– «Падение ждет нас всех», – тихо проговорил он.
Я распахнул дверь, и мне навстречу хлынула волна затхлого воздуха. Один-единственный факел освещал узкую земляную лестницу.
Бо подошел ближе и с неприкрытой опаской посмотрел в тьму.
– План все тот же? Разделимся?
Деверо вниз смотреть не стал, а вместо этого поднял взгляд в ночное небо. Сегодня оно было безлунным.
– Мне не кажется, что это разумно.
– Так мы успеем больше обойти, – возразил Жан-Люк.
Я спустился на одну ступень, предчувствуя недоброе.
– Нет, пойдем вместе. Блез, Лиана и Терранс могут привести нас к Лу. Они знают ее запах. А Селия будет с ней.
– Больно уж ты надеешься на эту ведьму.
Жан-Люк протолкнулся мимо меня, взял со стены факел и поднял его выше, освещая путь. Мне пришлось пригнуться – так низок был потолок.
– Почему ты так уверен, что она ее найдет?
– Потому что найдет.
Бо и Коко позади меня шли рядом. Для этого им пришлось порядком потесниться.
– Будем надеяться, что шассеры не найдут Лу прежде, – пробормотала она.
Остальные двинулись следом, и только их шаги нарушали безмолвие, царившее вокруг. Множество шагов.
Жан-Люк. Коко и Бо. Деверо, Тулуз и Тьерри. Ля-Вуазен и ее кровавые ведьмы. Блез и его дети. Все были готовы к бою. Все были сильны. Все желали уничтожить Моргану.
В моей груди промелькнула тень надежды. Может быть, этого окажется достаточно.
Туннель тянулся бесконечно. Хоть мне и было тесно, я не взмок, как Жан-Люк, руки у меня не дрожали, дыхание не сбивалось так, как у него. Но сбавлять шаг он не желал и шел все быстрее и быстрее, пока мы не дошли до первой развилки. Тогда он помедлил.
– Куда теперь?
– К усыпальницам ведет восточный туннель, – прошептал Бо.
– Почему ты шепчешь? – Коко, несмотря на свой вопрос, тоже говорила шепотом. – И где он, этот туннель?
– На востоке.
– Слева или справа, дурень?
– Козетта, – насмешливо проговорил Бо. – Как же так, неужто ты не можешь определить, где…
Внезапный порыв ветра загасил факел, и мы оказались в кромешной темноте. Послышался тревожный ропот. Я быстро потянулся к стене, вот только нащупать ее не смог. Стены просто не было.
– Что за чертовщина тут творится? – выпалил Бо, но Лиана перебила его, яростно выругавшись.
– Я обо что-то порезалась! Кто-то…
Раздался крик Николины.
– Николина! – воскликнула, почти что взвизгнула Ля-Вуазен.
У меня и самого сдавило горло. Я нащупал перед собой шерсть – это оказалось пальто Жана-Люка. В ответ он крепко схватил меня за локоть.
– Николина, где ты?
– Всех прошу сохранять спокойствие, – велел Деверо. – Здесь таится странное колдовство, подобные уловки вполне…
Факел вспыхнул вновь.
На полу туннеля виднелись пятна крови. Свет огня выхватил из тьмы несколько испуганных лиц. Их было мало. Слишком мало. Очень, очень мало.
– Где Николина? – Ля-Вуазен вцепилась Блезу в пальто и, оскалившись, толкнула его к стене. Я никогда не видел, чтобы она выказывала такие бурные чувства. Такой страх. – Где?!
Блез, щелкнув зубами, оттолкнул ее и кинулся вперед, зовя Лиану и Терранса. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что и они исчезли тоже – равно как и большинство кровавых ведьм. Я оглядел оставшихся и облегченно выдохнул, увидев Бо и Коко. Они кивнули мне, вцепившись друг в друга.
Я с изумлением осознал, что Жан-Люк все еще держит меня за руку. В тот же миг он ее выпустил.
Деверо был мрачен.
– Тьерри тоже исчез.
– Клянусь, я видел… – начал Тулуз, но факел снова погас. Стих и его голос. Резко, внезапно.
Деверо позвал Тулуза, но тот не ответил. Рык Блеза разносился по узкому туннелю, все нарастая, пугая нас все больше, и вдруг что-то… зарычало в ответ. Ля-Вуазен закричала, но я не слышал почти ничего – так громко ревела кровь у меня в ушах, так громко я звал Бо и Коко…
И тут Ля-Вуазен и Деверо тоже замолкли.
Заставив себя сосредоточиться, я призвал узоры. Повинуясь инстинкту, пролистал их, легкими касаниями отбрасывая прочь. Мне нужен был огонь. Но не как оружие. Как свет. Гнев, ненависть, злые слова – все это могло бы мне помочь. Я без колебаний отбросил их, ища одну-единственную искру силы.
Нечто простое. Нечто… телесное?
Вот.
Я потер ладони – лишь раз, и этого хватило. На меня дохнуло жаром, и в моих руках вспыхнул огонь. На пальце я увидел мозоль, как если бы только что потер настоящий хворост, а не просто кожу. На воздухе пламя разгорелось ярче.
Лишь Бо, Коко, Блез и Жан-Люк остались в туннеле со мной.
Жан-Люк смотрел на огонь с непроницаемым лицом. Ему еще не доводилось видеть моего колдовства.
– Они исчезли. – Бо выпустил Коко, побледнев. – Просто взяли и исчезли. – Он оглядел туннель и встревоженно посмотрел на кровь у наших ног. – Что нам теперь делать?
Жан-Люк зажег факел моим огнем, повернулся к восточному туннелю и ответил за меня:
– Идти дальше.
Потерянный рай
Факелы освещали земляные ходы, отбрасывая тени на лица прохожих. К счастью, очень немногие забрели сюда, и даже они целенаправленно куда-то шли – судя по маскам, на Маскарад Черепов. Все сворачивали налево, а я решила пойти направо. Сначала пол – каменный, гладкий, скользкий после множества ног – стал уходить вниз постепенно, а затем резко нырнул еще глубже. Я споткнулась, и в этот миг из мрака возник мужчина. Он врезался в меня и схватил за плечи. Я самым постыдным образом взвизгнула.
– Где же твоя маска, красавица? – пробормотал он и так дохнул перегаром, что чуть не обжег мне нос. У самого мужчины маска была – она скрывала верхнюю часть его лица. Длинный черный клюв. Ворона. Посреди его лба красовался третий глаз. Это просто не могло быть совпадением.
И я готова была поклясться, что этот глаз моргнул.
Раскрасневшись от стыда и напрягшись от тревоги, я хмуро оттолкнула мужчину.
– А на мне уже есть маска. Разве не видно?
Мне очень захотелось взмахнуть рукой, удлинить ногти в острые лезвия и пронзить ими фарфор на его щеке. Колдовство, которое разделило нас с Ридом физически, также оградило меня от него духовно – лишь на время, пока я не сниму узор, – но я все равно слышала его голос. Если не сердцем, то разумом. Мне незачем было вредить этому человеку. И себе самой – тоже. Поэтому я только натянуто и зловеще ухмыльнулась и прошептала:
– Она сшита из кожи моих врагов. Может, и ты своей кожей не прочь поделиться?
Мужчина вскрикнул и попятился.
Я тяжело выдохнула и продолжила путь.
Туннели переплетались между собой, образуя каменный лабиринт. Я еще несколько минут блуждала по ним, слушая, как безумно колотится в груди сердце. С каждым шагом оно билось громче. Я шла все быстрее, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Кто-то наблюдал за мной. Я явственно ощущала это.
– Ну давай, выходи, покажись, – прошептала я, надеясь приободриться.
Но в этот самый миг в туннеле вдруг поднялся странный ветер. Он задул все факелы, и я оказалась в темноте. Знакомый смех послышался отовсюду сразу. Чертыхаясь, я потянулась за ножом и попыталась нащупать стену, хоть какую-то опору в этой коварной тьме…
Стоило мне коснуться камня, как факелы вспыхнули вновь.
За поворотом, исчезая, блеснули белые волосы.
Я бросилась за ними со всех ног, не желая снова оставаться одной в темноте, но было поздно. Я бежала все дальше и дальше, а когда выскочила в длинный зал, уставленный гробами, резко остановилась, перевела дух и с облегчением посмотрела на ближайший из них.
– Отец Лионель Клемент, – прочитала я уже едва различимое имя, высеченное в камне. На выступе над ним лежал пожелтевший череп. Я прочла следующее имя. – «Отец Жак Фонтен». – Священнослужители.
Я двинулась вперед, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться.
– Селия? – позвала я тихо, но мой голос неестественно громко разнесся эхом по гробнице. В туннелях тишина стояла совершенно мертвая, а здесь она была как будто бы живая – дышала мне в шею и шептала на ухо, призывая бежать, бежать, бежать прочь. С каждой минутой я волновалась все сильней, а залы становились все больше. Я не знала, что искать, не знала даже, с чего начать. Селия могла оказаться в любом из этих гробов, без сознания или того хуже, и я бы не смогла ее найти. И все же… мне не давала покоя мысль о том, что Моргана хотела, чтобы я нашла Селию. Если бы у меня не было ни единого шанса на победу, матери было бы скучно со мной играть. И случайную могилу она бы не выбрала. Моргана всегда продумывала свои игры наперед, каждый ее ход разил болезненно и наверняка. Ее записки привели меня сюда, каждая фраза служила подсказкой, которая влекла меня все дальше.
Одна ли она в своем тесном гробу?
Есть кто-то еще рядом с ней.
В зеркальной могиле бедняжка лежит
И в маске из белых костей.
Все вело меня именно сюда, в усыпальницы. Только слово «зеркальной» меня смущало.
Я совсем заплутала в собственных мыслях, пытаясь понять, что именно упустила, и едва заметила в следующей комнате золоченый гроб на возвышении, освещенный сотней свечей. Крылатые ангелы и рогатые демоны украшали его крышку, сцепившись в вечных объятиях, а по бокам вились в зловещем и прекрасном узоре розы и черепа. Это был настоящий шедевр. Произведение искусства.
Я невольно подступила ближе и провела пальцами по свирепому лицу ангела. По лепесткам розы. По буквам имени.
Его Высокопреосвященство Флорин Кардинал Клемент,
Архиепископ Бельтеррский.
«Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».
Флорин Клемент. Когда-то я смеялась над этим именем, не подозревая, что это и мое имя тоже. В другом мире я могла бы стать Луизой Клемент, дочерью Флорина и Морганы. Быть может, они души бы друг в друге не чаяли, и наш дом на Восточной стороне был бы полон булочек в карамели, эвкалиптовых кустарников в горшках… И детей. У них было бы много-много детей. Целый дом маленьких братьев и сестер с веснушками и бирюзовыми глазами. Так похожих на меня. Я бы учила их лазить по деревьям и заплетать волосы, фальшиво распевать песни у родительской спальни на заре. Мы могли бы быть счастливы. Могли бы быть семьей.