Катастрофа как она есть.
Мы шли все дальше, а туннель становился все шире, и все больше факелов освещали путь. Еще примерно минуту спустя впереди послышались голоса – много голосов, веселых и громких. Незнакомых. Кто-то хором пел песню под бодрую мандолину, сладкозвучную арфу и даже под резкие ноты ребека. Мы свернули за угол, и перед нами оказались первые раскрашенные лотки. Здесь торговцы в масках шептались с непристойно одетыми девушками, обещая им лакомства повкуснее сладостей и пирогов, и продавали посетителям всевозможные товары вроде разлитых в склянки снов или пыльцы фей. Среди толпы разгуливали барды. Акробат выгибал конечности под совершенно невозможными углами и купался в аплодисментах. Куда ни глянь, все танцевали, смеялись, кричали, разливали на пол вино. Деньги тоже лились рекой.
Когда чумазая девочка-воровка полезла мне в карман, я схватила ее за запястье и цокнула языком.
– Мне кажется, вон там тебе повезет больше, – шепнула я, указав на пьяную парочку, что сидела возле лотка с печеньем «хворост» с сахарной пудрой. Девочка благодарно кивнула и украдкой двинулась к ним.
Но задерживаться и любоваться всем этим времени у нас не было – Селия шагала вперед, лавируя меж людей, как зачарованная змея. Мы едва поспевали за ней.
Она не обращала никакого внимания на бесконечные боковые туннели и упорно шла по главному пути. За нами, восторженно перешептываясь, двинулись и другие посетители. Лица их скрывали вычурные наряды и маски – это были львы и львицы с густыми гривами и алмазными когтями, рогатые драконы с чешуей, которая сверкала металлом в свете факелов, павлины с бирюзовыми, сизыми и золотыми перьями и сверкающими масками в виде изящных клювов.
Даже гости победнее не пожалели денег, нарядились в лучшие костюмы и разрисовали себе лица. Мужчина, что стоял ко мне ближе всего, походил на дьявола – у него было красное лицо и черные рога.
На наши неприкрытые лица все смотрели с любопытством, но ничего не говорили. С каждым шагом я волновалась все больше. Моргана явно была где-то неподалеку. Я уже почти чувствовала ее дыхание у себя на шее, почти слышала, как она зовет меня по имени.
Будто ощутив это, Ансель сжал мою ладонь.
– Я рядом, Лу.
Онемевшими пальцами я стиснула его руку в ответ. Быть может, я все-таки не разрушила нашу дружбу безвозвратно. Эта мысль придала мне немного сил, и я прошептала:
– Мне страшно, Ансель.
– Мне тоже.
Слишком скоро туннель закончился своего рода обширной пещерой – будто горный проход завел нас лишь глубже в недра скалы, а не наверх, к свету. Грубо вытесанные каменные скамьи стояли вдоль стен, как ряды зубов, а крутые ступени вели вниз, вниз, вниз к земляной пасти.
А там, прямо в центре сцены, стояла моя мать.
В черном бархатном одеянии она выглядела великолепно. Несмотря на холод, руки Морганы были обнажены, а лунные волосы свободной волной разметались по спине. На голове ее сверкала вычурная золотая диадема, но подлинной короной Моргане служили мертвецы – они кружились над нею, мирно закрыв глаза и сложив руки на груди. Я не видела их лиц, но смогла разглядеть вспоротые горла. И содрогнулась от осознания, которое на меня снизошло. От ужаса. Как можно незаметнее я затолкнула Анселя и Селию себе за спину.
Моргана распростерла руки и с широкой улыбкой воскликнула:
– Добро пожаловать, дорогая! Как же я рада, что ты смогла сюда прийти!
Сотни людей в масках безмолвно и неестественно неподвижно сидели вокруг нас на скамьях. Запах колдовства витал в воздухе, такой острый и густой, что у меня заслезились глаза. Я сразу поняла, что сдвинуться с места все эти люди просто не могут. Глаза тех, кто вошел в пещеру одновременно с нами, остекленели, и они тоже, не говоря ни слова, быстро направились к своим местам. Меня вдруг охватила паника, и я стала выискивать среди зрителей Рида, Коко и Бо, но их нигде не было. Я выдохнула с облегчением, хоть и знала, что радоваться мне придется недолго.
– Здравствуй, maman.
Заметив, что я уже готова защищаться, она улыбнулась еще шире.
– Ты выглядишь чудесно. Признаюсь откровенно, я посмеялась, когда ты испортила себе волосы – это очень частая ошибка, дорогая, – но ты наверняка согласишься, что новый цвет тебе идет. Подойди ближе, чтобы я смогла получше его рассмотреть.
Я встала как вкопанная.
– Я пришла. Теперь отпусти Селию.
– Зачем же? Так она пропустит все веселье. – Моргана шагнула вперед, и шлейф ее мантии соскользнул с еще одного тела, лежавшего у нее ног. Сердце у меня камнем упало вниз. Даже издали я узнала хрупкую фигурку с каштаново-золотистыми кудрями.
– Габриэль, – прошептала я в ужасе.
Ансель застыл рядом со мной.
– Она?..
– Мертва? – любезно договорила за него Моргана и толкнула Габи ногой в лицо. Та только застонала в ответ. – Пока нет, но умрет уже скоро. И в этом ей, конечно же, поможет моя дочь. – Она двинулась дальше по сцене, мимоходом наступив Габриэль на руку. – Где же твой охотник, Луиза? Я так надеялась, что он придет с тобой. Мне с ним немало хотелось бы обсудить. Подумать только, колдун! Мужского пола! Ты и представить себе не можешь, как я удивилась тому фокусу, что он показал в Модранит. Обменять жизнь Архиепископа на твою? Гениально.
Я расправила плечи.
– В записке было сказано, что ты ее отпустишь.
– Отнюдь. В записке было сказано, что я съем ее сердце, если ты не спасешь ее к полуночи, а полночь… – Она облизнулась. – Уже настала. Но, возможно, ты еще можешь отвлечь меня на некоторое время.
– Но я ведь ее спасла…
– Нет, Луиза. – Улыбка Морганы помрачнела. – Не спасла. Итак, – продолжила она как ни в чем не бывало, – расскажи-ка мне: есть ли на свете еще подобные твоему охотнику? Возможно, с моей стороны было неразумно отсылать прочь наших сыновей. Выследить их оказалось почти невозможно, а те, кого все же удалось… до смерти меня боятся. Судя по всему, не все юноши наследуют наш дар. – Она ласково посмотрела на трупы, что парили вокруг. – Однако без награды я не останусь. Мои труды принесли иные плоды.
– Мы больше никого не нашли, – ответила я, но Моргана знала, что это ложь. Она усмехнулась.
– Иди сюда, милая. – Она поманила пальцем Селию. Та стояла ко мне так близко, что я чувствовала, как она трясется. – Ах, какая же прелестная маленькая куколка. Иди ко мне и позволь разбить тебя вдребезги.
– Прошу, – прошептала Селия и вцепилась мне в руку, когда ее ноги сами собой двинулись вперед. – Прошу, помоги!
Я схватила ее ладонь.
– Оставь ее, Моргана. С нее довольно пыток.
Моргана задумчиво посмотрела на нас.
– Возможно, ты права. Просто убить ее будет слишком скучно, верно? – Она хлопнула в ладоши и расхохоталась. – Ах, как же ты восхитительно жестока. Признаюсь, я приятно удивлена. Теперь, когда прелестная кожа этой куколки осквернена плотью ее мертвой сестры, разумеется, мы должны обречь ее на жизнь! Пусть живет и всегда помнит об этом. Пытка, как ты выразилась, и впрямь выйдет превосходная.
К моему горлу подкатила желчь, и я выпустила Селию. Но ее ноги зашагали дальше, и она всхлипнула.
– Что ты делаешь? – прорычала я, бросаясь вниз по лестнице за ней.
– Прошу, Луиза, – пропела Моргана. – Подойди ближе. Следуй за куколкой. – И добавила, обращаясь к Анселю: – Судя по тому, как ты вьешься рядом с ней, полагаю, ты своего рода питомец. Быть может, птица. Оставайся на месте, а не то твои перья пойдут мне на шляпку.
Ансель потянулся за ножом, но я замахала ему, шипя:
– Стой здесь. Не дай ей повода снова тебя заметить.
Ансель растерянно заморгал. Видимо, два и два он до сих пор не сложил.
– Я жду, – промурлыкала Моргана. Голос ее так и сочился медом.
Ведьмы стояли вдоль лестницы и наблюдали, как мы с Селией спускаемся вниз. Их было больше, чем я ждала. Больше, чем я знала. Манон стояла почти в самом низу, но на меня смотреть упорно не желала. Равнодушие разгладило ее острые черты, превратив лицо в суровую маску. Но когда я проходила мимо, маска треснула – Манон тяжело сглотнула и покосилась на один из трупов.
Это был красивый златовласый мужчина, которого мы видели недавно. Жиль.
Рядом с ним плыли по воздуху две девушки с одинаково-светлой кожей и такими же остекленевшими синими глазами. Темноволосая девушка постарше парила с другой стороны, а довершал круг малыш не старше трех лет. Всего тел было пять. Пять идеальных мертвецов.
– Пусть выражения их лиц тебя не обманут, – пробормотала Моргана.
Вблизи я увидела на ее груди уродливый шрам от клинка Жана-Люка.
– Их смерть не была мирной и приятной. Но ты ведь и так это знаешь, верно? Ты видела, что стало с прелестным Этьеном. – Она скривила губы в очередной улыбке. – Ах, слышала бы ты, как он кричал, Луиза. Это было прекрасно. Просто восхитительно. И все – из-за тебя.
Она шевельнула пальцами, и тела, все так же кругом, опустились ниже и окружили меня, оказавшись на уровне глаз. Пальцы их ног касались земли, а головы… Я сглотнула.
Их головы явно оставались в сохранности благодаря колдовству.
Чувствуя, как все мое тело немеет, я закрыла глаза малышу – его голова безвольно качнулась от моего прикосновения. Затем темноволосой девушке, близнецам и, наконец, красивому незнакомцу. Где-то в стороне шевельнулась Манон.
– Ты больна, maman, – сказала я. – И больна уже очень давно.
– Тебе ли не знать, дорогая. Ты не можешь и представить, как приятно мне было наблюдать за тобой в последние недели. Никогда прежде я так не гордилась. Наконец-то моя дочь осознала, как следует поступать. Да, конечно же, она выбрала не ту сторону, но жертвы ее тем не менее похвальны. Она все же стала тем оружием, каким должна была стать.
Услышав это, я снова ощутила, как к горлу подступает тошнота, и взмолилась – только бы она не шпионила за нами все это время, только бы не слышала слова Рида в нашей комнате в «Левиафане». В нашей спальне. Ее присутствие отравило бы эти мгновения.