женщину побледнеть от ужаса:
— Если даже Тинталья вдруг и вернется, то для исцеления вашего ребенка ей понадобится Серебро. Все мы зависим от Серебра, так или иначе.
— Нет! Не-е-ет!!! — отчаянно взвыла Малта и приникла к мужу, спрятав крохотного Фрона между их телами.
Нахмурив лоб, Сильве сочувственно дотронулась до морды своего дракона.
— Меркор, если Серебро хоть как-то можно получить, я его тебе добуду, — вымолвила она с тревогой.
— Знаю, — спокойно отозвался дракон. — Для того и существуют Старшие. Но хочу предупредить: Серебро представляет для вас огромную опасность. Драконы способны его пить, однако любое его соприкосновение с кожей человека ведет к медленной смерти. Немногим Старшим удалось выжить и овладеть магическим даром, связанным с Серебром. Но они заплатили за это слишком дорого.
И Меркор погрузился в раздумья. Никто не посмел снова с ним заговорить.
Малта вскинула голову; по щекам ее текли розоватые от крови слезы.
— Но ты сказал, что на мне есть Серебро. Почему же я не умерла, Меркор?
Дракон покачал громадной золотой головой:
— Старшие нашли какой-то способ оставаться в живых, но какой именно, я не помню. Они могли прикасаться к Серебру и обволакивать им руки, чтобы этими руками творить магию. Серебро повелевало камню и разговаривало с деревом, глиной и металлом, заставляя материалы принимать нужную форму или изменяться определенным образом. И созданные так вещи подчинялись Старшим. Так они создавали из камня особые порталы, чтобы попадать в другие города. Они строили здания, которые даже зимой оставались теплыми. Они прокладывали дороги, которые никогда не позволяли растениям себя разрушить. А самые могущественные Старшие при помощи Серебра побеждали саму смерть: они создавали изваяния из камня и с последним вздохом вселялись в них, обретая некую странную вечную жизнь. Иногда Старшие лечились Серебром, напоминая телу, каким оно должно быть, и избавляя себя от боли и недугов. Применяя Серебро и магические способности, они еще больше продлевали свой и без того немалый срок на земле. Старшие были пропитаны магией Серебра. Но возможно, их время прошло и уже не вернется. Вероятно, точно так же дело обстоит и с драконами.
— Не говори так! — всхлипнула Сильве, нежно уткнувшись в бок Меркора.
Другие хранители хоть и не плакали, но вполне разделяли чувства Сильве. Неужели они проделали этот путь лишь для того, чтобы в конце концов потерпеть неудачу?
Рэйн крепче прижал к себе Малту с Фроном на руках и вслух пообещал:
— Если Серебро можно добыть, я достану его для нашего сына.
Тинталья оказалась слабее, чем думала. Нанося удары по рулевому веслу, она сумела расщепить его, но не смогла отодрать от корпуса. Драконица вновь вытянула шею и схватила дерево зубами, сжав челюсти, а потом резко дернула, намереваясь оторвать от корабля. Вместо этого на рывок подался весь корабль, заставив ее потерять равновесие. Тинталья инстинктивно распахнула крылья, чтобы восстановить устойчивость, — и тут произошло немыслимое.
Копье направила сама судьба. Даже сам метнувший его мужчина удивленно вскрикнул, когда оно ударило дракона — и вошло глубоко в тело. Тинталья страшно завопила. В темноте металл безошибочно нашел ее самое слабое место, попав в опухшую рану, где до сих пор сохранялся нарыв, вызванный застрявшим наконечником стрелы.
Она ощутила обжигающий толчок невыносимой боли, а потом размягченная ткань не выдержала — и часть стрелы вывалилась. Кровь и гной хлынули из раны в холодную речную воду. Мир вокруг Тинтальи бешено завертелся, звезды замерцали на поверхности реки. Она попыталась отдалиться от корабля.
Первый удар шестом попал ей по голове. Внезапно на палубе обоих судов появились люди, которые принялись осыпать драконицу ударами шестов и весел. Стрелы летели с близкого расстояния, больно стукаясь о чешую, хоть и не проникая сквозь нее.
В смятении Тинталья оказалась между двумя корпусами, вместо того чтобы отодвинуться от них подальше. Кто-то швырнул пустую бочку, и бочка угодила лазурной королеве по голове, на мгновение оглушив ее. Голова драконицы погрузилась под воду.
Вновь Тинталья подняла голову под торжествующие крики обеих команд. Она понимала, что ей не жить. Тинталью охватила ярость: какие-то жалкие людишки сумели стать угрозой для дракона! Не думая о том, что подставляет под удары свое уязвимое брюхо, она взметнулась на задние лапы и начала бить передними по кораблям.
Одновременно Тинталья запрокинула голову, трубным гласом изливая свой гнев и отчаяние:
Они меня убивают! Люди из Калсиды хотят проткнуть меня насквозь! Я умираю! Драконий род, если ты еще жив, отомсти за меня! Айсфир, если ты меня слышишь, знай: твое потомство погибло, не появившись на свет! Отомсти за наших не родившихся детей!
У Карсона сел голос. Он говорил извиняющимся тоном, словно просил у Малты прощения за тяжелое состояние Фрона:
— Колодец завален, но он не пересох. Думаю, существуют способы почистить его и снова открыть. В Дождевых чащобах подземные ключи с питьевой водой часто заиливаются. И меня очень удивило, почему здесь вообще не было влаги: ведь колодец расположен поблизости от реки. Завтра, когда можно будет работать при свете, мы постараемся хорошенько разобраться. Мы выясним, где лежит Серебро и насколько глубоко оно спрятано. Однако сейчас холодает, и, подозреваю, скоро пойдет дождь. Давайте отдохнем до утра и как следует выспимся. Утро вечера мудренее.
Хранители согласно закивали. Некоторые начали разбирать горящие факелы из самодельных креплений. Хеннесси протянул руку Тилламон, и та охотно ее приняла. Спрятавшись за грудой бревен, Скелли прощалась с Алумом. Драконы разворачивались и медленно шествовали по улицам к песчаным ваннам и горячим купальням, не дожидаясь, пока хранители и матросы разберут с места работы принесенные инструменты. Плевок ушел последним, склонив голову и с шипением выпустив струйку яда, — кислота упала на камни мостовой и запузырилась.
— Я правильно понял, что Серебро нужно драконам, чтобы жить? — спросил Татс у Тимары.
— Оно продлевает им жизнь, — уточнила девушка. — И по-моему, с помощью Серебра драконы передают потомству свои воспоминания, — добавила она. — Кажется, оно понадобится и нам тоже. Подозреваю, что прежние Старшие обновляли таким образом свои тела, когда годы брали свое.
Они оба слышали речь Меркора. Однако, обсуждая между собой магию Серебра, ни Татс, ни Тимара не упомянули о том, что Меркор сказал о малыше Малты, или о том, как Серебро важно для будущих детей, которые родятся в Кельсингре. В глубине души Тимара полагала, что Фрон обречен. Ему нужны дракон, которого никто не видел уже много лет, и Серебро, давным-давно пропавшее из старого колодца. Она жалела Малту и Рэйна, но старалась не допустить в свое сердце слишком сильных чувств. И в глубине души молча радовалась тому, что не стала рисковать и не забеременела. У Тимары не было желания разделить участь Малты.
Откуда ни возьмись рядом оказался Рапскаль:
— А завтра кому-то из нас стоило бы поискать небольшие колодцы, о которых говорил Меркор, и проверить, по-прежнему ли они сухие. Мне кажется, что, если из-за землетрясения один колодец пересыхает, подземный ключ может сменить направление и начать бить в другом месте.
— Хорошая мысль, — кивнул Татс, и Тимара уловила его тревогу за зеленую королеву.
Девушка попыталась понять, что сама думает о возможной угрозе, и ощутила отклик Синтары, когда произнесла:
— Я бы не стала отчаиваться, пока мы не проверим, как обстоят дела с главным колодцем. Может, там сейчас плещется вода, а к утру уровень быстро поднимется. Мы извлечем из него хотя бы пару капель Серебра, когда окончательно уберем завал. А потом посмотрим, что делать дальше.
— Точно! — радостно подхватил Рапскаль. — И моей Хеби надо…
Он внезапно замолчал. Глаза у него округлились. Он судорожно втянул в себя воздух и задержал дыхание.
— Что случилось, Рапскаль? — спросила Тимара.
Он повернулся — и его взгляд сфокусировался на ней.
— Мерзкое предательство! На драконицу напали люди! Нам нужно лететь ей на помощь! Сегодня, прямо сейчас! Немедленно!
Его слова потонули в яростном реве драконов, подхвативших призыв хранителя. В следующее мгновение Тимару пронзила догадка. Где-то от руки человека умирал дракон. Королева Тинталья! Та самая, что вела их всех вверх по реке, пока они еще были змеями, — вот кто стал жертвой предательства! Она призывала сородичей отомстить за нее!
— Тинталья! — Полный муки вопль Малты пронзительной нотой влился в трубные клики драконов. — Если ты и твое потомство погибнете, то и мой мальчик тоже обречен! Синяя королева, чудо небес, не умирай! Не позволяй себя уничтожить! — Быстро повернувшись, Малта обратилась к остальным хранителям. В ночной темноте она выпрямилась во весь рост, и силу ее голоса ощутили все. — Старшие, восстаньте! Молю вас, придите к ней на помощь! Не только ради моего ребенка, но и ради всех драконов! Ибо, если вы допустите, чтобы сапфировая Тинталья погибла, будете ли вы сами в безопасности?