– Мы на одной стороне, Маликай. Той, что не принесет ей ничего хорошего. – Рордин подходит так близко, что я вижу дымчатые завитки в его странных глазах, словно на них набежала грозовая туча. – Поэтому, если еще раз увижу, как ты целуешь Орлейт, я загоню тебе в сердце кол. Мне плевать, первый ты или последний из своего вида, на двух ногах или без них. Считай это единственным и окончательным предупреждением.
Меня застает врасплох не угроза, а убежденность в голосе Рордина. Его глаза, которые кажутся пустыми, несмотря на его пристальное внимание. Взгляд, который я слишком много раз видел в лиловых глазах Орлейт.
И еще…
– Что тебе терять, Рордин?
Он вскидывает подбородок.
– Все.
Боковым зрением вижу мерцание. Драгоценный камень, зажатый в ладони с побелевшими костяшками, слишком большой, чтобы Рордин мог полностью сомкнуть на нем пальцы.
Но это не просто какой-то камень.
Он переливается всеми цветами. Чистое сердце предгрозовой радуги. И есть лишь одно место, откуда он может быть родом.
Зикант издает возбужденную трель, глядя моими глазами, постукивая своей сутью по пальцам Рордина, приказывая отпустить сокровище.
Тот не отпускает.
Вместо этого он отводит руку назад и швыряет камень в воздух, наблюдая осуждающим взглядом, как я силюсь удержать Зиканта под контролем.
Последней каплей становится далекий «плюх».
Кожа рвется, кости трещат, перемалываются и набухают, и, когда мы бросаемся в море, вода тут же нас заглатывает.
Когда мы возвращаемся на поверхность – и наше бесценное сокровище надежно спрятано в самом защищенном уголке нашей сокровищницы, Рордина уже нет.
Глава 26Орлейт
Я точно умру.
Меч Бейза со свистом рассекает воздух, дырявит мне рубашку и вынуждает меня, спотыкаясь, отшатнуться дальше по Бревну, поваленному дереву, которое тянется от одного берега глубокого серого пруда до другого. Следующий тычок заставляет скользнуть ногой слишком близко к краю и замахать руками, как мельница.
Блестящая вода кажется безмятежной, но высокие травяные болота, опоясывающие пруд, – ограда, что скрывает зловещую правду. Стараюсь об этом не думать, пошатываясь на пятке правой ноги.
Обретаю равновесие и припадаю на корточки, грудь тяжело вздымается, по вискам стекает пот.
– Орлейт, сосредоточься, – направляет на меня деревянный меч Бейз. – Немного крови – не повод отлынивать.
Сомневаюсь, что он придерживался бы того же мнения, если бы кровоточил его член.
– Ты дерешься нечестно, – хриплю я, распрямляясь, как распускающийся лист папоротника… хоть и близко не такая шикарная.
У Бейза расширяются зрачки, вздергивается верхняя губа.
Я отшатываюсь еще дальше.
– А ты не прикрываешь слабые места. – Бейз направляет очередной ловкий колющий удар мне в живот, но я отпрыгиваю. – И я дерусь более чем честно. Даже не заставил тебя надеть на глаза повязку, хотя она у меня под рукой, на случай если ты и дальше будешь двигаться как улитка, – мурлычет он, изобразив ехидную ухмылку.
– Я не двигаюсь как улитка!
– Двигаешься.
С шипением прыгаю вперед, замахиваюсь так быстро, что проделываю дыру и в его рубашке. Улыбаюсь, упиваясь победой… и забываю, что мой бок совершенно открыт, пока в ребра не врезается меч Бейза, вышибая из легких весь воздух.
Нога соскальзывает, и последнее, что я вижу, перед тем как удариться о поверхность пруда, это как Бейз запрокидывает голову к небу.
Вода принимает меня в ледяные объятия, пронзительный холод бьет по легким, почти убеждает вдохнуть. Барахтаюсь, не выпуская из кулака меч.
Пруд не похож на океан. Не соленый, не бурливый, не дом моего лучшего друга. Он неподвижный, застоявшийся и пахнет мертвечиной.
Выныриваю на поверхность и хватаю ртом воздух, смахивая с лица склизкую водоросль под взрезающим меня взглядом Бейза.
– Помоги! – визжу я, стараясь не обращать внимания на всплески, которые определенно исходят не от меня.
– Ты удержала меч? – растягивает слова Бейз, как будто у нас есть целая вечность.
Взмахиваю мечом над головой.
– Повезло… – Бейз приседает на корточки, наблюдая за мной с нарочито задумчивым выражением лица. – По-хорошему за то, что ты так открылась, я должен заставить тебя плыть к берегу.
Что-то задевает мою ступню.
– Руку!!! – взвизгиваю я, и Бейз наконец ее протягивает.
Бросаюсь вперед, хватаю его ладонь и поджимаю ноги, когда он вытаскивает меня из жуткой воды и роняет на дерево.
Хватаю ртом воздух, мокрые волосы свисают вниз якорем.
Бейз опускается на колени, черты его лица суровы, глаза холодны, как земля морозным зимним утром.
– Небрежно, Орлейт.
– Ты чуть не бросил меня на съедение селки! – плююсь я.
Бейз хмурится.
– Сделаешь так в реальном бою, и ты покойница. По ребрам прилетит не деревянным мечом. Это будет самый настоящий меч из металла, пронзающий твое сердце.
– Я знаю.
– Да ну? Потому что это, – он обводит меня жестом, – не та девушка, которую я тренировал пять лет. Понимаю, ты все еще привыкаешь к новому мечу, но ты совершила ошибку новичка, которой я не видел с тех пор, как тебе исполнилось семнадцать.
Ненавижу каждое слово, слетающее сейчас с его губ, в основном потому, что они до боли правдивы. Закатив глаза, я выдергиваю очередную водоросль из волос и бросаю в совершенно неподвижный пруд.
Слишком неподвижный. Клянусь, я чувствую, как за мной следят бесчисленные взгляды, считая раненой добычей, которой я определенно пахну.
– Для обладателя синяка под глазом ты ужасно надменен, – бормочу я, поглядывая на свою недавно посаженную иву в поисках радости от вида свежих веточек.
И не нахожу ничего.
Бейз встает, отбрасывая на меня длинную тень.
– Речь не обо мне, Лейт.
– А мне, как никогда, все равно.
– Я вижу. Из-за поцелуя с океанским дрейком?
Разворачиваюсь так быстро, что чуть снова не теряю равновесие.
– Откуда ты зна…
– Так вот почему ты не в духе? – продолжает Бейз, так выгнув бровь, что она почти скрывается за спутанной светло-каштановой челкой. – Это все его хвост? Или, может, красивая чешуя? Некоторым девчонкам нравится все блестящее.
– Зараза, – выплевываю я с пылающими щеками.
– Как невежливо, – скучающим голосом отзывается Бейз и хмурит брови, что никак не помогает скрыть блеск в его глазах. – Я только что спас тебе жизнь.
Если бы взглядом можно было убивать, он уже пошел бы на корм селки, а я бы спокойно отправилась проверять цапалку и угощать Шэя первым за многие дни мышиным обедом.
– Это ты рассказал Рордину?
Бейз пожимает плечами.
– Рордину не нужно, чтобы я ему что-либо рассказывал.
– Что это значит?
– То и значит.
Он жестом велит мне встать, и я со стоном поднимаюсь. От потери крови голова немного кружится, и я уверена, что вот-вот соскользну обратно в пруд без малейшей помощи.
– Теперь левая рука.
Поникаю и плечами, и сердцем.
– Но ты же знаешь, что она у меня слабая. И я истекаю кровью.
– Верно. – Бейз вздергивает подбородок, и я неохотно меняю руку. – Давай притворимся, что течет из руки, а не… – его взгляд устремляется вниз, потом снова вверх, и Бейз прочищает горло, – … областей пониже.
Чуть не роняю оружие, рискуя еще раз погрузиться в ледяной пруд смерти, чтоб его выудить.
– А давай-ка я пырну тебя в пах, чтобы мы оказались в равном положе…
Бейз наносит удар так быстро, что я не успеваю его заметить, но чисто инстинктивно отскакиваю назад.
– Вот так. – На губах Бейза появляется кривая усмешка, и меня охватывает восторг. Именно так он улыбается, когда чуточку мной гордится, и ради этого я живу.
Бейз бьет снова, я уклоняюсь, и меч проносится у самых ребер. Следующий удар тоже быстр – свирепая попытка атаковать в шею, но мне удается обмануть силу притяжения и отбить его, низко пригнувшись, а потом я переношу вес на одну ногу и другой пинаю… прямиком по ногам Бейзу.
Он тяжело падает, плеск стоит такой оглушительный, что его явно слышали все селки в пруду.
С самодовольной улыбкой я покачиваю мечом и смотрю вниз на бурлящую воду. Через несколько мгновений Бейз всплывает, и я еще никогда не видела у него настолько широко распахнутых глаз.
Обхватив бревно одной рукой, он тянет ко мне другую.
– Быстрей, пока они меня не съели.
Закатываю глаза и протягиваю ладонь – и только потом вдруг понимаю, что его-то пуста…
– Погоди, где твой меч?
Бейз открывает рот – а затем порывается вверх, хватает мою руку, дергает…
И я лечу.
Холодная вода так же безжалостна и во второй раз. И столь же пугающая – полная опасности нарваться на острые зубы, которые вцепятся в самые нежные места.
Я выныриваю, задыхаясь, и обе мои руки пусты.
– Дурак! – Взгляд цепляется за то, что издалека выглядит выступающим на поверхность бледным камнем в парике из коричневых водорослей.
Он кажется совершенно неподвижным… по крайней мере, пока не открывает большие чернильные глаза.
– Теперь придется плыть, – шиплю я и вижу, как на плоском носу селки раздуваются щелочки-ноздри.
– И быстро, – бормочет Бейз, намекая посмотреть в направлении его взгляда – над водой поднимаются шесть, восемь, двенадцать голов, и все мрачно на нас взирают. – Кажется, их привлекает запах крови…
– Но как же наши ме… – Сердце подскакивает к горлу, закупоривая поток слов, когда все головы одновременно погружаются под воду.
Селки… нападают снизу.
– Забудь о сраных мечах, – выдавливает Бейз. – Пальцы ног важнее.
Он дает деру вплавь к камышам, оставляя меня задыхаться от его двойных стандартов.
Если бы утонул только мой меч, Бейз бы загнал меня под воду рыться в метре ила и отбиваться от стаи голыми руками. Огромная самоотдача для меча, который мне даже не особенно нравится.
Бросаюсь за Бейзом следом, вполне счастливая, что меч останется гнить на дне. Держу кулачки, чтобы следующая пара, которую Бейз вытащит у себя из задницы, была из более мягкого, не такого звучного дерева…