Малта сияла в желтом свете факелов и фонарей — и со странным трепетом Тимара признала королеву Старших. Неудивительно, что такой ее видела вся Джамелия: величественной, грозной и искусно наводящей чары на окружающих. Тимара вдруг уверилась в том, что, если Тинталья сможет уловить слова Малты, они поднимут ей дух.
— Мы полетим! — яростно и хрипло взревел Рапскаль. Глаза у него горели гневом, а губы он решительно сжал, разом превратившись в совершенно незнакомого Тимаре человека. Он расхаживал между мечущимися Старшими и драконами и, казалось, внезапно стал выше ростом. — Мои доспехи! Мое копье! — громко закричал он. — Где мои слуги? Отправьте их за моими доспехами! Нам надо немедленно лететь! Нельзя дожидаться рассвета: к этому моменту Тинталья может погрузиться в вечную тьму! Просыпайтесь и беритесь за оружие! Приготовьте драконьи корзины! Несите боевую сбрую!
Тимара уставилась на него, открыв рот. Ей показалось, что она одинока, захваченная водоворотом времен. Теллатор. Это он разговаривал таким повелительным тоном, и он имел привычку так расхаживать. Вокруг нее драконы поднимались на дыбы и исступленно трубили. Между ними метались хранители: некоторые умоляли своих любимцев не рисковать и остаться здесь, а другие пятились, отступая на безопасное расстояние от стаи драконов, потрясающих крыльями и дергающих шеями, чтобы наполнить мешки ядом. Но самое невероятное заключалось в том, что никто не заметил странного поведения Рапскаля.
Он прошагал к Тимаре, стиснув зубы и напряженно улыбаясь. Девушка застыла, когда он обнял ее и прижал к сердцу.
— Не страшись, дорогая. Я сотни раз вступал в битву и неизменно возвращался к тебе, правда же? И этот раз не станет исключением! Верь в меня, Амаринда. Я благополучно вернусь к тебе, сохранив и честь, и жизнь. Мы обратим в бегство врагов, которые посмели без приглашения вторгнуться на наши земли!
— Рапскаль! — выпалила она и высвободилась из его объятий. Схватив юношу за плечи, она хорошенько встряхнула его. — Ты Рапскаль, а я Тимара. И ты не воин!
Он недоуменно посмотрел на нее и парировал:
— Может, и нет, Тимара. Но кто-то должен сражаться, а я единственный, чей дракон согласен нести воина. Мне пора лететь! Жестокие убийцы напали на лазурную королеву, собираясь разделать ее, будто говяжью тушу! Мы не можем допустить подобное!
Теперь голос принадлежал Рапскалю, и очень серьезный взгляд тоже, однако интонации и слова были не его, а Теллатора.
Девушка повторила попытку:
— Рапскаль, но ты не Теллатор. И я не Амаринда, а Тимара.
Он заморгал:
— Конечно, ты Тимара. И я прекрасно знаю, кто я. Но я также обладаю воспоминаниями Теллатора. Цена совсем невелика: я просто должен чтить жизнь того человека, который их мне оставил. Следовать его долгу и продолжать его дело. — Он придвинулся ближе и пытливо заглянул собеседнице в глаза. — Как и тебе следовало бы чтить воспоминания Амаринды, выполняя ее обязанности. Кто-то должен это делать, Тимара.
Но девушка лишь покачала головой. Она смутно сознавала, что рядом стоит Татс и пристально наблюдает за ними обоими. Однако Тимара никак не могла сейчас уделить ему время, что бы он ни думал. Она уцепилась за Рапскаля и горячо проговорила:
— Рапскаль, я не желаю, чтобы ты был Теллатором. И я не Амаринда! Я хочу, чтобы мы были самими собой и сами принимали решения. Я — не продолжение чужой жизни из прошлого, пойми же это, наконец!
Рапскаль тихо вздохнул и покосился на Татса.
— Присмотри за ней, друг мой. А если я умру, не думай обо мне плохо. — Он помолчал и обратился к Тимаре: — Когда-нибудь ты поймешь. Слово чести драконьего воина. И полагаю, лучше бы это произошло раньше, чем позже. Хеби, ко мне!
И Рапскаль ушел прочь. Внезапно Тимара услышала женский возглас, который раздавался из глубины ее души: «Твой меч! Твои доспехи!»
Она едва не кинулась следом за ним.
Однако Татс встал рядом с ней и крепко взял за плечо. Не обращая внимания на хаос и суматоху, он прошептал ей на ухо:
— У него нет меча… и никогда не было. Тимара! Вернись ко мне. Тебе его все равно не остановить. Ты и сама это знаешь.
— Да… — Она гадала, что имеет в виду Татс: то, что Рапскаль бросится в бой без оружия, или то, что он взял на себя жизнь и обязанности другого человека. Она подняла голову, встретилась с юношей взглядом и всхлипнула: — Мы же его теряем. Мы теряем нашего друга, да?
— Боюсь, что ты права.
Татс обнял Тимару и прижал ее к своей груди, защищая и оберегая. Вокруг них громко трубящие драконы мощными прыжками взмывали в воздух. Ветер, поднятый множеством сильных крыльев, грозил сбить людей с ног, а их боевые клики просто оглушали. В считаные секунды все драконы уже парили в вышине.
Тимара наблюдала за ними, но затянутое тучами небо мгновенно поглотило стаю. Только дождь падал на ее лицо, обращенное вверх.
Шестой день месяца Пахоты,
седьмой год Вольного союза торговцев
От Кима, смотрителя голубятни в Кассарике, —
торговцу Коруму Финбоку в Удачный
Почтенный торговец Финбок!
Я получил от тебя послание, которое, должен признаться, поставило меня в тупик. Либо ты отправил мне письмо по ошибке и не понимаешь, насколько такое сообщение может повредить моей репутации, либо ты — негодяй и злодей, намеренно пытающийся меня опозорить. Возможно, тебя ввел в заблуждение некий преступник, который притворялся мною и опорочил мое честное имя. Хотел бы я надеяться, что на самом деле ты не являешься злоумышленником, готовым рисковать нашей общей репутацией.
В полученном мною письме не только утверждается, будто я передавал тебе сведения, незаконно почерпнутые из посланий других торговцев, но также фальшиво засвидетельствовано, что ты якобы платил мне за шпионаж немалые деньги. Да еще под конец там утверждается, что, если я не предоставлю некую информацию о твоем сыне (о котором, уверяю, никогда даже не слышал), ты разоблачишь меня перед мастерами гильдии Голубиной почты в Удачном!
Письмо это удивило и возмутило меня. Я предположил, что, возможно, его сочинил кто-то из твоих врагов, решив таким образом очернить твое доброе имя и лишить состояния. Суди сам: если я покажу его мастерам гильдии, утверждая, что невиновен, они все равно представят сей документ Совету торговцев Удачного. А уж Совет будет решать, принимал ты участие в похищении секретов других торговцев, наживаясь на ценных сведениях, или нет.
Прошу немедленно ответить на мое послание, дабы это досадное недоразумение прояснилось.
Ким
Глава 13. Последний шанс
— Мертвечина всплывает. — Калсидиец произнес эти слова твердо, будто ожидал, что все немедленно так и произойдет.
Усталые люди, собравшиеся на палубе, переминались с ноги на ногу, однако ни один ему не ответил. Всей команде было очевидно, что мертвые драконы не всплывают. Во время боя прошлой ночью они убили синее чудовище и видели, как оно скрылось под водой. Многие провожали тонущую тушу возгласами отчаяния. Другие советовали подождать: вдруг она все-таки всплывет?
Солнце уже миновало зенит. Пока на поверхности ничего не появлялось. Никто не ложился спать. Матросы пристально наблюдали за рекой: они боялись, что драконица не умерла и попытается повторить нападение. Но время шло, а она все не показывалась над водой, поэтому калсидийцы продолжали нести вахту, опасаясь, что их желанная добыча покоится на сумрачном илистом дне.
Они тыкали в дно между стоящими на якорях кораблями самыми длинными шестами, но так ничего и не обнаружили. Тогда одного раба из числа гребцов выбросили за борт, обвязав ему веревкой лодыжку и велев нырнуть как можно глубже, дабы разведать обстановку. Он не хотел этого делать и отчаянно вопил, пока его товарищи послушно выполняли распоряжение Даргена. Бедняга оказался никудышным пловцом: мгновенно пошел ко дну, а потом с шумом и брызгами поднялся наверх и взмолился о помощи. Гест решил, что громкие приказы нырять и искать тушу дракона на него не подействовали.
Неумелый раб попытался нырнуть снова, но лишь долго беспомощно барахтался в реке. Наконец его извлекли из воды и вытащили на палубу. Он лежал не шевелясь, как мертвый, с покрасневшей кожей, и хрипло дышал. На глазах несчастного появилась серая пленка от едкой влаги. Калсидийцы вовсю ругали его, требуя внятных объяснений, но тот твердил лишь одно:
— Я ничего не видел! Совсем ничего! Оставьте меня в покое!
Ужасающая перспектива ослепнуть лишила раба страха перед господином.
Калсидиец презрительно пнул его ногой и объявил бесполезным. Он выбросил бы бедолагу за борт, если бы остальные не возразили, что слепой гребец лучше пустой скамьи. Гест заметил, что никто из калсидийцев не вызвался нырнуть в реку.
Спустя несколько часов солнце осветило берег, заросший деревьями, и матросы принялись озирать окрестности, проверяя, не вынесло ли мертвого дракона на сушу. Там ничего не оказалось. Тогда Дарген заявил, что, возможно, их добычу уволокло течением дальше. Измученные сообщники смотрели на него с сомнением. Они наверняка думали, что проиграли, промахнувшись и упустив дракона.
Однако предводитель не разделял их мрачного настроения.
— Полно! — уговаривал матросов лорд Дарген. — Неужели вы сдадитесь и упустите столь лакомый кусок? Течение просто унесло тушу ниже по реке. Мы отправляемся на поиски, и знайте: каждый взмах весла приближает нас не только к дому, но и к будущему богатству!
Гест решил, что Дарген лукавит. Ясно было, что он говорит неправду: все равно как мать, уговаривающая ребенка открыть рот и выпить горькое лекарство. Однако обе команды вроде как поверили главарю и начали готовиться к отплытию. Да и разве могли они поступить иначе? Странно: рабская жизнь показала Гесту свою изнанку, и он осознал, что у большинства людей почти нет выбора. Взять хоть его самого: он всегда был вынужден подчиняться требованиям властного отца.