– Не удивляйся. Бруктеры – древнее племя, а люди, живущие в здешних местах, – их потомки, просто они забыли об этом. Я оставлена здесь, чтобы служить духам и следить за Храмом Судьбы.
– Оставлена? Не говори загадками, объясни мне всё. Ничего не понимаю…
– Хорошо. Я объясню. Валледа – не имя, это означает «жрица» на древнем языке бруктеров. Они перемешались с этрусками[47], которые пришли позже на эти земли. Затем их завоевали римляне, начались гонения на жриц, и мы ушли в непроходимые леса. Римляне вырубали дубовые рощи, чтобы уничтожить наше представление о мире. Сюда же они не добрались. Камни, которые ты видел, и есть древний Храм Судьбы, построенный почти тысячу лет назад. Мои предки служили духам леса и Храму. Но уже давно мы делаем это в тайне, никто из крестьян о нас не знает. Моё жилище, – она обвела его рукой, – было создано возлюбленным моей праматери, чтобы защитить её от людей. Они преследовали её, думая, что все несчастья, поражавшие селение, насылает она. Видимо, люди были бессильны и искали виновного. Валледы никогда не причиняли вреда людям, напротив, помогали им. С тех пор мы живём здесь, покинув мир людей. Но чтобы наш род не прервался, Валледа должна зачать ребёнка, причём девочку. Несложно просчитать зачатие девочки, но я не могу обойтись без мужчины. Духи леса сказали, что мой избранник придёт зимней ночью и поселится в доме моего отца.
– В доме твоего отца? – Эрик не понимал девушку.
– Да, тот дом, где вы расположились, это дом моего отца. Его звали Вирт, он был здешним егерем. Прошлой зимой дух леса Ньёрб[48] забрал его к себе.
– Дух леса? А разве его не задрал медведь-шатун? – удивился Эрик.
– Да, дух леса пришёл в облике медведя. Вирт был очень стар, и настал его час. Слишком много зверей он убил за свою жизнь, поэтому дух леса и явился к нему в таком облике.
Валледа замолчала. Она посмотрела на Эрика.
– Тебя зовут Эрик, не так ли?
– Да, откуда ты знаешь? Тебе сказал дух леса?
– Нет, я близко подходила к вашему жилищу и слышала, как тебя называла женщина. Она красива, твоя Ирма…
– Ты про меня много знаешь, зачем? – не унимался Эрик.
– Просто ты – тот мужчина, от которого я рожу девочку, и она станет Валледой после моей смерти.
– Я? – удивился Эрик. – Но я – не единственный мужчина, живущий в егерском доме. А твой дух сказал, что «мужчина, который поселится в доме твоего отца». Он же не сказал, что именно Эрик.
Валледа кивнула, её длинные волосы, словно шёлковые нити, рассыпались по плечам.
– Не сказал… Но это ты, хочешь ты того или нет…
– Я не отказываюсь, просто странно всё это… – тотчас ретировался Эрик. – Если ты хочешь ребёнка, пожалуйста, мне не трудно. Хоть сейчас начнём…
– Да, начнём прямо сейчас. Сегодня как раз подходящее время. Раздевайся, я хочу посмотреть на тебя.
«Дитя леса, – подумал Эрик, послушно раздеваясь. – Дикарок у меня ещё не было. Будет, что вспомнить в старости…»
Валледа подошла к обнажённому Эрику и сбросила свои меховые одежды, оставшись совершенно нагой. Она обняла Эрика, и они слились в поцелуе. Эрик почувствовал сладкий привкус на её губах, но не придал этому значения.
Любовники, утомлённые страстью, лежали в забытьи. Эрик не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной, даже с Ирмой. Насытившись своим партнёром, Валледа встала, достала из старинного деревянного резного ларца серебряную цепочку с прозрачным бежевым камнем, почти не обработанным руками мастера. Девушка надела цепь на шею Эрика.
– Этот амулет оградит тебя от злых сил.
…Эрик очнулся. Он лежал полностью одетый под деревом Валледы. Сначала он решил, что всё – это сон. Не было девушки, не было страстных слияний с ней, просто – приятный сон. Он приподнялся и сел: голова слегка кружилась, на шее ощущалось что-то прохладное – серебряная цепочка с прозрачным бежевым камнем – значит, всё, что с ним случилось, – явь. Он посмотрел наверх, верёвочная лестница бесследно исчезла…
Эрик поднялся с земли, поправил плащ и направился к дому егеря. Подойдя к дому, он увидел Хагена.
– Господин, что-то вы загулялись в лесу, мы начали волноваться, места-то здесь глухие и незнакомые. Ирма все уши прожужжала…
– Я заблудился в лесу… – ответил Эрик. – Есть хочу, живот подводит…
Хаген хмыкнул, Эрик не обратил на это внимания, но червь сомнения уже глодал его: «Уж не Хаген ли следил за мной? Зачем ему это надо?»
Вечером, когда Эрик разделся, оставшись в одной рубахе, Ирма подошла к нему и нежно обняла за шею. Под её рукой блеснула цепочка.
– Господин, что это у вас? – невинно поинтересовалась она.
– Цепочка из сундука сборщика налогов. Красивая, правда? Я надел её сегодня утром…
Ирма ничего не сказала. Может быть, цепочка действительно из добычи, а может, и нет. После этого между Эриком и ею пробежал первый холодок недоверия.
Глава 7
Прошли ещё два месяца спокойной и однообразной жизни в егерском доме. Курт исполнял службу егеря исправно, частенько приносил добычу: то зайцев, то кабана, то птицу. Эрик чувствовал себя прекрасно, теша себя мыслью, как захватит замок Брауншвайг. Для себя он окончательно решил: хватит разбойничьей жизни, в конце концов, он – Эрик фон Брюгенвальд, законный наследник, имеющий все права на оба замка! Сколько времени прошло, неизвестно, жив ли отец – Зигфрид фон Брюгенвальд. Эрик ждал весны с нетерпением.
В один из морозных дней пожаловал сам староста Клосс, доставив провиант в повозке. Обогревшись, напившись горячего травяного настоя, который искусно заваривала Ирма, он рассказал обитателям егерского дома следующую историю:
– Вот уже два месяца, как по округе ползут слухи о том, что завёлся Чёрный колдун – убийца молодых женщин. Он якобы заманивает их для любовных утех, прельщая золотыми монетами. Потом убивает после плотских наслаждений и выпивает их кровь. Страшен этот колдун: волосы чёрные, длинные, всклокоченные, борода по грудь. Говорят, ни одна женщина не могла ему отказать, околдовывает он их взор и кажется молодым и красивым. Первыми пропали три девицы из корчмы «Золотой шлем», хозяин погоревал и решил, что они сбежали на более хлебные места, и нанял других – желающие на такое ремесло всегда найдутся.
Эрик насторожился: что-то в описании Чёрного колдуна показалось ему знакомым…
Клосс тем временем продолжил свой рассказ:
– И вот две недели назад у местного кузнеца из-под Ляйпцига пропала дочь. Она, конечно, была непутёвой и падкой до денег и мужчин. Сколько кузнец её ни порол и ни запирал в доме, всё едино – уходила блудить. И вот пропала дочь, нет её день, два, три. Кузнец заволновался. Начал выяснять, куда и с кем она ушла. Выяснилось, что увёз её Чёрный колдун. С тех пор девушку никто не видел. Вот так… Теперь горожане и крестьяне с окрестных селений организовали отряды, хотят изловить его и сжечь на костре.
Сомнений у Эрика не было: Чёрный колдун – это Ломбардец. «Что делать? Отправиться на мельницу, предупредить этого сумасшедшего?.. А если пойдёт на меня с мечом? – ведь мы бросили его и уехали. И правильно сделали – пусть сам выпутывается…» – решил Эрик.
– Да, и вот что: долг платежом красен, – Клосс многозначительно посмотрел на Эрика. Тот сразу сообразил, что имел в виду Клосс, достал золотые монеты и расплатился за постой. При виде золотых фридрихов староста оживился, сгрёб монеты и убрал их в напоясный кошель.
– Так вот я и говорю, – продолжал словоохотливый староста, – за голову Чёрного колдуна назначена награда магистратурой Ляйпцига.
– И большая? – поинтересовался Эрик.
– Немалая – десять золотых, – приличные деньги.
Эрик ничего не сказал, понимая, куда клонит Клосс. Теперь Эрик ничем не сможет помочь Ломбардцу.
Привезённого Клоссом провианта хватило почти на неделю. Морозы постепенно спадали, чувствовалось приближение весны. В один из солнечных февральских дней в егерский дом наведалась Берта с полной корзиной еды. Она засиделась в доме Клосса, тот же сдержал своё обещание, данное брату, – строго следил за ней, правда, розги не применял, но один раз грозился выпороть.
Шульц, стосковавшийся без жены, потянул её за перегородку из шкур, где обычно спали Эрик и Ирма. Эрик усмехнулся – пускай развлекутся.
…Берта долго болтала с Ирмой о всякой женской ерунде. Вдруг она вспомнила нечто важное:
– Ой! Совсем забыла, Чёрного колдуна изловили. И знаете, кем он оказался – тем, кто жил на мельнице! – Берта решила не называть имени, а вернее, прозвища.
«Сколько верёвочке ни виться…» – подумал Эрик и спросил:
– Дорогая Берта, а давно ли ты была в храме Божьем?
Берта растерялась от такого вопроса.
– Нет, недавно, ходила с женой Клосса. Мы всегда ходим с ней вместе. А что?
– Берта, прошу тебя, составь компанию, окажи мне удовольствие. На душе тяжело, хотел исповедаться, вот только забыл, как это делается. Надеюсь, твой муж не будет возражать.
Удивлённый внезапной набожностью Эрика, Шульц кивнул в знак согласия.
Ирма прикусила губу, ей вовсе не хотелось отпускать Эрика и Берту вдвоём. Она улыбнулась очаровательной улыбкой, на которую только была способна:
– Я бы тоже хотела прогуляться. Вы не против, господин? – она скромно потупила взор.
Эрик решил, что присутствие Ирмы не помешает.
– Конечно, одевайся. Исповедаться можно в любое время.
Вскоре женщины были готовы. Эрик подхватил их за талии:
– Идёмте. Погода славная, солнечная, вот и пройдёмся. Cкажи, Берта: а как зовут почтенного настоятеля храма? – невинно поинтересовался Эрик.
– Настоятель Петер Штайнбрюк, – ответила Берта, не подозревая никакого подвоха в вопросе.
Через полтора часа неторопливого шага Эрик и женщины достигли храма. Он с некоторым волнением взглянул на строгое готическое строение, устремлённое ввысь. Женщины вошли в храм, Эрик последовал за ними и подошёл к распятию: «Господи, прости меня за все мои многочисленные грехи… Избавь меня от соблазна и скверны…» – Эрик перекрестился.