Джозеф Канизиус Кабуи (1954—2008) возглавлял одно из подразделений Бугенвильской революционной армии, однако потом перешел к риторике мирных переговоров. Это позволило ему в 2005 г. возглавить Бугенвильский народный конгресс и в июне 2005 г. быть избранным президентом Автономного региона Бугенвиль, получив подавляющее большинство голосов избирателей. Своей мечтой Кабуи называл превращение Бугенвиля в «Кувейт Тихого океана». Однако 7 июня 2008 г. Кабуи скоропостижно скончался от сердечного приступа. Его активная роль в частичном умиротворении Бугенвиля была признана многими мировыми политиками, в том числе руководителем ООН Пан Ги Муном и министром иностранных дел Австралии Стивеном Смитом. Таким образом, еще в 2001 г. правительству Папуа - Новой Гвинеи удалось добиться заключения соглашения, предусматривающего включение Бугенвиля в состав ПНГ в качестве автономного региона, обладающего, тем не менее, собственной Конституцией и широкими полномочиями в сфере управления социальной, экономической и культурной жизнью острова. Фактически за Папуа - Новой Гвинеей оставались только вопросы внешнеполитического представительства и обороны.
Однако данное решение было признано далеко не всеми действующими фигурами бугенвильской политики. Так, Фрэнсис Она и подчиненные ему вооруженные отряды Бугенвильской революционной армии продолжали контролировать более половины территории острова. 17 мая 2004 г. Фрэнсис Она провозгласил себя королем Мекамуи (местное название Бугенвиля). Он был коронован под именем Франциск Доминик Датеранси Доманаа, как глава Королевства Святой Земли («Святая Земля» - традиционное название острова Бугенвиль, признаваемое многими племенами). Когда в мае 2005 года состоялись выборы в Автономное правительство Бугенвиля, Фрэнсис Она его результаты не признал, заявив, что лишь 3% бугенвильцев приняли в них участие, тогда как 97% населения острова поддерживают его королевское правительство. Однако 24 июля 2005 года Фрэнсис Она скончался в результате заболевания малярией в своей родовой деревне. Таким образом, ушел с политической сцены наиболее радикальный сторонник полной политической независимости острова Бугенвиль, что также способствовало дальнейшему развитию переговорного процесса между центральным правительством и бугенвильскими активистами.
Сегодня Бугенвиль представляет собой автономную территорию, руководит которой собственный президент. 10 июня 2010 года президентом Автономного региона Бугенвиль был избран Джон Момис - бывший католический священник, начавший активно заниматься политикой еще в 1970-е годы, а в 1999—2005 гг. занимавший пост посла Папуа - Новой Гвинеи в Китайской Народной Республике. Джон Момис считается умеренным политиком. Примечательно, что после создания автономии Резервный банк Бугенвиля возглавил проживающий на острове Алекс Цветкофф - потомок некогда эмигрировавшего в послереволюционные годы на Соломоновы острова офицера российской императорской армии.
Прекращение крупномасштабного вооруженного конфликта на острове вызвало постепенное возвращение транснациональных компаний. Так, весной 2014 года стало известно о том, что компания Bougainville Copper, прекратившая работу на острове 25 лет назад -в 1989 году - собирается возвратиться к эксплуатации природных ресурсов острова. В частности, она возобновляет добычу меди на гигантском руднике Пангуна. Компания находится в совместной собственности австралийско-британской группы Rio Tinto, которой принадлежит 53,6% акций, правительства Папуа - Новой Гвинеи (19,1% акций) и ряда частных лиц. Помимо разработок медных рудников, остров Бугенвиль экспортирует копру, кокосовый орех и ваниль. Однако условия жизни островитян все равно далеки от того, чтобы назвать их благополучными. Поэтому отнюдь не исключено, что в будущем сепаратистские группировки могут возобновить вооруженные действия, выступая за полную независимость острова от Папуа - Новой Гвинеи и за перераспределение доходов от добычи и экспорта природных ресурсов Бугенвиля.
Часть 5. ПОД ЗНАМЕНЕМ ДЖИХАДА
Религиозные фундаменталисты на Малайском архипелаге
Одной из наиболее тревожных тенденций в свете последних событий на Ближнем Востоке является вероятность распространения деятельности «Исламского государства» (запрещено в Российской Федерации) и ряда подобных организаций на те регионы мусульманского мира, которые прежде не были охвачены активной деятельностью радикалов. Речь идет в том числе о странах Юго-Восточной Азии, где проживает огромное по численности мусульманское население.
Как мы уже писали выше, Индонезия является крупнейшей по численности населения мусульманской страной мира - 88% индонезийцев исповедуют ислам. Практически все жители Явы, Мадуры, Суматры являются мусульманами - суннитами. Перенаселенность, экономические проблемы, сложные межнациональные отношения - все эти факторы, присущие индонезийскому обществу, вполне можно рассматривать и в качестве потенциальных причин распространения и активизации в этой стране религиозного фундаментализма, в том числе и в наиболее радикальных формах.
Примечательно, что до определенного времени население Индонезии исповедовало индуизм и буддизм. На острове Ява расположен знаменитый храмовый комплекс Боробу-дур, относящийся к началу IX в. н. э. В VII - XIII вв. на Малайском архипелаге существовала буддийская империя Шривиджайя, считавшаяся одним из наиболее мощных и развитых государств в этом регионе планеты. Буддизм сосуществовал в Индонезии с индуизмом-шиваизмом, а также с местными традиционными верованиями. Империя Шривиджайя вела торговлю с Индией и арабскими странами. Постепенно, с купцами и мореплавателями из стран Арабского Востока и Индии, на Малайский архипелаг проникал ислам. Первыми ислам приняла область Ачех на северо-западе Суматры, где возник одноименный султанат. Исламизировались население Малайи, Явы, Суматры. Лишь остров Бали вплоть до настоящего времени сохранил древнюю религию - смесь буддизма с индуизмом и местными верованиями. В восточных районах Индонезии, которые были колонизированы европейцами, распространилось христианство - католицизм на Тиморе, захваченном португальцами, и протестантизм на Амбоне и в Папуа. Начав распространяться к XIII в., уже к XV в. ислам занимал в Индонезии главенствующие позиции. В какой-то степени именно ислам способствовал сохранению индонезийской национальной идентичности во время голландской колонизации. В настоящее время индонезийский ислам остается значительно более либеральным, чем в тех же арабских странах Персидского залива или Пакистане. Исключением являются западные районы страны, в особенности - северо-запад острова Суматра, та самая провинция Ачех.
Власти страны прекрасно осознают, что в непростых социально-экономических условиях радикальные идеи могут оказаться очень привлекательными для сельской молодежи и городских пауперов, а противопоставить проповедникам радикального ислама нечего -индонезийское государство не имеет альтернативной идеологии, способной конкурировать с радикальным исламом. Поэтому Индонезия, как и страны АСЕАН, осуждает деятельность «Исламского государства» (запрещенной на территории Российской Федерации организации) и угрожает лишать гражданства тех индонезийцев, которые будут воевать на стороне ИГ в Сирии и Ираке (таковых, по некоторым данным, уже насчитывается около 500 человек). У индонезийского правительства есть все основания опасаться распространения радикальных идей среди мусульманской молодежи. Действительно, в Индонезии действуют радикальные группировки, которые сочувствуют ИГ и даже готовы оказывать этой организации помощь.
Руководящий состав и пропагандисты подобных организаций - это молодые мужчины лет 25—30, преимущественно выходцы из достаточно обеспеченных семей, имеющие религиозное или светское высшее образование и являющиеся идейными сторонниками создания мусульманского государства - халифата, в состав которого должна войти и Индонезия. Что касается рядовых боевиков, то их вербовка осуществляется следующими основными путями. Во-первых, боевиков вербуют в мечетях проповедники радикального толка, обращая особое внимание на безработную и социально депривированную молодежь. Во-вторых, вербовщики боевиков активно действуют среди индонезийских студентов, получающих образование за границей - в первую очередь, в Турции, откуда легче всего попасть в Сирию и Ирак. Известно, что в Турции обучается значительное количество индонезийских студентов, которые находятся под влиянием более активных местных фундаменталистов. Наконец, это действующие активисты радикально-фундаменталистских организаций в самой Индонезии, имеющие давние связи с арабским миром. На эту целевую аудиторию и направлена пропагандистская активность вербовщиков ИГ. Среди действующих активистов радикальных организаций есть люди с боевым опытом, в том числе воевавшие в 1990-х гг. в Афганистане - на стороне движения «Талибан».
Наибольшее распространение радикально-фундаменталистские взгляды имеют на Суматре и Яве, где ислам распространился раньше, чем в других регионах Индонезии, и имеет очень большое влияние на социально-политические процессы в жизни общества. Одной из наиболее активных радикально-фундаменталистских организаций страны является Индонезийская партия освобождения Хизб-ут-Тахрир (ХТИ). Несмотря на немногочисленность своих членов и сторонников, она проявляет большую активность среди студентов высших учебных заведений страны. Партия выступает за создание халифата, рассматривая в качестве основных причин всех проблем современных мусульманских стран падение и распад Османской империи, султан которой считался повелителем всех мусульман-суннитов. Правительство Индонезии относится к деятельности ХТИ более-менее лояльно, разрешая массовые мероприятия данной организации, но препятствуя проникновению в страну иностранных проповедников и пропагандистов, связанных с зарубежными структурами Хизб-ут-Тахрир. Кстати, представители умеренных мусульманских кругов страны позицию ХТИ подвергают критике - прежде всего, за противоречие природе индонезийской государственности, а также взглядам других людей на возможность создания халифата.