ажать.
Я хмыкнул, но пожал её руку. Что-то мне подсказывает, что она пришла ко мне не просто так. Скорее — я был абсолютно уверен в этом.
— И я рад видеть, что у вас… тебя всё хорошо. — я тоже слегка улыбнулся. — Мы же на «ты» перешли, не так ли? Рад, что наши политики волнуются жизнями простых людей, так что приходят, чтобы их проверить. Если не грубый вопрос, то сколько интервью здесь уже провели?
Приходилось следить за каждым своим словом и не показывать, будто знаю её больше положенного. Тот факт, что мы знакомы, и так известен всем, кому надо, однако рассказывать больше — очень и очень рискованно. Слишком много вокруг суперов, которые могут послушать совсем не то, что надо.
И учитывая то, что Ньюман сама является сверхчеловеком, даже интересно, зачем она явилась.
— Только что закончила третье. И раз выпала возможность провести небольшой перерыв, то захотелось переговорить с одним из самых любопытных молодых героев. Знаешь ли, но со мной уже связалось столько личностей, заинтересованных в том, чтобы лично встретиться с первым в истории героев-целителем?
Моя улыбка оставался неизменной, хотя внутри всё сильнее росло недоумение.
— Хах, тут не так всё сложно, — она слегка усмехнулась, качнув головой, — Меценаты и миллиардеры, обладают огромными ресурсами, но в основе своей среди них мало эталонов здоровья. И они готовы на очень и очень многое, когда речь идёт о своём здоровье.
Я удивлённо глянул на неё, продолжая недоумевать. Нет, так-то понятно, что она имеет в виду, но зачем она пришла сюда, чтобы это сообщить? К счастью, Виктория не думала останавливаться.
— Просто скажи слово, и к тебе на годы вперёд выстроятся толстосумы всех сортов, готовых заплатить целые состояния за то, чтобы ты их просто осмотрел. А уж лечение болячек — это отдельные суммы, которые часто даже в чеках не вмещаются. С такими ресурсами можно на действительно великие вещи замахнуться. Можно будет помочь стольким людям… — она сделал небольшую паузу, начав смотреяь прямо в мои глаза. — Однако добиться всего этого не так-то просто и даже помощь Изекиля не обязательное будет решением. Ключ ко всему этому — одна моя маленькая просьба, связанная с кое-какой помощью детям из «Объятия самаритянина»…
Её улыбка слегка погасла, а в глазах появился холод. Вот только меня это даже близко не проняло и я продолжал держаться максимально спокойным.
— Ну что же, если просьба действительно небольшая, то я готов хотя бы её выслушать…
Геморрагия 4.6
— … Так как давно вы осознали, что владеете даром, ниспосланным выше?
Я хмыкнул и мягко улыбнулся. Правильно поставленная улыбка — это целое искусство, требующее долгих часов постановки. Неподготовленному человеку трудно выдать что-то даже отдалённо естественное и требуются многие часы тренировок, чтобы начало хотя бы просто получаться нормально. Пришлось аж несколько месяцев с тренером по актёрскому искусству учиться, чтобы научиться хотя бы основам.
А держать улыбку находясь под прицелом десятка камер, прожекторов и сотен глаз, раздирающих тебя — это совершенно другая ситуация. Тут требуется больше моральная готовность и выдержка духа, чтобы не взволноваться в ненужный момент.
Сейчас-то, после множество съёмок, я уже привык к этому, однако начало моей профессиональной актёрской карьеры было другим. Чтобы не сбиться в ненужный момент и не уронить лицо, приходилось аж с помощью силы контролировать собственное давление с сердцебиением.
— Хмм, непростой вопрос. — Я сделал задумчивый вид, слегка нахмурившись и закатив глаза вверх, будто бы пытаясь что-то вспомнить. — Наверное, сила всегда со мной. Сколько себя помню, чувство чего-то особенного и буквально внеземного всегда было где-то на краю сознания. Но полноценно пробудилась она где-то к шести годам.
Ведущий, согласно сценарию, понимающе закивал головой. Каждый его жест, поворот головы и даже запинка были заранее продуманы, отрепетированы и одобрены. Нам же оставалось лишь сыграть эту пьесу так, чтобы зрители поверили.
— Но всё-таки, можете сказать нам, каково это иметь силы? — ведущий продолжил говорить свои заготовленные вопросы — Обладая возможность крушить камень голыми руками и совершать настоящие чудеса из мифов прошлого?
А вот здесь паузы быть как раз не должно, чтобы не вызвать у смотрящий чувства моих сомнений и отсутствия скромности, так что надо говорить быстро и как можно увереннее.
— Знаете, это трудно объяснить простыми словами. — я слегка наклонился вперёд, начав активно жестикулировать, чтобы заполучить внимание смотрящих. — С одной стороны, да, все эти способности и силы даруют невообразимые чувства собственной значимости и избранности, однако смысл от них в конечном итоге? Мне не нужны лишние деньги, слава или внимание, так как заполучить их можно куда более простыми средствами. Всё, чего я хочу — это помогать людям. И как бы трудно или опасно, это не было, я буду делать то, что правильно.
Зал взорвался аплодисментами, а на лице ведущего появилась улыбка.
— Что же, в таком случае ваши действия вызывают лишь восхищение. — уверенно сказал мужчина. — Мало кто в принципе способен на такие действительно героические поступки, что уж говорить про кого-то столь молодого. Уверен, если бы больше героев походило на вас, то и проблем было бы куда меньше.
Просто кивнул, пожав плечами.
— Я всего лишь делал то, что должен был. Если людям нужна помощь, то я сделаю всё в своих силах, чтобы дать её им. Да и в любом случае, спасатели и медики являются куда большими героями. Они спасли в десятки раз больше жизней и именно их нужно благодарить.
Да-да, новая череда заранее подготовленных аплодисментов, можно уже поскорее закончить? Мне нравятся съёмки новых эпизодов своего сериала, но вот всё остальное — едва ли выносимо. Я выкладываюсь на полную, так как уважаю труд постановщиков, сценаристов, гримёров и прочих, однако удовольствия от процесса не получаю.
Плюс, меня раздражает, что на монтаже большую часть моих слов вырезают и искажают до неузнаваемости. Это, конечно, мелочь, но все равно неприятно.
Все эти восхваления мне как-то неприятны. Я никогда не стремился к славе и всеобщему почитанию. Особенно после того, как меня называют героем за спасение людей во время катастрофы, к которой я сам, в некотором роде, причастен.
Я хотел лишь остановить бесконечный цикл мучений и экспериментов над людьми, устроенный Воут, но чего я добился? Почти все сбежавшие пациенты пойманы, часть мертвы, а другие лишь обрекли себя на еще большие страдания. Да, я не несу ответственности за их поступки, но если бы не мы, возможно, никто бы не погиб.
С такими мыслями начинаешь понимать логику безумных действий нашего «Мясника».
Отгоняя от себя эти негативные мысли, я вернулся к работе. Самокопанием можно заняться позже, когда закончатся съемки, и я разберусь с Изекилем и его церковью. Сейчас важнее всего работа. Ведь если получится решить все мирным путем, то хотя бы часть жертв не будет напрасной.
— Раз уж мы заговорили, не могли бы вы приоткрыть завесу тайны и рассказать о своей силе? Уверен, миллионы зрителей жаждут узнать ответ на этот вопрос. Насколько известно, в сети уже есть целая куча теорий насчёт вас.
В этот раз я улыбнулся куда сильнее, но при этом добавил во взгляд некую нотку таинственности.
— По мне, некоторым вещам следует оставаться секретами, ведь чем больше говоришь про себя, тем больше становится твоя гордыня. А по мне именно скромность является одним из главных добродетелей. Господь даровал мне силы, однако не вижу смысла, чтобы ходить и хвастаться ими. Я был рождён с силами, тут нечем гордиться, ведь в основе своей я всё тот же обычный человек. Мои настоящие достижения — это помощь людям, которых я спас собственными мозгами и руками. Ведь знаете, пусть я и целитель, которому силы даровали свыше, однако медицинское образование нужно даже мне.
Ведущий начал недолго смеяться моей простой штуке, однако быстро вернулся к нужной теме. Я буквально знал каждое слово, которое он собирается сказать, так что максимально собирал силы. Скоро настанет решающий момент.
— В таком случае, я хотел бы, чтобы и наши зрители смогли увидеть настоящие чудеса во всей красе, — сказал он более серьезным тоном. — Если вы, конечно, согласны. Мы подготовили для этой программы людей, которым действительно нужна ваша помощь.
— Разумеется, кто я такой, чтобы отказываться? Помогать другим — это же работа героев, — спокойно ответил я, радуясь про себя началу более интересной части.
Дальше началось запланированное выступление. Сначала к нам под аплодисменты вышла девушка лет двадцати, которая слегка хромала при движении. Довольно красивая, она была одета в светло-жёлтое платье с подсолнухами, отчего казалось, словно она с фермы какой-то приехала. Таковы уж особенности канала и договора с церковью Изекиля — все люди отобраны так, чтобы не вызвать гнева у прихожан и сформировать образ вокруг меня как наиболее «добропорядочный».
А ведь сейчас я выступаю не просто для церкви. Один из главных каналов Воут, прайм-тайм, лучшее время, когда все собираются у экранов. Да, популярный в основном в самых религиозных штатах, но это всё равно больше сотни миллионов человек… Безумие.
Так как всё уже заготовлено, я и без обследований знал про её случай. Редкое для её возраста заболевание, связанное с очень серьёзным расширением вен в нижних конечностях, которое можно заметить и невооружённым взглядом. Возможность проследить и увидеть болезнь вообще являлась одним из главных критериев. Были и более опасные болезни, которые я мог бы убрать, однако ведущим нужна красивая картинка.
Из-за болезни каждый шаг девушки причинял ей острую боль. Подойдя к нам, она поведала ведущему историю своей жизни и борьбы с недугом. Рассказ ее был искренним и пронзительным, без тени наигранности.