— Не призвать, а оживить, — поправил меня старик. За время нашего разговора он постепенно терял в росте, а его броня превращалась в обычную одежду. Он прищурился. — Я думал ты бежишь от своей судьбы, но ты попросту все забыл. Я не могу рассказать тебе в двух словах, сны слишком мало подходят для этого. Тебе будет казаться, что ты вспомнил, но проснувшись твоя память снова будет скрыта. Остается только ждать… Хотя…
Старик, который теперь был одет в что-то вроде римской тоги — пафосно обернутую вокруг него занавеску. Только не белую и фиолетовую с золотыми узорами по краям, повернулся ко мне спиной и достал из книжного шкафа толстый фолиант. Я пропусти момент, когда появился шкаф. Сейчас мой загадочный собеседник был почти нормального роста, выше меня не больше чем на голову. А фолиант был размером с него. Он без всякого труда придерживал обитую бронзой книгу кончиками пальцев, открыл её. И показал мне. Листы внутри были из золота.
— Запомни вот это, — сказал старик. — Образы легче принести из снов, чем слова.
На картинке одетые в такую же одежду как на старике люди стояли вокруг круглой штуковины с фрактальным узором. — Найди омфал и он поможет тебе открыть свою память. Запоминай!
Ветер вокруг уже ревел, как ураган. Облака сменились черными тучами. Мне пришлось присесть и упереться рукой, чтобы неожиданный порыв меня не сдул. На моего странного собеседника ветер, казалось, вообще не влияет, разве что совсем чуть-чуть колеблются волосы и одежда.
— Мои силы на исходе. Просыпайся и уходи, — величественно махнул одной рукой старик, умудрившись при этом удержать другой фолинат.
— Как Император создал элементальных магов⁈ — закричал я. Ветер толкнул меня в грудь и я без стеснения упал на колени, распластавшись на камне. Старик выпустил фолиант из рук и тоже опустился рядом со мной.
— С помощью кузницы душ. Это такое устройство. И только ты знаешь, где оно и как к нему попасть, — старик не кричал, но из-за шума мне ветра мне было трудно разобрать его слова. Не могу сказать, что ветер его беспокоил. Но он повернулся в сторону, словно куда-то всматриваясь. — Она идет. Тебе пора.
— Последний вопрос, — уже не пытаясь кричать, прошептал я, отворачиваясь от ветра. — Кто такой Император?
— Тот, кто достоин править, — ответил старик. И неожиданно очень по человечески хихикнул — По мнению магистрата. Всё, тебе пора.
— С этим словами он с неожиданной силой схватил меня за плечи и скинул вниз, с башни. Ветер швырял меня из стороны в сторону, меня пронзил острый ужас близкой смерти. Но через него, и через рёв ветра, и даже через мой собственный крик, я слышал спокойные слова старика:
— Найди омфал, найди ответы, вспомни себя. И возвращайся.
Глава 12Будни
Как ни крути, а я втянулся в эту жизнь. И даже стал исправно выполнять функциии положенные мне по статусу. Серебряная палата предложила, а Золотая утвердила меня в должности «подесты», или народного капитана. И я, помахав на прощание стоявшей у ворот Адель (подниматься на стены жене было уже тяжеловато) в этой роли отправился употребить себя по назначению. А именно, на битву против чудовищ во главе войска.
С возвращения из хижины ведьмы и пары недель не прошло. Тем не менее, время поджимало — зима тут, по большей части бесснежная. Скорее слякотная. И холодная. Зимой температура доходила, по моим ощущениям, до минус десяти. Ночью, днем обычно было в районе нуля, потому что вода в ведре оставленном на улице покрывалась совсем тонкой корочкой льда. Да и то, такие «морозы» держались не больше двух недель. Снег, выпавший утром, обычно таял к обеду. Вот только все остальные зимние месяцы царило слякоть и жуткое бездорожье.
Для человека, чтобы околеть от холода, вполне достаточно чтобы температура опустилась до плюс десяти. Если честно, я вообще плохо представлял, как тут можно пережить непогоду на открытом месте. Спальников тут нет, одежда у людей такая себе, откровенно говоря, даже не туристическая. Жаться к огню и обматываться одеялами? И для этого навыки нужны. Даже опытный бомж не выживет, ему тоже теплотрасса и какое-никакое укрытие надо. Однако, люди превозмогали. А горцы так вообще угоняли зимой скот ещё дальше в горы. Я на такие подвиги пока готов не был.
Второй месяц осени, когда было еще относительно тепло и не было дождей, тут традиционно использовался для военных походов. И весна. Весна была пора войны — но в меньшей степени. Весной с крестьян взять нечего, они подъели зимние запасы и заново засевают поля. Поэтому, в это время все особенно подозрительны по отношению к соседям. Когда я во главе небольшой армии выступил из Караэна, то буквально невооруженным взглядом видел бешеную активность на дорогах вокруг — гонцы, как тараканы, разбегались в разные стороны, чтобы предупредить своих хозяев о том, что из Караэна выступил Золотой Змей во главе армии.
Могу представить их удивление, когда я направил армию на Древний Тракт и дальше по нему, в сторону Отвина. Нашего торгового партнера, столь легко пропустившего через свои землю армию нежити, следовало немного припугнуть.
Разумеется, еще за неделю до выхода мы торжественно объявили правду — о том, что идем в Дикие Земли. Но в этом мире постоянной конкуренции любое заявление априори воспринималась как ложь. Разумеется, все были уверены, что это только предлог, а на кого я иду на самом деле… Предположений было много.
Мой экспедиционный корпус состоял из двух сотен моих солдат, полутора сотен лучников очень недовольного этим Вилы, сотни долгобородов молчаливого Хоспора и, внезапно, почти двух сотен людей Дйева. С Дйевом отношения у меня были крайне натянутые, однако, после личной встречи, когда я игнорируя его резкий и вызывающий тон трижды повторил про то, что цель моего похода Дикие Земли — старик внезапно оттаял. Он лично отобрал сорок всадников и каждому отобрал конного оруженосца и трех пеших вооруженных слуг, заставив остальных спонсировать избранных доспехами и людьми, и даже порывался отправиться вместе с нами. Но от волнений заболел и слег. Впрочем, в его случае, это не совсем верно. Он и не вставал — Дйев потерял в молодости обе ноги. Тоже в Диких Землях. Единственное разногласие было в том, что Дйев настаивал на походе в Кровавый Волок. Выдвигая вполне разумные доводы — недалеко, удобно, опасности достаточно хорошо изучены. А главное, есть что взять.
С «изобретением» концепции археологических раскопок я решил повременить, и напирал на куда более понятное и близкое местным обстоятельство — если мы будем продолжать осушать болота, то неизбежно столкнемся с чудовищами именно из этого пятна Диких Земель. Логично будет изучить проблему поближе. Чтобы знать, чего ждать. Может имеет смысл вообще свернуть работы по осушению болота, которое нас защищает от чего-то действительно страшного.
Сильно поредевший отряд Фредерика я оставил в городе. Наверняка моим отсутствием попытаются воспользоваться. Или разбойники, или оппозиция, или кто-то ещё. Нужен был решительный человек с конным отрядом в Караэне, чтобы всякий сброд не расслаблялся. А для того, чтобы Фредерику не пришли в голову странные мысли, стражу на четырех из шести ворот Караэна сменили полусотни горцев под общим командованием Лардо.
Я не отказал себе в удовольствии постоять на небольшой возвышенности у дороги, разглядывая идущие мимо меня войска. Вокруг меня была свита из пяти рыцарей, что не оставили меня одного во время первой схватки с нежитью. То есть, вместе со слугами и оруженосцами, всего человек сорок. И Бруно.
— Говорят, Несс Стальной с полутысячей человек захватил всё правобережье вместе с городом Варрой, — сказал Бруно. Он был в своей кожаной броне стилизованной под свитки и восседал на осле. Я бы выделил ему верховую лошадь из своих конюшен, но увы, этот интеллектуал ожидаемо не умел держаться верхом. Вне стен Университета Караэна он вообще был плохо приспособлен к жизни. Да и внутри них, пожалуй, тоже не очень. Поэтому я не хотел брать Бруно с собой — но он очень жестко настоял на своем, в противном случае угрожая не только отказаться от должности ректора, но и вовсе покинуть Караэн.
— Всего четыреста? Может четыреста рыцарей? Когда это было? — живо заинтересовался Ланс.
— Четыреста, да… Так, дайте подумать… Тогда в Караэне правил Пьяго Кровавый… Триста сорок лет, — ответил Бруно.
— Как же им удалось? — изумился Сперат. После письма в котором Гвена намекала на возможность своего возвращения он словно бы ожил, и к нему вернулась его любознательность.
— А… Эм… Хм… — как и всегда у теоретиков, с практикой у Бруно были проблемы. — Они спустились с южной склонов… Сначала разбили ополчения семи городов на юге…
— Да нет же, как, — выделяя слово «как» перебил Ланс. — Гонорат привел под стены Караэна двадцать пехоты и пять тысяч северных рыцарей и у него ничего не вышло! А тут всего четыреста!
Численность армии вторжения постоянно росла. Я лично слышал уже про сотню тысяч врагов, так что Ланс еще сдерживался. Я посмотрел на Бруно. Он задумался.
— А как ты думаешь, Ланс? — спросил я.
— Я не знаю, — хохотнул он. — Вот и спрашиваю у нашего многоуважаемого лектора…
— Сеньор Бруно ректор Университета Караэна. Если тебе кажется, что его знания недостаточно глубоки, скажи об этом прямо Ланс. И назови более способного для этой должности человека. Ты ведь считаешь, что ректор Бруно ошибается?
— Я, — Ланс явно растерялся от моего напора. — Я не хотел обидеть ректора, просто мне кажется эта цифра удивительной…
— У меня есть поименный список! Все благородные рода правобережья так или иначе восходят к этим трём сотням! — вмешался Бруно, ожидаемо похерев всю субординацию. — Из мужчин старой аристократии уцелели только несколько родов на юге, и те кто сбежал на равнину Караэна! Это подтверждается не только хрониками Алданела, но и перекрестными источниками из Королевства Фрей, а также сведениями от Железной Империи, купцы которой жаловались…
— Остановитесь, сеньор Бруно! — гаркнул я. Тот затих. — Вы не научных дебатах, вам не нужно аргументировать свой ответ. Вы специалист, и именно в этом качестве вы здесь. Вы даете выжим