Теперь драконы неслись по прямой, не снижаясь, чтобы поймать столь заманчивую легкую добычу. Одинокие хижины и фермы стали встречаться все чаще, и вскоре они достигли окраины огромного города. Впереди возвышались каменные стены, а высоко над ними на холме темнели неприступные башни и бастионы крепости: то была резиденция герцога Калсиды, более похожая на цитадель, чем на дворец. Приближаясь к ней, Синтара почувствовала какую-то смутную тревогу: это было очень нехорошее место. Но, как драконица ни старалась, она не могла призвать ясное воспоминание, которое объясняло бы, в чем дело, и это пугало еще больше. Айсфир настаивал на том, чтобы полностью уничтожить город. Однако Меркор, обычно соглашавшийся с ним во всем, на этот раз решительно возражал:
— Пусть мои воспоминания и не настолько обширны, как твои, но кое-что я помню очень хорошо. Если разворошить целый город, то потом покоя не жди: это все равно что спать на муравейнике. Крошечные твари будут нападать на тебя беспрестанно, при необходимости призывая своих товарищей из других муравейников. Как известно, чтобы избавиться от назойливых муравьев, достаточно убить их царицу. Тинталья говорила, что люди, населявшие Ледяные острова и Берег Черных скал — она называла эти земли Шестью Герцогствами — очень неплохо к ней относились. Она рассказывала, что, когда прилетала туда, ей преподносили в дар откормленных коров и предоставляли безопасное место для ночлега. Не помешает ли этому разрушение Калсиды, как ты думаешь, Тинталья?
Айсфира разозлило, что золотой дракон адресовал свой вопрос синей королеве, зато Тинталья была явно польщена.
— Шесть Герцогств давно воюют с Калсидой. Думаю, их жители не обеспокоятся, если мы разрушим город. Однако мне тоже приходилось вести войну против Калсиды, и гораздо позже, чем Айсфиру. Поэтому хочу напомнить вам, что я подвергалась большой опасности и к тому же под конец страшно устала. Для уничтожения солдат я израсходовала много яда, а когда ты постоянно крушишь корабли и башни, то не можешь охотиться и отдыхать, так что толком не ешь и не спишь.
Пока Тинталья вещала, Айсфир взлетел вверх. Подобная демонстрация превосходства со стороны черного дракона заставила Кало, расположившегося рядом с королевой, угрожающе заворчать.
Вдруг Айсфир перебил Тинталью:
— А когда люди тебя травят или набрасываются на тебя с сетями и копьями, ты можешь нормально есть или спать? Или ты умираешь?
— Что лучше — быстро убить, переломив хребет, или вести долгий бой, во время которого раны получают обе стороны? — парировала она.
Драконы промчались над укреплением. Тинталью удивило, насколько быстро там протрубили тревогу. Оглянувшись, они заметили, что стены щетинятся вооруженными людьми. Ворота крепости открылись, и из них выскочили шестеро всадников с флагами.
Гонцы, — подтвердила Тинталья. — Но они опоздают.
Драконы полетели еще быстрее. Синтара услышала, как перекликаются друг с другом хранители: ветер подхватывал и уносил их возгласы. Теперь стаю вел Меркор. Недовольный этим Айсфир неожиданно прекратил свое соперничество с Кало и миновал их всех, направляясь к Меркору. Ну и удивился же он, когда оказалось, что его обошли Хеби с Рапскалем! Красная королева со своим седоком вырвалась вперед. Рапскаль припал к шее Хеби, дикими криками подбадривая и поощряя свою любимицу. Она налилась алым цветом, а ее крылья поднимались и опускались так быстро, что она стала похожа на колибри, парящую в одной стае с воронами. Обгоняя остальных, Хеби выглядела почти комично. Когда же Айсфира и Меркора опередили Релпда и летящий чуть выше Плевок, старый черный дракон гневно затрубил.
Словно по его сигналу, драконы вдруг разом взревели, объявляя о своем появлении и стремительно приближаясь к укреплениям на холме.
— Разве вы не собирались хранить молчание и застать калсидийцев врасплох? — возмутился Седрик.
— Не хватало еще, чтобы Хеби была впереди меня, — недовольно проворчала Релпда.
Седрик скрючился на укороченном драконьем седле, взять которое потребовала Релпда. Он крепко вцепился в сбрую, украшенную серебряными заклепками. Карсон добавил к седлу переплетение из сыромятных ремней; Седрик не сомневался в его прочности, но никак не мог заставить себя разжать руки. Он был вынужден зажмурить глаза, и все же из-за сильного ветра из них текли слезы.
— Здесь для нас слишком опасно, моя красавица. Давай приотстанем и пропустим более крупных драконов вперед.
Плевок презрительно протрубил:
— Давай-давай, слушайся мелкую вошь, которая сидит у тебя на спине! Только отстань — и когда другие выплюнут яд, ты как раз пролетишь через его облако. Представляю, как вам обоим это понравится!
Седрик стиснул зубы, гадая, сказал ли Плевок правду или решил в очередной раз подразнить Релпду. Они летели настолько быстро, что внизу все под ними мелькало, как в калейдоскопе.
Позади осталась деревня, где звонили колокола и трубили горны. На желтой ленте дороги какой-то человек спрыгнул с груженой телеги, бросился на поле и упал ничком в пшеницу, как будто так можно было спрятаться от стаи гигантских драконов. Но они не обратили на него никакого внимания. Столицу со всех сторон окружали фермы и хутора. Седрик напрягся, ожидая начала атаки. Ему не хотелось здесь находиться, и он не желал смотреть, как Релпда будет сеять смерть среди ничего не подозревающих и беззащитных людей.
Они убили бы меня, если бы смогли, — напомнила своему хранителю Релпда, заставив его испытать прилив стыда. А ведь когда-то и сам Седрик был враждебно настроен по отношению к драконам.
Я тебя простила. Но я не могу проявить милосердие к тем, кто по-прежнему жаждет заполучить мою кровь и чешую.
Под ними суматошно метались люди: одни прятались в домах; другие в панике выбегали на улицу посмотреть, что происходит. Вопли ужаса разрывали свежий утренний воздух, к ним присоединялись сигналы горнов. Драконы протрубили насмешливый ответ, а потом, совершенно неожиданно для Седрика, который даже вскрикнул от изумления, отклонились друг от друга, четко разделяясь на небольшие группы и стремительно снижаясь. Крики перепуганных обитателей Калсиды стали слышны более явственно. На мгновение Седрик похолодел. Драконы прилетели, чтобы плеваться ядом, от которого плоть стечет с костей. Даже крепкие дома рухнут после их напора, а любой, кто поднимет руку на крылатого противника, неизбежно погибнет. Осиротевшие дети будут плакать на опустевших дымящихся улицах. Смертные не смогут противостоять этим великолепным, прекрасным и ослепительным созданиям, которые имеют право на всеобщее поклонение. Люди должны бежать, бросая свои жилища, и покинуть город: вот их единственная надежда…
Хватит уже! — Релпда резко прекратила переживания Седрика, оградив его мысли от драконьих чар, адресованных будущим жертвам.
Драконы кружили над Калсидой по суживающейся спирали, поливая людей своими чарами. Похоже, это действовало также на лошадей, собак и волов: Седрик видел, как всех их внезапно охватывало безумие, заставляя нестись по улицам прочь, не обращая внимания на любые препятствия, оказавшиеся на пути. Повсюду раздавались новые крики, громкие переклички горнов, отчаянный перезвон колоколов. Седрику было тошно принимать участие в этом кошмаре.
— Хоть бы все поскорее закончилось, — пробормотал он себе под нос.
Скоро, — пообещала ему Релпда. — Потерпи немного.
Они почти доели бульон, и Кассим наполнила бокалы вином.
— Последний обед перед казнью приговоренные к смерти обычно поглощают с аппетитом, — заметила она.
На улице пронзительно закричала какая-то женщина. К ее возгласу присоединились другие испуганные вопли.
— В чем дело?
Сельден попытался встать, но Кассим жестом остановила юношу и неуверенно прошла к перилам балкона.
— Везде люди. Они бегут и в панике указывают куда-то в небо…
Кассим потрясенно уставилась вниз, а потом подняла голову, прищурилась и ахнула.
Она повернулась и так сильно перегнулась через перила, что Сельден поспешно схватил ее за щиколотку.
— Не падай! — потребовал он. — Не уходи без меня!
Она подняла руку и пролепетала:
— Драконы. Они летят сюда!
— Помоги мне встать! — попросил юноша. Но Кассим продолжала зачарованно смотреть вверх, и он взволнованно поинтересовался: — Скажи, а ты не видишь среди них синей королевы?
— Я вижу красного дракона. И серебряного. И еще двух оранжевых. Про какую королеву ты говоришь?
— Про Тинталью. Ослепительно-синюю драконицу с серебряным и черным узорами. Изящную, как бабочка; опасную, словно нацелившийся на добычу ястреб. И соперничающую своей лазурной синевой с небом.
— Пока такой вроде бы нет.
Сельден скатился с подушек и встал на четвереньки. У него не было сил доползти до края балкона, но он пролез чуть-чуть вперед и перевернулся на спину. Кассим сказала правду. Его драконицы здесь не было.
— Где же моя Тинталья? — горестно пробормотал он, чувствуя, как его переполняет безнадежность.
Стая по дуге обогнула величественный дворец герцога и теперь снижалась. Маленький серебряный дракон дико трубил, разбрызгивая при этом яд.
— Са милосердный, избавь нас от страданий! — взмолился Сельден.
Однажды он стал свидетелем того, как Тинталья поливала ядом Удачный, прогоняя калсидийских захватчиков. Шипящие капли попадали на людей и мгновенно прожигали их плоть насквозь, оставляя лишь обуглившиеся внутренности. Ничто не останавливало смертоносную жидкость. Он попытался найти слова, чтобы предостеречь Кассим, и не смог их выговорить.
Серебряный дракон разбрызгивал яд беспорядочно, но туман уже стелился по земле. Ветер подхватывал мелкие капельки и разносил их повсюду. Сельден в панике наблюдал за серебристой дымкой, которая окутала какую-то садовую скульптуру. Он не услышал шипения, но без труда его себе представил: молодые растения внезапно завяли, превратившись в пепельно-бурые кучки. Спустя мгновение изваяние обрушилось облаком пыли.